Удивительно, но сама Катя не пробовала жить в новых домах. Может, в них что похуже водится? Призраки первобытных жителей Охты?
Диккенс вульгарен, проинформировала ее старуха из стены.
Ну да, счесть его вульгарным проще, чем божественным, согласилась Катя, не отрываясь от книги.
Честертона старуха, кажется, не читала и оставила Катю в покое аж на несколько дней. А вот Наталья Николаевна продолжала звонить, интересовалась, как дела. В субботу вечером даже зашла, предварительно предупредив. Принесла пирожных из дорогой кондитерской, при входе недоверчиво огляделась, но обнаружила, что квартирка цела и даже прибрана.
Честертона старуха, кажется, не читала и оставила Катю в покое аж на несколько дней. А вот Наталья Николаевна продолжала звонить, интересовалась, как дела. В субботу вечером даже зашла, предварительно предупредив. Принесла пирожных из дорогой кондитерской, при входе недоверчиво огляделась, но обнаружила, что квартирка цела и даже прибрана.
Вообще, собеседницей она оказалась довольно интересной, что неизбежно при такой биографии, но все же Катя предпочла бы меньшую назойливость. Хотя, возможно, сама хозяйка считала свое поведение простой вежливостью.
Было уже довольно поздно, и, проводив гостью, Катя собралась спать. Посуду решила оставить на завтра.
Как не стыдно! не утерпела старуха, высовываясь из шкафа по пояс.
Добрый вечер, ответила Катя. Точнее, спокойной ночи.
Старуха появлялась нечасто, в диалоги не вступала, ограничиваясь замечаниями. На замечания Катя внимания не обращала просто представляла, что имеет дело с родной бабушкой в деменции. Пару раз даже спрашивала старухиного мнения о каких-то тонкостях этикета, и тогда та расцветала, отвечала пространно, но логично. Иногда, правда, снова заводила волынку про страшную смерть и проклятие, но Катя даже огрызаться перестала. Смущала ее только хозяйка, которая продолжала регулярно звонить и интересоваться делами.
Через месяц Катя зашла к Наталье Николаевне с деньгами, от кофе отказываться не стала.
Катенька, у вас точно все в порядке? удивительно робко спросила она.
Да, конечно, Катя тоже удивилась.
У вас бывают гости, может быть?
Гостей у Кати не было, потому что как-то так сложилось, что с друзьями она встречалась в барах. Друг к другу ходили редко и в основном по делу. Ведь не считать же гостьей старуху Александру?
А почему, собственно, не считать? Может, не зря хозяйка чуть не каждый день спрашивает, как спалось, да как самочувствие, да были ли гости?
Катя медленно шла домой по светлой весенней Петроградке и пыталась придумать происходящему мотивы. Qui prodest? А кому? Деньги в ситуации задействованы смешные.
Дома Катя вытащила свой экземпляр договора найма. Стандартные пункты усыпляли, но она все равно продолжала вчитываться.
И наконец вчиталась. «В случае досрочного расторжения договора по инициативе Нанимателя любые денежные суммы, предварительно уплаченные Наймодателю, не возвращаются». Ну то есть залог и плата за последний месяц. И за первый заодно, если учесть, что мало кто согласится жить с потусторонним соседом дольше одной ночи.
Сумма выходила небольшая, но все равно симпатичная. И потом, небось, они тут эту схему по три раза в месяц проворачивают. Пять старушек рубль.
Кстати, о старушках.
Александра Владимировна, позвала Катя, вы тут?
Напоминаете о том, что мне отсюда не выйти? спросила старуха, высовываясь из любимой стены.
И кто автор гениальной схемы отъема денег у населения? Вы или хозяйка квартиры?
Да какая она хозяйка, фыркнула старуха, а потом удивилась, что за схема?
Судя по дальнейшему разговору, она и правда о ней ничего не слышала.
Очень смешно, пробормотала Катя. А вы вообще кем друг другу приходитесь? Или никем?
Старуха заколебалась. Кажется, ей хотелось обвинить Наталью Николаевну во всех смертных грехах. Может, одна у другой мужа увела?
Дружили раньше, неохотно ответила она наконец.
А квартира эта ваша?
Была
Так что, почтенная старушенция Наталья Николаевна квартирку у вас отжала?
Деточка, как вы опять выражаетесь! злобно заявила старуха.
Ну так отжала? Купила?
Я сама ей оставила, призналась наконец старуха.
И теперь жалеете?
На этот раз ее ответом не удостоили. Удобно быть призраком: чуть что и исчез из комнаты, как и не было тебя.
Катя подумала еще и снова вышла из дома. Позвонила Наталье Николаевне, попросила о срочной встрече в ближней кондитерской. Хозяйка охотно согласилась, прибежала чуть не раньше самой Кати, радостная и немного тревожная.
Наталья Николаевна, тихо сказала Катя, заказав чай с пирожными, давайте вы мне все-таки расскажете про свою подругу?
Нет у меня никаких подруг, огрызнулась всегда вежливая хозяйка.
Значит, были. Знаете, квартиру на Петроградке абы кому не оставляют. У меня на самом деле только один вопрос. Как вышло, что уважаемую Александру Владимировну видят все ваши жильцы? Обычных призраков не видит почти никто.
Правда? растерялась Наталья Николаевна. Я не знала
Ну хоть отпираться не стала.
Я сдала квартиру, как вступила в наследство, и человек выехал на следующий же день. И второй жилец так же. И третий
И тогда вы придумали эту волшебную схему, утвердительно сказала Катя. Вы сами-то видите свою подружку?
Вижу. То есть не вижу, она мне не показывается. Но разок видела. Когда сорок дней справляли, она появилась и сказала, что квартиру мне оставила, но жизни тут никому не будет.
О господи, вздохнула Катя, а она при жизни такая же была упорная?
Катенька, вы хотите спросить, не была ли она редкостной сукой? интеллигентно спросила Наталья Николаевна.
Катя чуть не подавилась чаем.
Ну я не была бы столь радикальна
Бросьте, улыбнулась хозяйка, я ее все равно любила. Да и сейчас люблю, наверное. И скучаю. Глупо как, с ней ведь и сейчас поговорить можно, а она отказывается.
А пойдемте сейчас туда, предложила Катя, попробуем все вместе поговорить.
Александра Владимировна, громко заявила Катя, встав посреди комнаты, мы тут обнаружили, что вы уникальный тип призрака. Как так вышло, что вас видят все? Старуха глухо молчала, только чуть серебрилась от ее присутствия стенка гардероба.
Вы так хотели досадить подруге? А она, между прочим, вас любит. И вы ее тоже.
Никого я не люблю, мрачно сказала Наталья Николаевна. В унисон со старухой, которая вылезла наружу, чтобы заявить то же самое.
Старая дура, не удержалась Наталья Николаевна.
Сама такая, буркнула Александра Владимировна.
Катя ретировалась на лестницу, жалея, что не курит. По дороге придумала, как переписать злополучный договор и остаться жить в этой квартире на человеческих условиях.
Почему-то она не сомневалась, что старухи согласятся.
Ирина Нечаева
Зубная фея
Все началось, когда у Леонтия зашатался левый клык. Сначала совсем чуть-чуть. Потом разболтался так, что приходилось все время придерживать. Языком или пальцем. А это доставляло определенные неудобства. Да и стыдно немного было. Вампир а клык шатается, словно моряк в портовом кабаке. Однажды ночью, приподнявшись в гробу и сладко потянувшись, Леонтий нащупал языком дырку в верхней челюсти. Клык валялся на маленькой подушечке с кружевами. Жалкий и бесполезный.
Да-а-а Дела загрустил вампир, разглядывая потерю.
Леонтий попытался пристроить клык назад, но он вываливался обратно. Пришлось привыкать к жизни с одним клыком. Теперь приходилось стыдливо прикрывать лицо, открывая рот перед жертвой. Леонтий боялся насмешек. Он всегда отпускал своих жертв живыми кусал не больно и полностью не осушал.
Он был очень деликатным вампиром. За это его и выгнали из уютного темного склепа, где он жил прежде с остальными сородичами. Леонтий долго скитался один по ночному лесу, питаясь кровью животных или заблудившихся туристов. А потом устроился жить в берлоге, отчего-то брошенной медведем. Поставил там гроб, заткнул наглухо щели, чтобы не проникали солнечные лучи, и зажил размеренно. Пока не выпал левый клык
С той поры Леонтий потерял покой ему снилось, что на месте правого клыка тоже образовалась дыра. Он в панике вскакивал средь бела дня, с размаха бился лбом о крышку гроба и судорожно ощупывал челюсть. С облегчением откидывался назад и вновь засыпал. Но однажды Леонтию показалось, что и правый клык чуть сдвинулся
И вот Леонтий сидел в гробу, печально глядя на два клыка, лежащие на ладони. Провел языком по дырам в верхней челюсти и тяжело вздохнул.
«Этак я усохну весь, как сухофрукт» озадаченно подумал он.
Всю ночь Леонтий бродил по лесу. Голодный и грустный, он размышлял, что же предпринять. Как жить вампиру без клыков? Это совершенно невозможно! Неожиданно он вспомнил, как когда-то давно, лет сто назад, еще когда был маленьким смертным мальчиком, а не вампиром, прятал выпавшие зубы под подушку и загадывал желания. Ночью приходила зубная фея забирала зуб, а взамен исполняла нехитрые детские мечты. Он давно вырос, даже вот вампиром успел стать, но где-то в глубине бессмертной души сохранилась та наивная вера в чудо. Нет, он понимал, конечно, что давно не ребенок, и сильно сомневался, что фея придет. Тем более днем Но все же Можно попробовать
«Сегодня же положу клыки под подушку», решил Леонтий, направляясь к берлоге.
«Сегодня же положу клыки под подушку», решил Леонтий, направляясь к берлоге.
Он удобно устроился в гробу и задремал. Подскочил от страшного грохота и свиста, ошалело моргая. Крышка гроба валялась на полу. На него в упор смотрело странное существо в ореоле изумрудного свечения. На морщинистом лице выпирал огромный нос с торчащими из ноздрей волосами. Глаза существа почти полностью скрывались за косматыми зеленовато-серыми бровями, похожими на пучки сухой травы. Из широкого лягушачьего рта высовывались длинные острые клыки. На впалой груди поблескивало ожерелье из белых продолговатых бусин. Леонтий присмотрелся и понял это клыки в точности такие, как его собственные, выпавшие и лежавшие сейчас под подушкой.
Вы кто? запинаясь, прошептал Леонтий.
А ты кого звал? Забыл? хихикнуло существо. Зубная фея я. Говори, чего хотел.
Ой. Я вас совсем по-другому представлял. Простите, засмущался Леонтий.
Фея скрипуче захихикала:
Представлял Небось, думал к тебе молодуха прилетит? Ах ты, баловник Сам-то ты кто? Серо-зеленый крючковатый палец уперся ему в грудь. Вампир! Ну так и я фея вампирская! Уж лет двести меня никто не тревожил, плесенью вся покрылась и мхом Редко вы меня зовете, ох редко, сокрушенно покачала головой фея. Ну так чего молчишь? Ошалел от счастья? Чего звал-то?