17 декабря 1919 года. 16:00
Надо ли говорить, что с близняшками никаких проблем не возникло?
Я абсолютно сознательно пошел на такой шаг. И дело не в моих чувствах к Уле. Да, они очень напоминают любовь, но, простите, несмотря на молодое тело, я давно уже не мальчик, чтобы руководствоваться только эмоциями. Все достаточно просто. Ульяна довольно сложный человек, со своими жесткими принципами, которыми не поступится ни в коем случае. Нет, я не сомневаюсь, что она поднимет сестер и без меня, но со мной это будет проще сделать. А теперь, я совершенно официально могу помогать. А чувства пойдут приятным бонусом ко всему этому. Да, вот такой брак по расчету получается. И не капельки мне не стыдно. С момента попадания, я нихрена хорошего не сделал, вообще ничего, только смертоубийствами занимался, да мошну набивал, так что пора уже и начинать.
Вместе с трофейными побрякушками, у меня есть около четырехсот тысяч франков. Этих денег с головой хватит, чтобы девочки уехали из Франции и неплохо устроились, к примеру, в Америке. В Марселе им делать нечего. Не стоит забывать, что через каких-то двадцать лет, по этим улочкам будут маршировать зигующие колонны солдат в серой форме. Я, конечно, постараюсь, чтобы этого не случилось, но в успехе, увы, совсем не уверен, и это мягко сказано, так что стоит подстраховаться. Ну, как-то так.
Прекрасно понимая, что слишком задержался в квартире сестер, я сам поднял вопрос о немедленном венчании. Любое совместное появление в городе могло принести очередные неприятности, поэтому решили вызвать священника на дом.
Настоятеля городского православного храма Улья отмела сразу. Уж не знаю по каким причинам. Но пообещала найти ему замену. И вроде нашла. По ее словам, абсолютно надежного человека, старого друга семьи, как раз появившегося в городе. Да я особо и не допытывался. Своей предусмотрительностью Уля кого хочешь за пояс заткнет, а для меня, главное, чтобы мы быстрей обвенчались.
Вот и сижу, жду. Как на иголках. Уже пачку сигарет высмолил. Никогда не думал, что буду так волноваться. Впрочем, учитывая то, что в своей прошлой жизни я был убежденным холостяком это и неудивительно. Да и Ульяна вся извелась. Весь день словно в рот воды набрала, а сейчас закрылась у себя в комнате и не выходит. А вот близняшкам все нипочем. Радуются, что сестрицу спихивают замуж, вертятся перед зеркалом, красуются в обновках. Еще и меня успокаивать успевают.
Страшно, да, дядь Саш? Аглая с сочувствием покачала головой. Бледный вы какой-то.
Не надо, не бойтесь, Фрося погладила меня по плечу. Хотя да, если бы я выходила за Ульку, тоже бы боялась.
Сестрички счастливо расхохотались и умчались к себе.
Утешили, пигалицы малолетние. Вот же Где этот поп запропастился? Раз уже отмучаться и все.
Скрипнула дверь Ульяниной комнаты. Я повернул голову и едва не открыл рот от удивления.
Все это время я видел одну девушку, очень красивую, но обычную, каких можно запросто встретить на улице. А сейчас
Скромное, но элегантное платье из белого атласа в пол, белые туфельки на низком каблучке, на шее сверкает камнями шикарное, с виду очень старинное ожерелье, комплектное с причудливыми серьгами-подвесками и небольшой диадемой, в виде узкого царского венца
Сейчас Ульяна выглядела как настоящая княжна, гордая, надменная и величавая. Да уж, вот она дворянская кровь. Ее ничем не забьешь, обязательно проявится. К счастью, я тоже в приличном костюме, а то бы смотрелся на ее фоне как пастух. Хотя, пожалуй, так и смотрюсь.
Прочувствовав момент, я встал и церемонно поклонился ей.
Госпожа Козен
Господин Аксаков Уля ответила строгим книксеном, но, уже через мгновение, шагнула ко мне, осторожно прижалась и доверчиво заглянув в глаза прошептала:
Тебе нравится, правда?
Очень. Ты настоящая принцесса.
Ульяна притронулась к подвеске на ожерелье:
Это драгоценности делают меня такой. К счастью, мне чудом удалось их сохранить. Они передаются в нашем роду по женской линии. Бабушка передала мне, серьги я передам Глаше, ожерелье Фросе, а диадема достанется нашей дочери.
Дочери? я притворно нахмурился.
Ульяна смущённо спрятала лицо на моей груди:
Да, дочери. У нас в роду всегда рождается первой девочка. Исключений еще не было.
Пусть так
И тут, как всегда в этой квартире, в самый неподходящий момент прозвучал дверной звонок.
Это, наверное, отец Валерьян Уля метнулась к входной двери, щелкнул замок и сразу послышался раскатистый мужской бас.
Фрося и Глаша стремглав вылетели из своей комнаты и со счастливым писком ринулись в прихожую.
Ах вы мои хорошие! рыку гостя мог бы позавидовать любой дракон. Ах вы мои красавицы. Совсем уже взрослые. А вот гостинчики, не побрезгуйте барышни. А ну, где там женишок, дайте на него глянуть. А бы кому, Уленька, я тебя не отдам, так и знай
Судя по голосу, его обладатель отличался воистину богатырской статью, но в комнату вошел отнюдь не великан, а невысокий щупленький мужичок в черной рясе, с клочковатой редкой бороденкой и хорошо заметным рваным шрамом на лбу. С простым и добрым лицом, украшенным здоровенным багровым носом, прямо намекающим, что его обладатель совсем недурен заложить за шиворот. И что самое странное; гость показался мне знакомым.
Подслеповато щурясь он уставился на меня и вдруг ошеломленно охнул:
Ахти мне Ляксандрыч, ты што ле?..
Голову неожиданно пронзила резкая боль, словно в виски забили по железному костылю. Я прикрыл глаза в ожидании очередного фрагмента воспоминаний и не ошибся. Видение последовало немедленно. По изрытому еще дымящимися воронками полю, впереди густых цепей солдат в русской форме и во французских шлемах, идет священник в полном парадном облачении, с залитым кровью лицом и иконой Святого Георгия Победоносца в высоко поднятых руках. Подсознание услужливо подсказало, что это иеромонах Валериан, полковой священник второго особого полка Русского экспедиционного корпуса, в миру Яков Васильевич Иванов.
Внутри неожиданно плеснулась дикая радость, словно я встретил своего старого знакомого, а не сослуживца Аксакова.
Саша, тебе плохо? встревоженно воскликнула Ульяна. Девочки, быстро воды и нашатырь!
Все хорошо. Ничего не надо я быстро пришел в себя и крепко обнял гостя. Ну, здравствуйте, батюшка Валериан.
Эх, я ить думал, ты уже сгинул Сашка похлюпывая носом частил священник. Э-эх Улечка, а нет ничего нам за встречу принять? Хотя нет, погодим. Сначала дело он отстранился и строго посмотрел на меня. Значитца, решил жениться, раб божий Александр?
Как есть решил, не отводя глаз, твердо ответил я. Люблю ее.
Смотри мне! отец Валериан шуточно погрозил пальцем и сообщил Ульяне. Хороший он парень. Ответственный, серьезный, с добрым сердцем. Одобряю твой выбор. Только сие чадо божье, лихое не в меру. Но, думаю, ты его лихости укорот дашь.
Как скажете, батюшка! торжественно пообещала Уля.
Значитца, тогда приступим, священник раскрыл большой саквояж. Девицы, подмогните мне.
Через очень непродолжительный промежуток времени мой холостятский статус изменился на прямо противоположный. Да уж это нечто. Благополучно умудриться избежать брачных силков в своей прошлой жизни, для того чтобы попасть в них уже через месяц в новой. Но пусть, ни капли не жалею.
А потом была свадьба. Гуляли мы весело, но очень тихо, дабы не давать соседям пищи для размышлений. Ели, пили, плясали, а под конец, Фрося и Глаша, как водится, украли Ульяну и всласть поизмывались надо мной, требуя выкуп. Отец Варфоломей поддал здорово, но, как ни странно, выглядел абсолютно трезвым, правда, стал разговорчивым не в меру. Но, что характерно, умудрился при этом не разболтать ничего из моей прошлой жизни. Видать есть что скрывать от Ульяны. А поговорить без лишних глаз нам возможности так и не представилось. Впрочем, нестрашно, будет еще время, все равно батюшка остался ночевать.
А дальше
Дальше случилось то, что должно было случится. Но не более того. Это только в книгах расписывают сладострастные оргии в первую брачную ночь. На самом деле, при своем первом опыте с мужчиной, в подавляющем большинстве случаев, невестам не до этого, особенно, девицам начала двадцатого века. Да и мне, с дырой в плече, того-этого В общем, сами понимаете.
Потом мы обнявшись лежали и тихонечко разговаривали.
Ты ты Уля смущенно запнулась. Ты хороший
Это почему же?
Ну Ульяна спрятала лицо у меня на плече. Хороший и все
Ну уж нет, я осторожно поцеловал ее в покрытый пушистыми локонами висок. Требую полного ответа.
Нет!
Ах так, тогда я тебе тоже ничего не скажу! О-о-о, а я очень много знаю
Ласковый, вот почему, смущенно выпалила Уля.
Продолжайте, госпожа Аксакова.
И нежный. Не такой как я ожидала
Еще тот грубиян, просто искусно притворяюсь. Ой! Ну зачем же щипаться?
Больно? встревожилась Уля.
Когда это тебя останавливало?
Ты несносен! торжественно объявила заявила моя жена.
Ну вот, уже не любит.
Очень даже люблю. Как можно не любить своего мужа?
И я тебя.
Правда?
Чистая правда.
Что же будет дальше? неожиданно и задумчиво, словно спрашивая саму себя, сказала Уля.
Помнишь, как в сказке: жили они долго и счастливо.
Ты же уедешь Ульяна еще сильней прижалась ко мне и горячо зашептала: Нет, ничего не говори. Я знаю, так надо. Мой дедушка говорил удел мужчин Родину защищать, а женский ждать их с победой. Да, поезжай! Уничтожь этих выродков как можно больше. Это же нелюди, они недостойны жить. Мерзкие твари! Но, прежде чем уехать, сделай мне ребеночка. И не спорь, обязательно сделай. Если тебя убьют, пусть хоть что-нибудь останется.
Я даже не нашелся что ей ответить. Посылать своего мужа на войну, практически сразу после свадьбы Прекрасно понимая, что шансы на возвращения не просто мизерны, а практически равны нулю Какова же должна быть ненависть для такого? Но ладно. Я все равно вернусь. Не могу не вернутся.
Все так и будет, милая. Но есть еще некоторые вопросы, которые мы должны обговорить. Вам нужно уехать из Франции. Зачем? Понимаешь, у меня слишком много врагов в Марселе. Оставлять тебя здесь, было бы очень неразумным. Особенно одну, без меня, да еще с детьми. А вот куда? Сейчас подумаем вместе
Мы уже здесь привыкли, пожаловалась Уля. И с цветами мне нравится работать.
Откроешь дело на новом месте. К примеру, цветочный магазин. В Нью-Йорке. Или в Буэнос-Айресе. Средств на это у нас хватит.