У меня здесь есть приятельница, Анна Николаевна Даценко. Ее дочери однолетки Аглаи и Фроси. Так вот, она тоже собирается в Америку. Ждет своего мужа из Одессы.
Очень хорошо, вместе будет легче
Признаюсь, я не ожидал такой покорности. Но тем лучше.
Обсуждение затянулось почти до самого рассвета. Мы успели слегка повздорить, но, в целом, все-таки пришли к взаимопониманию. А утром, наконец, появилась возможность поговорить с отцом Валерианом.
Вообще ничего не помнишь? охнул батюшка.
Да, как отрезало. К счастью знакомую встретил, она кое-что подсказала. Но очень мало. А частью сам додумал. Уж не знаю, правильно или нет.
Это какую встретил? иеромонах строго нахмурился. Ты мне смотри, Ляксандрыч, если собираешься опять в блуд удариться Не зря, Господь, путь истинный указывая, памяти тебя лишил
Охолони, отче, жестко прервал я его. Ничего я не собираюсь. То, что было, быльем поросло. Если что знаешь, рассказывай.
Не каешься, Сашка, ой не каешься, с огорчением покачал головой отец Варфоломей. Ладно. С какого момента хоть начинать? Давай, ты будешь вопросы задавать а я отвечать на них. Так-то проще будет.
Не каешься, Сашка, ой не каешься, с огорчением покачал головой отец Варфоломей. Ладно. С какого момента хоть начинать? Давай, ты будешь вопросы задавать а я отвечать на них. Так-то проще будет.
Почему я остался во Франции, а не уехал со всеми в Россию?
Дык, в гошпитале валялся. В аккурат, перед капитуляцией германца свалился. Наш доктор давно говорил, мол, контузии до добра не доведут, надо отлежаться, а ты все манкировал, вот и дохорохорился. Тяжелый ты был, думали уже не выкарабкаешься.
Понятно примерно такую версию событий я и предполагал. А вы, батюшка, чего здесь?
Священник нахмурился и строго сказал:
Негоже наших без духовного окормления оставлять. А их по гошпиталям, вовсе уж увечных, здесь много лежало. Таких, которых уже нельзя было перевозить. Вот и остался я с ними. А потом, к Гробу Господню ходил. Почитай, три дня как вернулся. Но, на то отдельный рассказ. Скажи лучше, Ляксандрыч, ты где опять на пулю нарвался?
Тут такое дело я слегка помедлил, подбирая слова. Так вышло, что поссорился с местными бандитами. Честное слово, уж не помню, с какой такой стати, но их главный, Франциско Неро зовут его, на меня взъелся. Вот, отбиваюсь помаленьку. С переменным успехом.
Эвона как повернулось-то, священник озадаченно почесал бороденку. А я сразу тебе говорил, зря ты к ним лезешь
Знаешь, что?
Да, знаю маленько.
Так не томи.
Ну, слушай. Помнишь, после бунта, очень многих наших сослали в Африку? Так вот
Если вкратце, после революции, большая часть состава русского экспедиционного корпуса взбунтовалась, отказалась сражаться и потребовала их отправить домой. Бунт был жестоко подавлен, после чего очень многих отправили на каторгу. В том числе, нескольких друзей Аксакова. Сам поручик бунт не поддержал из идейных соображений, но, после окончания боевых действий и после того, как выписался из госпиталя, попытался вытащить их из заключения. Для чего связался с корсиканцами, которые пообещали устроить побег, но, за приличные деньги, естественно. Священник тоже способствовал освобождению каторжников, но, официальными методами, через христианскую епархию.
Своих денег у поручика не было, хотя, часть он все-таки достал, правда, отец Валериан не знал где. Зато, я уже почти догадался откуда.
И сколько корсиканцы запросили?
Сто пятьдесят тысяч, доложил батюшка. Из них около шестидесяти ты достал. И отдал этому, как там его. Ты сам мне говорил. А потом, куда-то исчез и до вчерашнего дня, я тебя больше не видел.
Около шестидесяти? Точнее, пятьдесят шесть. Именно эта сумма упомянута в записной книжке. А взял их поручик у
Все пазлы моментально сложились. Это же надо было придумать. Получается, уж не знаю под каким предлогом, поручик выманивал деньги у Стефании Неро. Для того, чтобы расплатится с ее же отцом. Ну нихрена себе! Дальнейший ход событий угадать несложно. Папенька каким-то образом прознал об этом, после чего, поручику ничего не оставалось, как залечь на дно. Не исключаю, что события могли идти несколько иным образом, но, в целом, примерно так. К гадалке не ходи. Вот же стервец. Блядь, какой-то латиноамериканский сериал получается
Ну как, вспомнил чего? сочувственно поинтересовался священник.
Почти ничего, но, кое-какие факты сложились в общую картинку.
И что делать дальше собираешься?
Буду пока держаться в стороне от Ульяны с девочками, а потом отправлю их подальше от Франции. В Америку, например.
Дело, говоришь, одобрительно покивал отец Валериан. А я возьму в епархии рекомендательные письма в христианскую общину. Там помогут чем смогут. Только скажете мне, куда уезжать собрались.
Я никуда не поеду.
Опять двадцать пять! вдруг рыкнул басом монах и с силой хлопнул ладонью по столу. Вот чего тебе неймется, Сашка? Куда собрался? Неужто в Россию?
В комнату заглянула Ульяна и встревоженно поинтересовалась:
Никак ругаетесь?
Ни в коем случае, виновато улыбнулся священник. Мы о своем.
Ага, быстро подтвердил я, откровенно любуясь женой.
Она с утра завелась печь пироги и теперь, в повязанной на украинский манер косынке на голове и перепачканном мукой переднике, выглядела очень мило, по-домашнему.
Хорошо, Уля удовлетворенно кивнула. Пожалуй, я вам сюда все подам.
Отец Валериан дождался пока она закроет дверь и сверкнул на меня глазами:
Отец Валериан дождался пока она закроет дверь и сверкнул на меня глазами:
Угадал? В Россию собрался?
Угадал.
А может хватит, крови-то?
Никак, батюшка, вы в красный цвет перекрасились? не ожидая сам от себя, брякнул я.
Дурень ты, укоризненно покачал головой монах. Прости за поносные слова, но дурень и есть
Разговор на время пришлось прервать. Фрося и Глаша притащили поднос с пирожками и тарелки с разными заедками. А сама Уля, принесла графинчик с водкой.
Видал, какое сокровище отхватил? С пониманием, девушка. А ты монах, слегка подрагивая рукой, наполнил стопки. Давай, поручик, помянем боевых товарищей. А потом, я тебе мозги вправлю, охламону эдакому.
Выпили, конечно.
Пойми, хватит уже священник разломал пирожок пополам и с наслаждением вдохнул его аромат. И так невиданное количество невинных душ сгублено. Куда дале?
Так уж и невинных?
Не суди и не судим будешь. На небесях каждому воздастся по делам его! строго ответил монах. Война только преумножает несчастия. Озлобляет человеков и на грех толкает. Пора прекращать это.
Каким образом?
Вот тебя отговорю кровь проливать, уже легче будет монах явно уклонился от ответа.
Интересно мыслите, батюшка. А ничего, что церковь в видении большевиков чистое зло? А как изведут вас под корень?
Думается мне, не изведут, священник убежденно покачал головой. Не смогут. А потом уже и не захотят, ибо не дураки, прости господи. Вера у народа в душе, а ее оттуда так просто не выбьешь. Мыслю так, отстроят они страну. Через великие тернии, через боль и кровь, но вернут ей величие. Ты думаешь, те кто веками мечтал извести Русь-матушку не понимают этого? отец Валериан с досадой махнул рукой, влил в себя еще стопку и продолжил уже более спокойным тоном. Вот скажи, почему союзники продолжают помогать, хотя прекрасно понимают, что дело Белого движения уже давно проиграно?
Почему проиграно?
Не спорь, Сашка, проиграно. А помогают они для того, чтобы затянуть войну, чтобы больше кровушки русской пролилось. Чтобы восстанавливать все трудней было. Ибо боятся пуще всего сильной Руси. Понял?
«Есть в твоих словах правда, святой отец про себя вздохнул я и тоже выпил. Судя по всему, хороший ты мужик, но, увы, не стану я тебе рассказывать свой план. Не поймешь»
Разговор плавно свелся к тому, что я пообещал подумать. И действительно, еще раз все обдумаю, вот только, вряд ли откажусь от своих намерений.
Каких? Ну что же, наверное, пришла пора приоткрыть планы. Все достаточно просто и одновременно сложно. Судя по сводкам и моим отрывочным познаниям в истории, Белая армия еще некоторое время продержится. Увы, точно не знаю, насколько долго. Но и не важно, потому что, все равно время еще есть. Для чего? Для того, чтобы выбить начисто всю верхушку красных. При достаточном везении и с хорошей командой, все это достаточно просто сделать. Что это даст? Много чего: панику, смятение, разброд в планах и спасительное время для белых. Увы, это все, что я могу сделать для них.
Теперь о том, почему все-таки белые. Тут все сложно. Не знаю я. Но только сама мысль о службе у красных, вызывает у меня искреннее омерзение.
Глава 17
Франция. Марсель. Квартал Ла Панье. УлицаМонте дез Аккуль.
23 декабря 1919 года. 13:00
Рано или поздно, все хорошее всегда заканчивается. Рана совсем затянулась и напоминала о себе только при резких движениях, а это, как ни крути, означало, что мне уже пора съезжать. Мысль о том, что придется расстаться, доводила едва ли не до бешенства, но пришлось стерпеть, корсиканцы никуда из города не делись и вряд ли потеряли интерес к моей персоне.
Квартиру снимать не пришлось, меня приютил отец Валериан. Он снимал маленький флигелек в старинном особняке неподалеку от иезуитской гимназии в квартале Ле-Панье, где мы вдвоем прекрасно поместились. И довольно неплохо ужились, хотя иеромонах не переносил запаха табака, называя его отравой никонианской и немилосердно меня шпынял. А вообще, батюшка оказался куда как не прост. Признаюсь, сначала я даже принял его за собрата попаданца, слишком уж святой отец в своих рассуждениях опережал время. Но, проверки он не прошел, наотрез отказавшись понимать намеки. Жаль, конечно. Хотя, кто его знает, на его месте, я тоже не спешил бы раскрываться.
Встреча с иеромонахом все-равно оказалась знаковой. Мало того, что благодаря отцу Валериану, я закрыл некоторые пробелы в истории поручика, память стала все чаще выдавать подсказки к тайнам моей собственной прошлой жизни. Верней, не подсказки, а всего лишь намеки, оформленные в виде снов, которые, раз от раза становятся все ярче и четче. К примеру, уже знаю, что мой позывной был «Граф», звание генерал-майор, в свое время, я служил в ГРУ, потом в ССО, а последней компанией была сирийская. В буквальном смысле последней, потому что, судя по всему, меня там