О беспилотничке. Последовал выразительный кивок в ту сторону, куда скрылась ночная летучая тварь. Ну ясно Пробуют на роль и все пишут?
Треплев встрепенулся, уставился в лунную мглу.
Так это
Нашел кого спрашивать! Может, и впрямь насекомое Тебе лучше знать! Их ведь сейчас один в один делают поди отличи Так какое у тебя задание? Убедить меня, что ты явившийся из прошлого Треплев? Убеждай
Кажется, бесполезно с горечью произнес Антон.
Как это бесполезно? возмутился собеседник. Что значит бесполезно? Ты профессионал!..
Я Антон Треплев
Во! одобрил тот. Уже лучше Почти по Станиславскому Итак?
К тому времени, когда Антон в общих чертах поведал Иоганну Себастьяновичу свою историю, бутылка опустела на четверть, а луна откатилась вверх и вправо.
Кажется, компонастер был не слишком очарован услышанным.
Машина времени! с неожиданной гадливостью выговорил он и скроил несколько гримас подряд. Ну что за пошлость!..
Взял со стола кисет и вновь принялся набивать трубку.
Не верю, жестко объявил он. И никто не поверит. Хотя прикинул, хмыкнул. Нынче ведь народ такой
Народ сказал Треплев. А ты?
Я-то?.. Иоганн Себастьянович запнулся, взглянул искоса. Тебе это важно?
Да.
Со вздохом отложил трубку. Раскуривать не стал.
Как-то, знаешь, не определился еще. Пожалуй, ты и впрямь не из Конторы. Там бы до такой дури не додумались Машина времени! Надо же
Хорошо, не из Конторы, сказал Антон. Откуда тогда?
Как ни странно, это несущественно, поразмыслив, отвечал Иоганн Себастьянович. Возьмем, к примеру, меня. Ну не был я главой подполья, не был И что? Разница-то в чем?
И все-таки, Себастьяныч, пулю мы с тобой расписывали
Неплохо, неплохо довольно-таки равнодушно оценил Себастьяныч. Учитывая, что опознать сейчас я никого не смогу
Ты ж вроде говорил, похож.
На портрет похож. А самого Треплева я видел всего два раза в жизни! Двадцать лет назад! Да я чаще в карты смотрел, чем на него
«Вот выпью сейчас весь коньяк, с угрозой подумал Антон, и завалюсь спать»
Послушай! сказал он вместо этого. Но если разницы никакой, то чем тебе моя версия хуже других?
Мне? Композитор поднял брови. Ну мне-то действительно без разницы А вот тебе Мальчик! с неожиданной нежностью проговорил он. Не знаю, псих ты или аферист, но самое страшное, что может случиться, пойми, это если тебя действительно примут за воскресшего Треплева. Ты правда не связан с Конторой?
Что за Контора? Контрразведка?
Ну не совсем Но если ты с ней не связан, то защиты у тебя нет. Скажем, заинтересуется тобой тот же Джедаев
Он жив?.. У Антона сел голос.
Понятия не имею. Не интересовался. Почему бы и нет?
Вот об этом Треплев как-то не подумал! Когда Ефим Григорьевич Голокост спросил, на сколько точно лет в будущее, Антон брякнул: «На двадцать». Кретин!.. Что мешало сказать: «На пятьдесят»?
Ну, допустим, скончался, услышал он задумчивый голос композитора. Время было Но ведь наверняка оставил уйму родственников, наследников
Ой, мама! То есть, отправься Антон на пятьдесят лет вперед, потомков Джедаева там неминуемо оказалось бы еще больше
Даже если они, с безжалостной неторопливостью продолжал хозяин особняка и окрестностей, за эти годы стали малость цивилизованней, охотников за головой Антона Треплева и без них, держу пари, хватит с избытком
Даже если они, с безжалостной неторопливостью продолжал хозяин особняка и окрестностей, за эти годы стали малость цивилизованней, охотников за головой Антона Треплева и без них, держу пари, хватит с избытком
Отшибленные?
Не только.
А кто еще? Тихушники? Им-то какой смысл?
Прямой. Им знамя нужно! Икона! А ты на знамя годишься?
Что посоветуешь? угрюмо спросил Антон.
Иоганн Себастьянович хмыкнул, окинул критическим оком.
Сделай пластическую операцию.
А серьезно?
Серьезней некуда
Что-то стукнуло. Собутыльники обернулись. Возле стеклянной двери, той, что поближе, стояла и смотрела на них во все глаза Громовица. Неизвестно, давно ли она проснулась и много ли успела услышать, но в огромных лунных зрачках ее Антон увидел изумление, страх и восторг.
Ну вот ворчливо заметил Иоганн Себастьянович. Одна уже поверила
Глава 6Вице-мэрАвгуст был на излете. Тихушники шли по горбатой грунтовке, то и дело ступая из пыльного тепла в травяной холодок. Такое впечатление, что в низинках открылись воздушные родники.
Антон озирался местность временами казалась удивительно знакомой.
Там дамба? по наитию спросил он, выбросив руку вправо.
Подростки переглянулись.
Не-а виновато ответил Тихуша. Нету
Была, уточнил Тихоня. Теперь памятник там.
Это по пути?
Не совсем, но Сходим посмотрим!
Неизвестно, что им успела наплести Громовица, однако на сей раз юные спутники Треплева взглядывали на него робко, едва ли не преданно.
Дамба (земляная насыпь, пробитая парой огромных труб) и впрямь исчезла. На берегу тихой, заплутавшей в камышах речушки располагалась этакая бетонная плаха, с которой косо целилась ввысь сильно увеличенная копия ракетного мини-комплекса, крашенная под старую бронзу. Возможно, имелась там и мемориальная табличка, просто в данный момент завалена была ворохом приувядших цветов.
Первая, пояснил Тихоня.
Что первая?
Могила
Антон злобно фыркнул.
Покойся с миром чуть было не процедил он.
Не процедил. Огляделся. По всем приметам выходило, что они в двух шагах от его дачи. Видимо, резервация тихушников возникла как раз на месте поселка.
Довольно быстро выбрались на шоссе, ровное, без единой выбоины, вдоль обочин сигнальные столбики с катафотами. Раньше тут таких дорог не водилось. Выйдя на покатое асфальтовое взлобье, Треплев приостановился. Остальные тоже.
То, что открылось впереди, представляло собой населенный пункт городского типа. Ни заборов, ни садов, ни огородов. Разнокалиберные особняки, асфальтированные улицы, в центре бетонное кубическое здание с зеркальными окнами. Не иначе мэрия.
Антон попытался определить местонахождение бывшего своего участка и, естественно, не смог.
Прямо райцентр с уважением пробормотал он.
Слова его были почему-то восприняты юмористически.
Ну не такой уж и рай заметила Громовица.
И не такой уж и центр добавил Тиш.
Должно быть, устарело словцо, вышло из употребления, почему и показалось забавным.
Неужели за государственный счет отстраивались?
Ну да! хмыкнули в ответ. За государственный!.. Закон издали, объявили поселок тихой зоной. Штрафовать начали за телевизоры, за динамики. Ну отшибленные и принялись участки продавать
А дача Треплева? Там теперь тоже мемориал?
Музей
Что, настоящий музей? всполошился Антон. Экспонаты, смотрители?..
Ну да
И кому он сейчас принадлежит?
Не знаю Мэрии, наверно
Плохо дело. С квартирой, должно быть, приключилось примерно то же самое. Хотя квартира в городе. А там отшибленные. Эти музеев устраивать не станут
Вопросов набежало много, но задать их Треплев не успел.
Атас! Чебурашка!
Оглянулся удивленный и вскоре обнаружил, что стоит на шоссе один-одинешенек. Верные спутники, надо полагать, укрылись на обочине в рытвине какой-нибудь. А со стороны города приближалась машина, очень похожая на ту, от которой они с Громовицей прятались вчера. Разница лишь в том, что стекла были попрозрачнее, а внутри не бухал динамик.
Серебристый, высоко привставший на колесах внедорожник поравнялся с прохожим, приостановился и вскинул на манер цыплячьего крылышка переднюю дверцу, явив глазам Антона знакомое лицо волевых очертаний.
Добрый-добрый приветливо молвил блондинистый вице-мэр, хотя доброго дня Треплев ему пожелать еще не успел. Видимо, представитель местной администрации привык опережать события. Пешочком прогуливаемся? Что ж, оно и для здоровья полезно Садитесь, подвезу. Как там Иоганн Себастьянович? Не обижается на нас?
Антон еще раз оглядел обочину. Пусто. Вспомнил нелицеприятное мнение, высказанное вчера о блондине, прикинул ситуацию. Три Тихона и Громовица, похоже, залегли надолго, а отвергнуть любезное предложение тутошнего начальства было бы невежливо, да и, пожалуй, подозрительно.
Спасибо сказал он, устраиваясь рядом с водителем. Дверца опустилась, машина тронулась. Что вы спросили? Иоганн Себастьянович? Да нет вроде На что ему обижаться?
То есть кнопку он все-таки нажал сам? Нечаянно?
Ну не нарочно же!
Вы давно с ним знакомы?
Давно Антон не выдержал и усмехнулся.
А я как раз по поводу вчерашнего в город ездил, доверительно сообщил словоохотливый вице-мэр. Совсем обнаглели! Сначала вертолет, потом облава
Удачно?
Съездил-то? Да нет, конечно Нейтральная зона, права качать бесполезно. Но надо, надо А вы, как я понимаю, в наши края пробираетесь?
Они уже въехали в резервацию. Чистые улочки, дома в основном двухэтажные.
Что ж, сочувствую, не дожидаясь ответа, продолжал чиновник. Еще вчера обратил внимание Жить в городе с вашей внешностью Трудно. Очень трудно Но и у нас, честно скажу, сложностей хватает Так что не обольщайтесь особенно. Вы ведь не клинический, верно?
Клинический?.. встревожился Антон.
Тихушник, пояснил вице-мэр, как бы невзначай проведя кончиками пальцев по шевельнувшимся губам. Проделал он это левой рукой правая была на баранке. Затем покосился на спутника и счел нужным добавить: Н-ну скажем, аллергия на музыку
Почему вы так уверены, что я не клинический?
А в этом случае вы бы сбежали оттуда гораздо раньше Я прав, нет?
Пожалуй Да. Правы.
Последовал исполненный достоинства кивок. Вице-мэр, белокурая бестия, очень был доволен своей проницательностью.
Только имейте в виду, дружески посоветовал он. Слово «тихушник» (снова мимолетное касание пальцами уст) здесь лучше употреблять пореже. Не город резервация. Могут обидеться Чем собираетесь заняться?
Не решил еще
А зовут вас?..
Антон.
Вот как? А фамилия?
Треплев.
Машина вильнула и выровнялась.
М-да сказал наконец чиновник. Примите мои соболезнования. Удружили вам родители
В коридорах мэрии стояла такая тишина, что уши закладывало. Ковровая дорожка глушила шаги. Ни единого шороха снаружи. Слева череда дверей, справа череда окон, и в каждом немое кино из уличной жизни. Вот, например, дама с крохотной шавкой на цепочке возмущенно рассказывает о чем-то сухощавому старичку с гвардейской выправкой. Руки выразительны, как у балерины, но собачка, мешая жестикулировать, рвется с поводка и беззвучно разевает пасть. Должно быть, заходится лаем.