Я пробубнил:
Д-далеко а сам попытался прикинуть в уме, сколько это лига? По нашим, земным меркам около пяти километров. А сколько здесь? Беда-беда: я знаю местный язык и меры длины, но не могу соотнести их с земными мерами, ибо все знания Торнхелла исчезли из мозга вместе с его гнилой душой.
Да нет, милорд, благородный сэр, ежели наймете рыдван у Карраса, так к вечеру там будете. Только скажите, милорд, что послал вас Альцус Рябодушка, он знает.
Бизнес везде бизнес. Но не будет тебе, Альцус Рябодушка, процента от найденного клиента, поскольку никакой экипаж я не найму. Если я полезу к Каррасу, то оставлю слишком видимый след для тех, кто начнет меня вскоре искать. Кстати, сколько у меня времени на то, чтобы покинуть город? Не уверен, что мои инстинкты врут, а если они не врут у меня в распоряжении минут пять десять. Скоро над моей головой разразится буря, если я вовремя не сделаю ноги. Причем бурю устроят не карбонарии Белека, хотя и они примут в тарараме активное участие.
Я отпустил рукав Альцуса и развязно хлопнул его по плечу:
Об-бязательно навещу, надо только еще немного, ик, выпить Г-голову по поправить голову надо! Тошнит голову, п-приятель, л-летаю
Парень кивнул: в его глазах я читал глубокое понимание. Пьяных, особенно если они с деньгами и не шибко буянят, везде принимают и понимают.
Храни вас Свет Ашара, милорд благородный сэр.
И т-тебя, приятель! За-замолвлю за тебя словечко у Карраса!
Я побрел, весьма реалистично шатаясь. Старался выдерживать направление, которое указал Альцус. К счастью, Выселки были городом невеликим. Минут через пять впереди замаячила окраина приземистые домики, обнесенные частоколом, а за ними полуплешивые, в частых вырубках, холмы, за которыми в смутной голубой дымке угадывались острые верхушки гор. Я шел по краю дороги, с другой стороны которой тянулась зловонная канава. Там, булькая, струился меж глиняных размытых берегов ручей классическая открытая канализация, забитая всяким сором и прошлогодними палыми листьями.
Серая хмарь расползалась по небу ровным покровом.
Несомненно, двигаться к Пятигорью я буду под дождем. К счастью, на мне шляпа и кожаная куртка. Примем пока, что местная лига соответствует земной, значит, до Пятигорья двадцать двадцать пять километров. Для бешеной собаки сто верст не крюк одолею часов за пять, а возможно, найду тех, кто подвезет. Главное уйти от места своего вселения как можно дальше, запутать следы. Основной след от меня один Альцус, но я не думаю, что те, кто начнут меня вскоре искать, выйдут на него, разве что он сам признается, что указал путь какому-то пьяному дворянчику. И есть у меня чуйка, что, если меня найдут и, хуже того, изловят, в скором времени живым Арану Торнхеллу не бывать.
Несомненно, двигаться к Пятигорью я буду под дождем. К счастью, на мне шляпа и кожаная куртка. Примем пока, что местная лига соответствует земной, значит, до Пятигорья двадцать двадцать пять километров. Для бешеной собаки сто верст не крюк одолею часов за пять, а возможно, найду тех, кто подвезет. Главное уйти от места своего вселения как можно дальше, запутать следы. Основной след от меня один Альцус, но я не думаю, что те, кто начнут меня вскоре искать, выйдут на него, разве что он сам признается, что указал путь какому-то пьяному дворянчику. И есть у меня чуйка, что, если меня найдут и, хуже того, изловят, в скором времени живым Арану Торнхеллу не бывать.
Дорога впереди ныряла за вытянутую лапу холма, и именно оттуда, из-за поворота, послышался надсадный гул, какой могут издавать только десятки лошадей, идущих галопом.
Я замер в раздумьях на долгие секунды, а потом распорядился своим новым телом не слишком гуманно сиганул в канаву, сжался там, измарав руки в глине, стянул шляпу, постарался слиться с местностью.
Над головой кажется, прямо по голове! застучали, забили копыта, запах лошадиного пота мигом перебил зловоние клоаки. По спине дробно ударили шарики грязи, выбитые ударами копыт. Бряцало железо. Всадники перекликались хриплыми голосами. Я услышал: «Торнхелл!» и решил, что меня обнаружили. Но нет. Услышал еще отрывистое: «Гостиница Белек» и облегченно перевел дух. Да, эти ребята скакали по мою душу. Интересно, кто они? Некая скрытая оппозиция? Новое крыло патриотов? Или те, кто «выбрал Торнхелла подло», а теперь, узнав о подмене, стремится исправить ситуацию?
Впрочем, какая разница Я переждал, пока гул кавалькады смолкнет, и выбрался из канавы, отряхивая грязь с рук и лица. Теперь уже нечего скрываться вперед и только вперед. Я добежал до поворота, двигаясь по обочине, заросшей жестким бурьяном и оттого не такой вязкой. За поворотом начиналась свобода. По крайней мере, на две недели пути до Норатора Я прошел немного и обнаружил обломок путевого столба, размалеванного, как и водится у путевых столбов, белыми полосами. На самом деле полосы виднелись едва заметными грязно-серыми пятнами так давно их обновляли. Основная часть столба валялась далеко за обочиной, прикрытая травой. Я пошевелил сапогом, увидел, что к столбу прибиты указатели «Пятигорье пять лиг Рыбьи Потроха три лиги», еще какие-то таблички отлетели при падении, оставшийся обломок сообщал про некие «елки». Ага, это имелись в виду Выселки. Столб, судя по отломку, просто сгнил и сломался, и его не стали заменять народ занимался бизнесом, а местной власти, очевидно, было глубоко наплевать на какие-то там дорожные указатели. О-хо-хо Когда в стране начинают падать дорожные столбы и их никто не заменяет, это означает, что страна того и гляди сама рухнет.
Империя Санкструм, несомненно, давно нуждалась в хорошей встряске.
Моими руками.
Глава 8
Легче сказать, чем сделать, но в земной истории бывали случаи, когда поднявшийся из грязи в князи человек отстраивал империю с нуля. Ну а моя задача, если посмотреть, намного проще мне нужно взять готовую империю и отремонтировать так, чтобы стояло и не падало как можно дольше, заложить базис. Два года срок, конечно, невеликий, но если подойти с умом, то что-то может получиться. И даже больше чем что-то.
А я как раз только что поднялся из грязи в буквальном смысле.
Я пустился по обочине скорым шагом, стремясь быстрее удалиться от поселка. Придорожный кустарник настырно хватал за рукав куртки, изредка вальяжно похлопывал по щеке. Сердце постепенно успокаивалось, хотя нервы все еще гуляли: мне все время казалось, что вот-вот из-за поворота на Выселки вылетит отряд молодцев лихих и изрубит меня И все равно, чем изрубит мечами, саблями, главное, что найдут меня потом по кусочкам. С другой стороны, в моем положении пешего одиночки есть большой плюс я всегда сумею залечь в придорожных кустах, услышав топот копыт задолго до появления всадников. Какая из партий отправила в Выселки отряд, хотелось бы знать? И не менее интересно и важно известно ли им о подмене личности Торнхелла?..
Стоп, что я говорю они упомянули Белека, а значит, подмена или возможность подмены уже не секрет для какой-то из вражеских партий. В таком случае задача получения мандата архканцлера весьма усложняется Тем не менее я попробую его заграбастать. Им еще надо доказать, что я не Торнхелл, а это будет не так-то просто сделать. Внешне я это он, ритуала подмены никто не видел, и Белек мертв Не будут же мне устраивать публичный экзамен на право называться Торнхеллом? Я дворянин, в конце концов, я могу отказаться отвечать, объявить происходящее провокацией что-что, а развести демагогию, запутать дело я сумею. В Нораторе я заручусь поддержкой Таренкса Аджи и Простых и попробую взять мандат: если получится добром, а не получится силой или хитростью.
Возможно также, все мои измышления попадают в молоко, и отряд конников прибыл в Выселки, скажем, узнав, что Торнхелла завлекли туда может быть, силой, и теперь стремится его освободить, не зная ничего о плане подмены или же предполагая, что подмена еще не состоялась. Возможно, они думают, что Белек просто состоит в группе поддержки как маг, владеющий боевой магией Коротко говоря я правильно сделал, что из Выселок сбежал, иначе меня разорвали бы на тысячу медвежат не те, так другие.
Но сначала нужно добраться, доползти до Норатора. Желательно в целости и сохранности, а это значит в добром здравии, не потеряв по дороге какую-либо конечность или, скажем, глаз.
Однако, как скверно, оказывается, что вместе с душой Торнхелла из тела вышибло все его воспоминания! Мне было бы в сотню раз легче, имей я в голове энциклопедию нравов и быта Санкструма. Остались лишь какие-то инстинкты да рефлексы, но это ничтожно мало по сравнению с тем сокровищем, что могло оказаться в моем распоряжении.
М-да, Белек, что ж ты так-то Может, был шанс оставить хоть какие-то воспоминания, а?..
Дымка над головой густела и опускалась, превращаясь в блекло-серую хмарь, сквозь которую виднелось такое же бледное весеннее солнце. Навскидку температура градусов около двадцати. Достаточно свежо, чтобы не упариться в пути. Но вот ночевать в такую погоду желательно под крышей, ибо ночью будет куда прохладнее.
Я немного успокоился, умерил шаги, правда, каждую минуту оглядывался. До Пятигорья несколько часов ходьбы, и нечего рвать жилы, идти следует размеренно и экономно. Странно, что других пешеходов, кроме меня, не видно Выселки показались мне очень оживленным местом, и следовало полагать, что и пути к нему будут так же оживленны.
Унылый раскисший шлях тянулся, петляя, среди холмов и перелесков. Я узнавал березы, ели, клены природа здешних мест была знакома, никакой экзотики. Тут бы сказать, что весенняя сочная зелень радовала глаз но было в пейзаже нечто такое, что настораживало. Постепенно я перестал вздрагивать от каждого шороха, начал глазеть по сторонам и понял, что именно меня беспокоит: за дорогой по обе стороны виднелись заброшенные, поросшие сорными травами поля. Немного погодя вдали я увидел останки деревеньки: остовы изб напоминали скопища обгорелых костей с торчащими ребрами. Кто-то прошелся огнем и мечом по крестьянским хозяйствам, и уже давно. Хорошенькие здесь порядки. За что спалили деревеньку-то? Недоимки или все селяне коллективно помочились местному барину в щи?
Впереди показался большой дорожный камень, покрытый оспинами зеленого мха. На его гладко стесанной верхушке гордо высились гигантские ноги голени и ступни в сандалиях, выполненные из красновато-серого гранита. Выше колен статуя отсутствовала, меж сандалий виднелись остатки птичьего гнезда. Думается, повалили и растаскали на свои нужды этот символ могущества Империи очень давно, а местная власть и не подумала его восстанавливать в точности как с дорожным столбом у поселка.
Да тут «Сталкер» какой-то тот самый, что с точечками. Кругом следы упадка и апокалипсиса, страшно представить, что будет за ближайшим поворотом