Вы знаете, почему я вас вызвал? спросил он меня строго.
Я отрицательно замотала головой.
Неужели? И вам неизвестно, отчего смотритель музея-бестиария разбудил меня телефонным звонком в третьем часу ночи? И кому я обязан счастьем через полчаса после этого лицезреть под своими окнами ожившее чучело василиска, трех горгулий, давно мумифицированных, но почему-то не утративших способности к передвижению, и не уступающий им в подвижности скелет плотоядной коровы?
Корову помню. Нравился мне в детстве этот мультфильм про страну невыученных уроков, вот шутки ради и упомянула в книге.
Хороша шутка, мрачно выговорил Мэйтин. От клыков плотоядных коров погибает до ста человек в год.
Как?! воскликнула я ошарашенно.
Вы не знаете? переспросил милорд Райхон. А я уже знаю об организованном вами вчера девичнике. О выпивке. О том, что вы покидали общежитие после полуночи, что категорически запрещено. И магический след на оживленных экспонатах я распознал, не сомневайтесь.
Не писала я такого. Про пьянку было. И о том, что ректора ждет сюрприз, но какой я тогда еще не придумала. А Элси, видимо, неплохо повеселилась, потому что в ее памяти и следа о минувшей ночи не осталось.
Так оно и работает, пожал плечами Мэйтин. Ты создала предпосылки к определенному развитию сюжета, и
Вы и прежде не отличались примерным поведением, сказал ректор, но эта выходка превзошла все предыдущие. Хотя, следует отдать вам должное, оживляющее заклинание вы сплели идеально. Мне понадобилось полчаса, чтобы деактивировать его, и все это время я вынужден был слушать рев существ, которых вы прислали к моему дому.
Это был не рев, вздохнула я, решив, что наступил удобный момент. Они пели вам серенаду.
Подобные шутки только усугубляют ваше положение, мисс Аштон, нахмурился глава академии.
Мое положение сложно усугубить, проронила я с грустью. Что может быть хуже, чем любить вас?
Ректор застыл с приоткрытым ртом. Есть контакт!
Да, я люблю вас, продолжала я. И уже отчаялась привлечь ваше внимание.
Подняла на него глаза. Нижнюю губу закусила. От страсти, ага.
И давно вас посещают подобные фантазии? осведомился мужчина нарочито холодно.
Вы не верите в мои чувства? Или боитесь их?
Чувств? уточнил он бесстрастно. Ничуть. Меня пугает перспектива снова обзавестись хвостом. Отравиться едким газом, который вы выдаете за ароматизатор помещений. Мертвых горгулий у себя под окнами я с недавних пор тоже опасаюсь. А чувств нет.
Вы смеетесь надо мной! обиделась я.
А вы надо мной?
Я призналась вам в сокровенном!
Лучше признайтесь, что вы вчера пили, мисс Аштон.
Крепкий орешек. Но Мэйтин говорил: если в тексте были предпосылки для возникновения какого-либо явления, оно должно возникнуть, а я написала достаточно, чтобы ректор воспылал к Элси страстью. К тому же я автор и знаю то, чего не знала Элизабет.
Вы боитесь признаться, что тоже неравнодушны ко мне, сказала я прямо.
Оливер сел там же, где и стоял.
Правда, стоял он рядом с креслом, так что сел в него же. Откинулся на спинку и забросил ногу на ногу.
Что-то новое, произнес с расстановкой. И что заставило вас так думать?
Я вижу это в ваших глазах, прошептала я с придыханием. Чувствую в биении сердца.
Я далек от поэзии, мисс Аштон. Лучше поговорим об испорченных вами чучелах.
Вы так боитесь признаться, что тоже любите меня?
С чего вы взяли?
Отпираться бесполезно, Олли. Да, я буду звать тебя Олли
Ваши поступки говорят об этом, милорд.
Взгляды и биение сердца?
Не только. Разве вы не ищете повода встретиться со мной?
Не ищу. Вы регулярно мне этот повод даете, как сегодня, к примеру.
Я вздохнула. С виду такой сильный, отважный мужчина, а как дошло до объяснений, засмущался, как институтка.
Словно услышав мои упреки, он решительно встал и приблизился ко мне.
Элизабет
Осознав торжественность момента, я поднялась навстречу.
мне порой недостает слов
Отличное начало.
и такта. Потому я предпочел бы не продолжать этот разговор. Но раз вы настаиваете Я не люблю вас. И если вы вдруг не шутили, хоть у меня и нет оснований так думать, зная вас, выбросьте эти фантазии из головы.
Вы мне не верите! воскликнула я и по скептическому огоньку в его глазах поняла, что так и есть. Опасаетесь, что это розыгрыш?
В этом вы сильны.
Я сказала правду! Я люблю вас. А вы любите меня. Это судьба! Наверное, стоило подождать положенные пару глав, дать Оливеру свыкнуться с охватившим его чувством, но я твердо вознамерилась объясниться сегодня и, недолго думая, выложила главный козырь: Вы предназначены мне, как и я вам. Я ваша истинная пара!
Кто?
У каждого дракона есть истинная пара, одна-единственная, та, кому он отдаст сердце! И я знаю, что вы последний дракон!
Даже книгу хотела так назвать: «Избранница последнего дракона», но отказалась от этого варианта, чтобы сохранить интригу.
Драконы ушли из этого мира тысячи лет назад, попытался спрятаться за фразой из учебника ректор.
Не все! Вы последний, хоть и скрываете это.
Почему ты решила, что он дракон? удивленно спросил бог, о котором я позабыла в накале страстей.
Я это придумала.
Я догадался, хмыкнул ректор.
Черт! Зачем я сказала это вслух?!
Придумала, но не написала, покачал головой Мэйтин.
Почему ты решила, что он дракон? удивленно спросил бог, о котором я позабыла в накале страстей.
Я это придумала.
Я догадался, хмыкнул ректор.
Черт! Зачем я сказала это вслух?!
Придумала, но не написала, покачал головой Мэйтин.
В тексте говорилось, что, возможно, не все драконы ушли с Трайса!
А возможно, все, божество пожало плечами. Но я понимаю задумку. Ничем, кроме предназначения, не объяснить внезапной любви между Элизабет и вот ним.
Он кивнул на ректора, который подошел к столу за блокнотом с разноцветными листочками. Цвет листочка определял степень поощрения или наказания.
«Только не красный!» взмолилась я мысленно. И тут же одернула себя: я что, боюсь выговора от типа, которого сама придумала? Отставить! Еще не все потеряно. Дракон он или нет, Элси его получит!
Листок Оливер выбрал желтый. Предупреждение. Написал на нем несколько слов и протянул мне.
Пойдете к профессору Милс и скажете, что я назначил вам дополнительный зачет по ее предмету. И уточнил с почти нескрываемой издевкой: Тема «Драконы».
Я со злостью выдернула у него бумажку.
Ничего. Сейчас Сейчас я его поцелую! Обовью руками шею и вопьюсь в губы. Пусть тогда скажет, что не чувствует ничего к Элси!
Но вместо того чтобы осуществить задуманное, вдруг хлюпнула носом.
Вы такой такой сухарь!
И, давясь слезами, выскочила за дверь.
Вот так номер.
В гардеробной я остановилась перед зеркалом и строго взглянула на свое отражение.
Что за нюни, Элси? Я тут для тебя стараюсь, а ты что устроила? Истеричка малолетняя! Ты ы-ы-ы
Слезы полились в два ручья. Так жалко себя стало. Оливер чуть ли не открыто посмеялся, еще и орут на меня орет В смысле, я ору.
М-да, эффект Марибет в действии.
Негромкое покашливание от двери дало знать, что в гардеробной мы с Элизабет уже не одни.
Возьмите-ка и это, мисс Аштон. Ректор вырвал из блокнота еще один желтый листочек. Пойдете в лечебницу, найдете доктора Грина. Он возьмет у вас пробы крови. Мне все же интересно, что вы вчера пили. Если выяснится, что это не только алкоголь, я буду вынужден поднять вопрос о вашем отчислении. И пожертвования, которые ваш отец делает академии, в этот раз вас не спасут.
Главный корпус я покинула в слезах. Даже не пыталась анализировать, кто сейчас ревет: Элси, отвергнутая любимым мужчиной, или я сама, обманутая в своих ожиданиях.
А чего ты ожидала? спросил Мэйтин. Бог вышагивал по не расчищенной от снега обочине, не оставляя следов. Что он тут же предложит Элизабет руку и сердце? Она ему сводный хор чучел среди ночи прислала. А до этого чуть не отравила дымом с ароматом лаванды. А еще раньше
Хвост наколдовала! в сердцах оборвала я перечисление наших с Элси чудачеств. И что? Это любовное фэнтези, юмористическое притом. И не такое могло быть!
Так ты думаешь, что оказалась в дамской книжке?
Ничего я уже не думаю! огрызнулась я.
Это зря. Думать надо.
Не был бы богом, отхватил бы пару подзатыльников, а так я лишь набрала в легкие побольше воздуха, чтобы сказать, куда ему пойти со своими поучениями и медленно выдохнула, увидев идущего мне навстречу человека? Вряд ли. Но, полагаю, это был мужчина. Высокий, тонкокостный. Двигался он быстро, но плавно, и темно-зеленый плащ колыхался в такт его шагам. Длинные волосы, белее, чем снег вокруг, развевались на ветру. А взглянув в лицо незнакомца, я уже не могла отвести взгляда. У людей не бывает таких лиц. Узкое, длинное, с тонким носом и неяркими, но четко очерченными губами, оно завораживало непривычной красотой. Сероватая, отливающая перламутром кожа. Высокий, абсолютно гладкий лоб. Серебристые ниточки изящно изогнутых бровей. От переносицы к вискам, полукругами ложась на щеки, тянулись дорожки тонких светлых шрамов, формировавших сложный рисунок, похожий на тот, что украшал мальчишескую физиономию Мэйтина. Но самое нереальное большие миндалевидные глаза, обрамленные белесыми ресницами. Если волосы незнакомца цветом напоминали снег, то глаза лед, в который вмерзла агатовая бусинка зрачка: блестящие, прозрачные, разве что слегка голубоватые, хотя, возможно, это небо отражалось в них.
Э-э эльф? я проводила взглядом беловолосого, осмысливая пришедшую от Элси подсказку-воспоминание. Мэйтин, ты издеваешься? Эльфы же не такие!
Разве? прищурился бог. Сейчас проверим.
В руках у него появилась книга, забросившая меня сюда.
Эльфы, эльфы, он быстро переворачивал страницы. Вот! Нечеловечески прекрасные. Нечеловечески же? Светловолосые. Так? Глаза как драгоценные камни.
Какие камни? я схватилась за голову. Бриллианты?
А что?
Я махнула рукой. Хорошо хоть не рубины.
Уши длинные, острые, закончил описание Мэйтин.
Ушей я не рассмотрела, но надеюсь, длинные это не как у Будды, с оттянутыми до плеч мочками.
Как надо длинные, заверил бог.
У Элизабет в роду были эльфы, вспомнила я.
В прошлом, после заключения мира, некоторые договоры скреплялись брачными союзами. Но редко: это людская традиция, эльфам она непонятна.
Договоры? расстроилась я. А любовь?
Между эльфом и человеком? О таком даже ты не писала.