Начал играть на кладбище в орлянку и до сих пор не может остановиться.
Белек задрал сивые брови:
Орлянка? Ты смущаешь меня словами, смысл коих подернут туманом.
Привыкайте, я из другого мира.
Старый маг в ярости затряс кулаком:
Не смей ты говорить словеса, смысл коих темен, иначе подозрения падут на тебя!
Хм, в этом он, пожалуй, прав. Только как узнать, какие слова говорить нельзя? Нет, конечно, слово «синхрофазотрон» определенно произносить не стоит, а вот всякие мелочи вроде названий азартных игр, алкоголя, одежды Спалюсь ведь, ей-ей, спалюсь Белек вложил в меня знания местного языка, но вот беда местный словарь и земной перепутались, да так капитально, что я в беглой речи практически не могу себя контролировать.
Ладно, разберемся. Буду уверять всех, что просто умничаю, вкрапляю в свою речь какой-нибудь иностранный язык. Согласно «легенде», я не очень умен, а такие люди любят, нахватавшись по верхам разных знаний, щегольнуть ими при случае. Вот и я буду умничать, сделав серьезное лицо. Местным женщинам определенно понравится. «Же не манж па сис», как его там
Жестом я успокоил Белека:
Я учту.
Учти! Помни! И действуй! Ты должен взять в руки мандат, лежащий под хрустальной полусферой в храме Ашара, не позднее чем через две недели! Иначе он станет просто бумагой, и назначение твое пропадет, сгинет, а значит, и мои усилия пойдут прахом!
Ёк. Час от часу не легче.
Хм. То есть спустя две недели бумажкой этой можно будет в бумажку эту можно будет завернуть что-то ненужное, да?
Ты разумеешь истинно, Торнхелл. Тебе потребно торопиться в Норатор, столицу Санкструма, дабы принять мандат, а с ним и свое назначение!
Внутри меня колыхнулась волна раздражения.
А сколько дней пути отсюда до Норатора?
Полторы недели, если не будет сильной распутицы. Ныне весна, и дожди зачастили изрядно.
Я с хрустом сжал кулаки.
Так какого лешего вы провели обряд на окраине страны, а не в столице? Мне что теперь, переться две недели по этим я кивнул на окно, из которого, если открыть створку и выглянуть, открывался вид грязевых дебрей, по вашим замечательным болотам?
Маниакальное возбуждение буквально подбросило старика в кресле, однако он быстро овладел собой, раздраженно цокнул языком и сказал:
Ты невежа. Персона Торнхелла приметна, и вблизи столицы слишком много глаз следили бы за ним. К тому же магический ритуал такой мощи могли проследить вблизи Норатора имперские маги Старик закашлялся.
Стукнуть бы тебя в глаз, старый пи не важно кто, но что старый и «пи» по крайней мере, по отношению ко мне это точно.
Мы опасались, что Торнхелла невозможно будет перехватить по пути, однако же нам весьма повезло получив известие о своем назначении, он двинулся в путь один, по своему обыкновению проигравшись в карты неподалеку отсюда, в Рыбьих Потрохах Нам удалось завлечь его в Выселки посулами злата и блуда Затем мы опоили его. Отсюда, из Выселок, путь начнет уже новый Аран Торнхелл путь начнешь ты!
Я сделал отметку в памяти: сразу по принятии архканцлерства переименовать Рыбьи Потроха в Голубые Фиалки.
А вот «мы» это уже интереснее, это значит, у Белека есть здесь, в Выселках, соратники. Если я, положим, откажусь от щедрого предложения и решу вести жизнь я не знаю ну, какого-нибудь странствующего искателя приключений, дадут ли мне уйти? Сомнительно. И сомнительно, что меня вообще оставят в покое в Санкструме градус внимания к моей персоне слишком высок, не говоря уже о том, что за этим Торнхеллом тянется шлейф игорных долгов. Он, разумеется, решил взять мандат архканцлера, дабы поправить свои дела: судьбы страны, спасение государства авантюристов такого рода не интересуют. Как и сказал Белек, блуд и злато вот все, что нужно таким прощелыгам.
Я взглянул на свое отражение и чуть заметно ему подмигнул. Ну, по сравнению с тем, как я выглядел раньше очевидный регресс. Не стал я сексуальным мачо, хотя определенный шарм во внешности Торнхелла очевидно есть. Нет, мужчина всегда остается мужчиной я смотрю на себя и прикидываю в уме, буду ли я нравиться женщинам с такой унылой и мрачной рожей. Блуд и злато играли и в моей прежней жизни не последнюю роль. Однако я не авантюрист. Если я берусь за работу, то исполняю ее на совесть. Можно назвать это самурайским кодексом чести, наверное Другими словами, если я «устроюсь на работу» архканцлером, никто не посмеет упрекнуть меня в конце двухгодичного срока в бездействии, или, того хуже в том, что я принял должность ради того, чтобы набить свой карман. Но и о кармане своем я тоже позабочусь умеренно. Я буду бороться с развалом страны, Коронный совет будет бороться со мной. Сколько лишних дыр насчитали на теле Юлия Цезаря после того заседания Сената? За двадцать, кажется Только мне не слишком-то страшно. Обычный человек боится страдать и выбирает путь наименьшего сопротивления, а я лезу туда, куда обычные люди не ходят, и постоянный профессиональный стресс, адреналиновая приподнятость для меня норма. Ну а возможность сгореть на работе есть всегда, этот риск я учитываю.
Я спросил:
Но если по пути случатся непредвиденные встречи, за две недели я могу и не успеть. Значит, мандат пропадет? Накроется мокрой мокрым не важно чем накроется, но накроется?
Глаза старика лихорадочно блеснули, голос поднялся до пронзительных нот:
Ты успеешь! Обязан успеть!
Очень надеюсь на это. Но тем не менее поясните: мандат пропадет, если я не возьму его в руки за две недели?
Лицо Белека исказилось в агонизирующей злобе: по-видимому, мысль о том, что выстраданный мандат пропадет, была ему нестерпима.
Ты успеешь! Успеешь, Торнхелл!
Ясно, будем считать, что ответ получен. Ну ладно, я им устрою пришествие короля вместе с приложениями. Мало никому не покажется.
Худое, чудовищно истощенное лицо Белека с невероятно запавшими щеками застыло, бледная впадина рта приоткрылась.
Значит, ты согласен?
В старину в Англии существовали Пожиратели грехов: люди, съедавшие кусок хлеба с груди умершего и таким образом будто освобождавшие покойника от груза дурных поступков, совершенных при жизни. Были они, разумеется, париями. Я буду чем-то вроде Пожирателя, только мой покойник по имени Санкструм все еще жив, и моя задача сожрать все грехи, которые могут привести страну к гибели. Однако чует мое сердце парией я безусловно стану.
Я уже сказал: мне нужна интересная работа. Однако кровавых диктаторов я презираю, насилие ненавижу. Я за здравый смысл во всем. Я возьмусь за дело без гарантий, разумеется. Я буду действовать именно так, как считаю нужным, и если кто-то попробует навязать мне свою волю
Старик стал бледным, как шляпка поганого гриба, эдакая тошнотная белизна с прозеленью. Глаза полыхнули огнем как выяснилось, в последний раз.
Ты берешься?..
Я пожал плечами:
Да куда же теперь денусь По крайней мере, эти два года обещают быть интересными.
Ты берешься Его глаза стекленели.
Берусь, сказал я, и Белек облегченно кивнул.
Ты берешься Его глаза стекленели.
Берусь, сказал я, и Белек облегченно кивнул.
В следующий миг он умер.
Глава 6
Мне еще никогда не приходилось видеть, как умирает человек. Но все бывает в первый раз и хорошее, и плохое. Плохое чаще. Лицо Белека застыло, глаза превратились в выпуклые стеклянные пуговицы, он опал в кресле, даже как бы вдавился в него, из приоткрытого рта донесся последний протяжный, клокочущий выдох. Затем голова упала на грудь, и моему взгляду предстала бледно-розовая плешь, прикрытая редкими сивыми космами.
Я передернулся и вскочил. Сделал два шага к креслу, остановился, подошел к окну и судорожно распахнул створку, втягивая въедливые ароматы нового мира. Чушка под окном продолжала задорно хрюкать. Где-то задиристо кукарекал петух.
Я оправил рубаху, провел ладонью по щеке пальцы, конечно, дрожали.
Подсуропил мне старикашка. Хм, старикашка Теперь уже можно его так называть, обижаться он может только с того света. Не вовремя он помер, еще не все вопросы заданы, не все ответы получены.
Белек? позвал я, зная, что он не ответит.
Он и не ответил. Пальцы-крючья намертво впились в подлокотники.
А ведь он говорил, что скоро уйдет, да только я решил, что это фигура речи просто переговорит со мной, и свалит. А он хитро взял да умер, затейник.
Я явственно начал ощущать жжение в одном месте фигурально говоря. Предчувствие опасности накрыло с необычайной силой. Нет, пока все тихо, но это пока Инстинкты моего нового тела говорят, что вскоре все изменится, стоит мне только выйти из комнаты. А инстинктам прожженного авантюриста я верил безоговорочно. Где-то за стенами гостиницы, но не очень далеко, начинали происходить дела, имевшие непосредственное касательство к персоне Торнхелла.
Я снова подошел к кровати, попытался улыбнуться своему отражению однако получился лишь невротический оскал. С обнаженными зубами Торнхелл напоминал матерого волка, привыкшего есть сырое мясо на завтрак, обед и ужин. Бандит как он есть. И это спаситель отчизны? Новый архканцлер? Коронный совет, видимо, спятил, или дела и впрямь настолько плохи, что большинство совета решило разыграть карту Торнхелла.
Я разгладил щеки, чувствуя, как хрустит под пальцами щетина.
Ну, если бриться каждый день, да убрать эти бледные лохмы да найти одежку получше, из Торнхелла будет толк. «Бонд, Джеймс Бонд»? Нет, скорее Дерден, Тайлер Дерден прямиком из «Бойцовского клуба». Да, этот безумный, властный блеск глаз вряд ли удастся замаскировать. Кто бы подсказал были ли в роду Торнхелла люди с психическими отклонениями? А сам он, случаем, не псих? Нет, не думаю: безумца вряд ли назначат архканцлером его совершенно невозможно контролировать. Значит, Торнхелл во всех смыслах здоровый отморозок.
Пока рассматривал себя, успел значительно успокоиться. Телу Торнхелла, а соответственно и его рефлексам, было плевать на мертвецов, я же сам, как говорил, умею адаптироваться к обстоятельствам предельно быстро.
Итак, я принял правила игры, которую навязал мне Белек. Согласился стать архканцлером. Но пока на словах. Много всего предстоит выяснить самостоятельно, прежде чем играть в открытую. На самом деле, конечно, у меня было два пути. Согласиться с предложением мага или уйти. Но что-то подсказывало: если бы я отказался и попытался уйти, далеко бы меня не отпустили. Моя безымянная могилка была бы где-то во-он в тех холмах, что виднеются из окна, если высунуться и посмотреть вдаль. Слишком много группа Белека поставила на карту, слишком ценный я был свидетель а ну как меня, к примеру, изловят их соперники из Коронного совета, а я все выложу про заговор? Я знаком только со стариком, но, думаю, конкурентам известно, с кем он связан, они потянут за ниточку и все выяснят. Понятно, что Белек и в Выселках действовал не один. Тщедушный старик был магом и проделал свою часть работы, а вот золото и блудниц обеспечили его соратники. И они же терпеливо ждут, пока наша беседа завершится и я выйду из комнаты Один. О том, что Белек умрет, они, очевидно, знают. Они не знают главного кто выйдет из комнаты: Торнхелл или Торнхелл-два. И еще им неизвестно, согласился ли Торнхелл-два на них работать. Они не подслушивают, о нет слишком яростен был Белек при жизни, слишком сложный разговор предстоял ему и мне, он не допустил бы, чтобы нас подслушивали. Я полагаю даже, что он был со мной честен. Открыл не все карты, однако в главном был честен я и правда нужен был ему, чтобы спасти Санкструм.