Я точно знала лишь одно: они настроены серьёзно. Одно дуновение в свисток, и с Пикси Правды можно будет попрощаться.
Я точно знала лишь одно: они настроены серьёзно. Одно дуновение в свисток, и с Пикси Правды можно будет попрощаться.
Ты готова? спросил Отец Водоль.
Нет, ответила я.
Плохо, сказал он и повысил голос, обращаясь к эльфам: Что здесь происходит?
Теперь все смотрели на нас. Я заметила в толпе Пи, учителя математики.
Банк ограбили! крикнул он.
О нет! воскликнул Отец Водоль в притворном ужасе. Кто мог это сделать?
Он повернулся ко мне и выразительно кивнул.
Амелия! Я вижу, ты хочешь что-то сказать.
В самом деле? угрюмо поинтересовалась я.
Очень хочешь, подтвердил Отец Водоль, выделяя голосом каждое слово.
А я так не думаю.
Взгляды эльфов были прикованы ко мне. Многие держали в руках последний номер «Снежной правды» тот самый, что пролетел над нами в туннеле. В толпе мелькнуло лицо Нуш. Она хмурилась и, кажется, уже начинала понимать: происходит что-то неладное.
Амелия, расскажи эльфам то, что недавно рассказала мне. Отец Водоль разжал ладонь и выразительно посмотрел на свисток. И поторопись, дорогуша. Даю тебе пять секунд.
Затем Отец Водоль начал поднимать свисток к губам. Я знала, что через пять секунд он свистнет, Пасхальный кролик услышит его и спустится в пещеру. А потом Пикси Правды умрёт. Я во что бы то ни стало должна его остановить.
Четыре три два один негромко считал он.
Ладно! крикнула я, когда свисток коснулся его губ. Ладно! Я знаю, кто это сделал!
Кто? всполошилась Матушка Брир.
Да, кто? вторила ей Фунтик. Кто ограбил банк? Если ты знаешь, то не должна этого скрывать.
Я набрала полную грудь воздуха, сама не веря в то, что собираюсь сказать:
Это сделал Отец Рождество.
Толпа ахнула.
Послышались крики:
А я знал, я знал!
У него были проблемы с деньгами!
Нуш с Малышом Мимом вышли вперёд.
Это невозможно! громко сказала эльфа, не сводя с меня изумлённого взгляда. Это грязная ложь!
Толпа ахнула снова.
Я покосилась на свисток, который Отец Водоль все ещё сжимал губами. Если я хотела уберечь Пикси Правды от смерти в чане с шоколадом, то должна была сделать так, чтобы мне поверили.
Боюсь, это правда, пробормотала я.
Бессмыслица какая-то! не сдавалась Нуш. Отец Рождество хороший человек. Он всю жизнь только тем и занимался, что делал счастливыми эльфов и людей. Не мог он вот так взять и ограбить банк, просто не мог.
Тут мне пришла в голову запоздалая мысль. Если Отца Рождество бросят в темницу, он не должен сидеть там один. В конце концов, это я во всём виновата.
И я ему помогала! крикнула я. Я была соучастницей!
Я окинула взглядом толпу. Вряд ли здесь собрались самые преданные сторонники Отца Рождество в Сочельник они трудились в поте лица в Мастерской игрушек, и им некогда было гулять по Главному пути. И всё равно жутко было видеть некогда дружелюбные лица, сейчас искажённые в гримасе злобы и ненависти. Я живо вспомнила толпу, которая собралась у дома Отца Рождество вчера вечером.
Зачем ты лжёшь? обескуражено спросила Нуш. Послушайте все! Отец Рождество и Амелия не грабили банк.
Отец Водоль неторопливо убрал свисток в карман.
Неудивительно, что твоя газета не продаётся, если ты пишешь в ней подобную чушь. Неужели вы не понимаете? Он обращался уже к эльфам. Отец Рождество не делал себе прибавку к зарплате, потому что хотел выглядеть хорошим в ваших глазах. Хорошим для эльфов, для людей, для всего мира. Как он жалок! На самом деле Отец Рождество всего лишь самовлюблённый лжец. А теперь ещё и грабитель.
В темницу его! послышался голос из толпы.
Да, в темницу!
Там ему самое место!
В темницу! В темницу! В темницу! скандировали не на шутку разошедшиеся эльфы.
Я вижу, все мы согласны, что так больше продолжаться не может, грозно объявил Отец Водоль. А раз до Отца Рождество главой Совета был я, то в сложившейся непростой ситуации я возвращаю себя прежние полномочия. Отец Рождество так легко не сдастся. Он рассчитывает, что глупенькие верные эльфы усердно трудятся в Мастерской, ХОТЯ ОН ПРИСВОИЛ СЕБЕ ИХ ДЕНЬГИ!
Ничего он не присваивал, возразила Нуш.
Я хотела её поддержать, но не могла, и одинокий голос Нуш потонул в гомоне толпы.
Послушайте! крикнул Отец Водоль, утихомиривая эльфов. Скорее всего, Отец Рождество замыслил бежать сегодня со всеми деньгами. Он погрузит шоколадное золото в сани, отправится в мир людей, и больше вы его не увидите! К несчастью, Отец Рождество распустил армию эльфов, когда стал главой Совета. Но я уже придумал, как решить эту проблему.
Послушайте! крикнул Отец Водоль, утихомиривая эльфов. Скорее всего, Отец Рождество замыслил бежать сегодня со всеми деньгами. Он погрузит шоколадное золото в сани, отправится в мир людей, и больше вы его не увидите! К несчастью, Отец Рождество распустил армию эльфов, когда стал главой Совета. Но я уже придумал, как решить эту проблему.
И как? спросила Фунтик.
Кролики, сказал он, а потом начал повторять всё громче и громче: КРОЛИКИ! КРОЛИКИ! КРОЛИКИ!
Толпа вытаращилась на него в немом изумлении.
Мы стоим на пороге войны с людьми объявил Отец Водоль.
Вообще-то нет! попыталась прервать его Нуш, но тщетно.
Кролики наша единственная надежда! надрывался Отец Водоль. Только они защитят Эльфхельм от продажности, коварства и эгоизма людей. Будучи Экстренно Самоназначенным Главой Совета, я объявляю Пасхального кролика и его армию нашими новыми союзниками!
Ужасная идея, сказала Нуш.
К сожалению, её никто не слушал, а армия кроликов под предводительством Пасхального кролика уже маршировала в нашу сторону.
Ааааа! завопил Малыш Мим, цепляясь за руку Нуш. Кролики!
Отведите Амелию в пещеру и смотрите за ней в оба! приказал Отец Водоль, когда кролики подошли к банку.
Даже не вздумай! возмутилась Нуш.
Ещё одно слово, и ты и твоё отродье отправитесь следом за ней, пригрозил Отец Водоль.
Нуш подхватила перепуганного Малыша Мима на руки и заплакала, глядя, как кролики уводят меня прочь.
Я больше не видела Отца Водоля, зато отлично слышала его.
Не волнуйтесь, эльфы. Мы с Пасхальным кроликом здесь, чтобы помочь вам. Сейчас армия кроликов направится к Мастерской игрушек, и Отец Рождество предстанет перед справедливым судом.
Пока меня волокли к Очень тихой улице, я представляла, чем сейчас занимается Отец Рождество. Я буквально видела, как он стоит посреди Мастерской игрушек с бездонным мешком, а эльфы выстраиваются в очередь, чтобы положить туда подарки.
Он, наверное, так счастлив Сочельник его любимый день в году. Он поёт рождественские песни, и все эльфы в Мастерской ему подпевают. Они не знают, что вот-вот раздастся громкий стук, и в Мастерскую ворвётся армия кроликов.
Уходя всё глубже в темноту кроличьих нор, я не думала о себе. Я думала о том, как погаснет улыбка на лице Отца Рождество, когда перед ним предстанет Пасхальный кролик, а Отец Водоль прикажет бросить его в темницу.
Я задохнулась от горького чувства вины. К глазам подступили горячие слёзы. Но я не расплакалась. Слезами Рождеству не поможешь.
В темнице
Кролики соорудили под землёй настоящую тюрьму. Там не было цветных червяков, темноту разгоняли только чадящие факелы. Для узников приготовили четыре клетки в человеческий рост. Кролики ехидно называли их вольерами. Меня запихнули в одну, Отца Рождество в другую, Пикси Правды в третью. Прутья решётки были такими частыми, что даже пикси не могла между ними протиснуться. Осталась только одна пустая клетка, но мы уже знали, кого туда посадят. Вскоре два кролика под предводительством Отца Водоля привели в темницу крайне озадаченную Мэри.
Что происходит? не переставала спрашивать она, даже когда её толкнули в клетку.
Отец Рождество тяжело вздохнул и объяснил:
Эльфы думают, что я ограбил банк. А вы вроде как мне помогали.
Это я виновата, сказала я.
Да, это она во всём виновата! с готовностью поддержала меня Пикси Правды.
Отец Рождество попытался просунуть руку сквозь решётку, чтобы дотянуться до Мэри.
Прости меня, если бы не я
Нет! Я с жаром перебила Отца Рождество. Три длинноухих охранника наблюдали за нами без особого интереса. Куда больше их волновала морковка, которую нужно было как-то разделить на троих. Это я во всём виновата! Простите, что испортила Рождество.
Из нас четверых только Пикси Правды ничуть не беспокоилась о том, что мы сидим в клетке.
Прямо как в старые добрые времена, да, Отец Рождество? жизнерадостно произнесла она. Отец Водоль снова запер нас вместе. Как по мне, это судьба. Мы предназначены друг другу.
Пикси Правды поймала на себе недоумевающий взгляд Мэри.
Без обид, Пухляшка, широко улыбнулась она.
Меня зовут Мэри.
Я же не спорю, пожала плечами Пикси Правды.
Мы должны выбраться отсюда! воскликнул Отец Рождество. Сегодня сочельник! Дети по всему миру ждут меня!
Мы должны выбраться отсюда! воскликнул Отец Рождество. Сегодня сочельник! Дети по всему миру ждут меня!
Пикси Правды вздохнула.
А может, откажешься уже от идеи с Рождеством? Пока от неё только проблемы.
Не обратив внимания на её слова, Отец Рождество заговорил с одним из охранников. На его камзоле был вышит номер 555.
Послушай, пушистый друг, не хочу тебя беспокоить, но нам нельзя здесь сидеть. У меня работы непочатый край, а время поджимает. Знаю, знаю, ты должен подчиняться приказам, но Рождество уже на пороге. Когда как не сейчас переворачивать всё с ног на голову, нарушать установленный прядок и совершать что-нибудь неожиданное и хорошее?
555 ничего не ответил и продолжил молча грызть морковку.
Что с нами будет? тоскливо спросила я.
Ничего хорошего, с готовностью ответила Пикси Правды.
А как насчёт волшебства, Отец Рождество? прошептала я, стараясь не привлекать внимания кроликов. Разве ты не можешь призвать на помощь чудовство? Ты облетаешь мир за одну ночь и останавливаешь время. Уж сбежать из кроличьей тюрьмы для тебя должно быть раз плюнуть.
Я бы с радостью, Амелия, печально отозвался Отец Рождество, но ты кое-что забыла. Волшебство черпает силу в надежде. Есть у нас надежда? Вот и я о том же. Здесь, под землёй, в воздухе нет ни капли магии. Да и эльфы тоже перестали надеяться. Даже некоторые эльфы из Мастерской отвернулись от меня, поверив, что я ограбил банк.