Спад напряженности в Чако предоставил Г.Кундту возможность их исправить и начать подготовку новых воинских контингентов. К середине 1929 года громоздкие дивизии были переформированы в 6 бригад, а 1 инженерный полк Пандо в полк связи. К концу 1929 года боливийская армия состояла из 3 артиллерийских 5 кавалерийских, 4 инженерных и 13 пехотных полков, 3 отдельных батарей и 2 авиационных эскадрилий (20 самолетов).
Новым шагом в оснащении войск стала моторизация: создание автомобильного корпуса, который должен был насчитывать 600 машин. Этот шаг отражал осознание Г.Кундтом логистической проблемы. Однако, как и в случае с поставками оружия, для полной реализации этого проекта Боливии не хватило средств. Великий кризис вызвал снижение объемов экспорта и падение цен на олово. Это снизило финансовые возможности страны, но тем не менее армия получила часть заказанного оружия (танкетки, самолеты и пулеметы, а также часть артиллерийских орудий) на 1250000 фунтов.
Спад напряженности в Чако предоставил Г.Кундту возможность их исправить и начать подготовку новых воинских контингентов. К середине 1929 года громоздкие дивизии были переформированы в 6 бригад, а 1 инженерный полк Пандо в полк связи. К концу 1929 года боливийская армия состояла из 3 артиллерийских 5 кавалерийских, 4 инженерных и 13 пехотных полков, 3 отдельных батарей и 2 авиационных эскадрилий (20 самолетов).
Новым шагом в оснащении войск стала моторизация: создание автомобильного корпуса, который должен был насчитывать 600 машин. Этот шаг отражал осознание Г.Кундтом логистической проблемы. Однако, как и в случае с поставками оружия, для полной реализации этого проекта Боливии не хватило средств. Великий кризис вызвал снижение объемов экспорта и падение цен на олово. Это снизило финансовые возможности страны, но тем не менее армия получила часть заказанного оружия (танкетки, самолеты и пулеметы, а также часть артиллерийских орудий) на 1250000 фунтов.
Вероятно, что Э.Силес под давлением Кундта изыскал бы средства для оплаты поставок Виккерса и сохранил контракт. Однако, роска, поддержанная частью армии, посчитала его политику неприемлимой и добилась его ухода в отставку. Вместе с экс-президентом армейские посты покинули его привеженцы и все немецкие советники. Вооруженные сил подверглись чистке, сокращению и реорганизации. Так элитный полк Камперо, поддержавший экс-президента, был в полном составе направлен в Чако. Затем, в целях экономии, было уменьшено число батальонов в пехотных полках: с двух до одного, а эскадронов и батарей с трёх до двух. Организационный состав соединений стал более хаотичным. Их штабы оказались разбросанными по всей громадной территории Боливии: Оруро и Ла Пас, Камачо (Чако), Муньосе (долине Пилькомайо), Санта-Крусе (бразильской границе) и Тринидаде (департаменты Бени и Пандо). По штатному расписанию в рядах армии должно было числиться 9660 человек, включая 800 офицеров. Однако к моменту начала военных действий на довольствии состояло только 6418 едоков, в том числе 5539 боевого состава. Преемником Э.Силеса стал его политический оппонент Даниэль Саламанка. Когда Генеральный Штаб обратился к нему за ассигнованиями для оплаты поставок, он отказался финансировать закупки у Виккерса дальше, мотивируя это материальными трудностями. Впоследствии он горько пожалел об этом. Как показали события, отсутствие необходимого количества автомобильного транспорта ограничило снабжение армии на Чакском ТВД, стало причиной ряда серьезных неудач на первом этапе военных действий и, в какой-то мере, решило исход войны. Хотя отставка генерала Г.Кундта, высылка германских советников, увольнение скомпрометированных связями с Э.Силесом офицеров, сокращение финансирования и урезание штатов сильно сказались на выучке армии, её мотивации и дисциплине, она всё ещё представляла собой слаженную боевую машину, вооружённую современным оружием.
Значительная часть солдат и офицеров кадровой армии были ветеранами освоения Чако, которое рассматривалась военными как область применения оружия. Многие из них, основываясь на своём опыте и наблюдением за парагвайцами, преисполнились чувством собственного превосходства, котороеЭ в оперделённой мере было даже обосновано: босые, оборванные и плохо вооружённые патапилас не шли ни в какое сравнение с бойцами Третьей и Пятой Дивизий.
.
6. « любящие Отцы покинули нас давным-давно». (Из легенды гуарани об иезуитах)
Парагвай: история республики в междуречье Франсия и Лопесы. Конституция 1870 года. Эпоха каудильо. Националисты и либералы. Административный аппарат.
В отличие от Боливии Парагвай был колонизирован испанцами без особого кровопролития. Это произошло благодаря деятельности четвертого губернатора Парагвая (1542-1544 гг.) Альваро Нуньеса Кабеса де Ваки, который старался ограничить произвол конкистадоров в отношении местного населения. Его относительно гуманное отношение к аборигенам, позволило его отряду в 400 человек совершить без потерь пеший переход через тропические джунгли от острова Сан-Маргарита у побережья Атлантики до Асуньсьона и исследовать среднее течение реки Парагвай. Невозможность прохода в Верхнее Перу через Чако и отсутствие месторождений драгоценных металлов привело к тому, что испанская корона потеряла интерес к этой территории. Столица Ла-Платы была переведена в Буэнос-Айрес, а сама провинция вошла в вице-королевство Перу. До прихода колонизаторов индейские племена занимали всю территорию страны. В Чако жили несколько десятков кочевых племен. Плодородные равнины Восточного Парагвая занимали индейцы племени гуарани, а менее благоприятные земли низкие горные цепи и леса родственные им племена аче. Тот исторический момент, в который сравнительно более благоприятные условия развития приобрели решающее значение для первых (в частности более гибкие формы организации и высокие демографические данные), стал началом регресса для вторых. Все более оттесняемые на вглубь сельвы они перестали развиваться. Быстрый прогресс соседей лишил аче земель, благоприятных для земледелия, и заставил перейти к охоте и собирательству, перемежающимися с набегами на поля соседей и кражей скота у испанцев.
С укреплением колониального господства испанцев и расширением колонизации обширных пространств Ла-Платы роль Асуньсьона падает. Его функции все больше перетягивает на себя более удачно расположенный Буэнос-Айрес. Это сказывается и на его статусе. Отдаленность от Лимы привела к разделению в 1617 году провинции Парагвай на губернаторства Ла-Платы и Гуайра со столицами в Буэнос-Айресе и Асуньсьоне. В 1776 году губернаторство Гуайра было подчинено вице-королю Ла-Платы и через шесть лет стало называться интендансией Парагвай. Не в пример империи инков, где испанцы встретили развитое классовое общество, в Парагвае господствовали родоплеменные отношения. Число конкистадоров, осевших в долинах Параны и Парагвая, было незначительным и не могло обеспечить интересы испанской колониальной империи перед лицом португальской экспансии с территории Бразилии. Эту роль на себя взял Орден иезуитов. Их господство в 1607-1768 годах определило особый путь развития парагвайского общества. Уже в 1587 году по приглашению доминиканского епископа Гуайры Алонсо Гуэры были приглашены первые три миссионера, которые заложили основы своеобразного и неоднозначного государства иезуитов. С 1610 по 1740 годы иезуиты основали 30 миссий редукций, население которых достигло 141182 жителя. На территории охватившей долины Параны и Уругвая паслись тысячи голов крупного рогатого скота, доходившие до берегов Атлантического океана. Попадая в зависимость от иезуитов, индейцы бассейна Параны постепенно сближались с колонистами и «приобщались» к цивилизации. Одним из таких способов стала служба в милиции редукций. В период расцвета иезуитских миссий в их охране состояли более тридцати тысяч человек. Относительная легкость «приручения» земледельцев гуарани способствовала их сближению с европейскими поселенцами. Это симбиоз стал основой для возникновения парагвайской нации. Одновременно с этим у «цивилизованных» индейцев увеличивался антагонизм с их «дикими» сородичами, как аче, так и гуарани. Процесс этнического поглощения последних сопровождался созданием нового социального слоя, который складывался из дикарей, попавших в долговую кабалу от оседлых жителей, как белых, так и индейцев. Процесс поглощения «диких» племен длился практически до конца ХХ века. Так, из описанных в самом начале ХХ века австро-венгерским этнографом А.В. Фричем племен, к середине века исчезло более десятка. Многие из них были ассимилированы гуарани, чему способствовали их особые психо-этнографические воззрения.
Несмотря на жесткий диктат со стороны миссионеров, редукции обеспечили значительный культурный прогресс среди индейцев, которые получили представление о технических достижениях Европы и смогли в значительной степени сохранить свою самобытность. Знакомство с европейской цивилизацией получили и дикие племена, вошедшие в торговые отношения с иезуитскими миссиями. Иммиграция австро-венгерских, немецких и швейцарских ремесленников только способствовала этому. Каменное строительство, производство пороха, чеканка монеты и запуск первого в Южной Америке печатного пресса в 1700 году вот основные вехи просветительской деятельности иезуитов. Антиклерикальные настроения в Европе и колониях, а также Мадридский договор 1750 года, по которому часть владений иезуитов перешла Португалии, привели к исчезновению этого государства. В результате высылки иезуитов в 1767 году их владения перешли в руки энкомьендерос правящей верхушки Асуньсьона, под управлением которых численность населения редукций снизилась к моменту независимости до 41000 человек, в то время как остальное население Парагвая составляло 104000 человек. Политическое развитие и наличие полуавтономных латифундий на территории интендансии способствовали росту сепаратистских настроений среди местного правящего класса. Несмотря на свою малочисленность (в 1794 году население Асуньсьона составляло всего 2500 семей, из которых 300 можно было отнести к аристократии) местная элита сумела в своих руках сосредоточить всю власть в провинции. Автономистские настроения особенно усилились после английского десанта в Буэнос-Айрес и Монтевидео в 1806-1897 гг., в отражении которого участвовал отряд из 850 парагвайцев. Разгромив своими силами, экспедиционные корпуса Бересфорда и Уайтлока, многие местные креолы осознали, что испанская власть в колониях ослабела и выдвинули лозунг независимости.
Майская революция 1810 года на Ла-Плате заложила основы независимости Парагвая, упрочившейся после поражения экспедиции аргентинского генерала Мануэля Бельграно. Зимой 1811 года власти Буэнос-Айреса от имени Соединенных провинций Ла-Платы организовали войско из 1,5-2 тысяч человек для покорения «реакционного» Асуньсьона, вся вина которого заключалась в том, что он не хотел признать политическую и торговую монополию портеньо. Поражения экспедиции не только способствовали укреплению власти креольской аристократии, отстранившей испанскую администрацию, но и победе сепаратистских настроений внутри парагвайского общества. После сложной политический игры к власти пришел д-р Хосе Гаспар Родригес де Франсиа, спекулировавший на суверенитете Парагвая. Он постепенно устранил всех своих конкурентов и установил диктаторский режим (1814-1840 гг.). Представляя наиболее радикальное направление в освободительном движении испанских колоний, Франсиа пошел в его реализации гораздо дальше своих современников. Под его руководством Парагвай не только отстоял свою независимость, но и пошел вперед в своем социально-экономическом развитии. Политика диктатора способствовала консолидации парагвайского государства и ее можно рассматривать как незавершенную «революцию сверху», направленную на уничтожение пережитков колониального режима.