Я Землеступ, поправила его Мари сильным, уверенным голосом. Мой народ зовется Землеступами. Называть меня землерылихой значит оскорблять меня; кроме того, вам следует знать, что я Землеступ лишь наполовину. Мой отец был вашим соплеменником, Псобратом по имени Гален.
Мари увидела, как на лице Уилкса промелькнуло удивление. Это же удивление прокатилось по всей толпе особенно отчетливо оно проступило на лицах старшего поколения.
Она говорит, что она одна из нас, оскалился Тадеус.
Ей необязательно это говорить, как и тебе необязательно в это верить, сказал Ник. То, что ее выбрала овчарка, делает ее одной из нас.
Ник прав. Не кровь делает тебя Псобратом, а сердце, душа и любовь к псам, сказал Уилкс.
И у Мари есть все, Ник улыбнулся, с гордостью глядя на нее. Потом он обратил взгляд на толпу и возвысил голос, чтобы все на поляне его услышали. А еще Мари знает, как лечить паршу.
Ложь! завопил Тадеус.
Это правда! отрезал Ник. У меня была парша. Мари меня вылечила. И у ОБрайена, как вы знаете, тоже, а теперь он здоров.
Пустые разговоры! Никто не видел ОБрайена с тех пор, как начался пожар, сказал Тадеус.
Я видел.
Всеобщее внимание переключилось на юношу по имени Дэвис. Он нервно переступил с ноги на ногу, и его маленький терьер повторил его движение. Я видел, как он помогает Розе спасти помет Фалы. Возможно, он не выжил, потому что пожар отрезал его от нас обоих, но я точно его видел и могу поручиться, что он был здоров.
Он выжил, заверил его Ник. Я видел его после этого. Он спас всех щенков Фалы и вел их с Розой в безопасное место.
О, ну тогда все в порядке! издевательски фыркнул Тадеус.
Мари надоело молчать. Она неприязненно помотала головой.
Тадеус, ты худший из лицемеров, потому что ты еще и лжец. Это из-за тебя погибла моя мать. Из-за тебя и того старика Землеступы у Канала запаниковали, и начался пожар. Это по твоей вине отец Ника, ваш Жрец Солнца, мертв. И если сегодня мы погибнем в огне, то только потому, что ненависть для тебя важнее жизни. Она окинула взглядом Псобратьев. Для вас ненависть тоже важнее жизни?
Не смей говорить со мной в таком тоне, землерыльская шлюха! Тадеус, кажется, окончательно потерял над собой контроль и бросился вперед, протягивая руки к ее горлу.
С диким рычанием Ригель набросился на него и повалил на землю, а потом встал над ним, остерегающе рявкая и оскалив зубы у самой его шеи, в то время как Лару прижал к земле злобного терьера Тадеуса, вынуждая его открыть шею и брюхо.
Остальные псы дружно попятились от Лару и Ригеля, опустив головы и безропотно поджав хвосты.
Ник, Мари, отзовите овчарок, сказал Уилкс. Тадеус, нам нужно сосредоточиться на борьбе с огнем. Позже мы решим, как поступить дальше, если выживем. А до тех пор держись от Мари и Ника подальше.
Лару и Ригель вернулись к Нику и Мари. Тадеус и его терьер медленно поднялись на ноги. Где-то вдалеке раздался раскат грома, и ветер снова переменился, хлестнул порывисто с севера и принес с собой искры, дым и голодный вой приближающегося пламени.
У нас мало времени! Нам нужен солнечный огонь, чтобы потушить пожар, но без Жреца Солнца
У нас мало времени! Нам нужен солнечный огонь, чтобы потушить пожар, но без Жреца Солнца
Уилкс торопливо обратился к окружающим, и все переключились на него все, кроме Мари. Она продолжала наблюдать за Тадеусом, размышляя, как один полный ненависти человек так круто изменил ее жизнь, когда заметила, что его рука потянулась к маленьким ножнам на поясе. Он с ненавистью посмотрел на Ригеля и одним отточенным движением вынул из ножен метательный кинжал.
Мари захлестнул страх.
Не трогай его! завопила она на Тадеуса и дала волю гневу, который бурлил в ней с того момента, как он впервые назвал ее шлюхой. Она выбросила вперед руку, и сорвавшийся с пальцев огненный шар ударил в землю у самых ног Тадеуса и подпалил ему штаны, заставляя его выпустить из рук кинжал, который упал острием вниз и вонзился в бок Одиссею. Мужчина и пес одновременно закричали от боли. Тадеус кинулся к ручью, пока Одиссей с мучительным визгом пытался ухватиться за рукоять кинжала зубами.
Помогите ему! Помогите Одиссею! закричал Тадеус из воды. Двое Охотников бросились вперед, чтобы вынуть кинжал из бока терьера и зажать кровоточащую рану.
Мари в ужасе уставилась на раненого терьера, разрываясь между пониманием, что никто не позволит ей помочь псу, и инстинктивным желанием это сделать. Должно быть, она невольно шагнула вперед, потому что Ник вдруг положил руку ей на талию.
Это Тадеус ранил своего пса. Не ты. Держись, Мари. Ты только что призвала солнечный огонь. Ты доказала, что в тебе течет кровь Псобрата, шепнул он.
Псобратья на поляне во все глаза смотрели на Мари. Она отвернулась от раненого пса, вскинула подбородок и смело встретила их взгляды.
Вы еще сомневаетесь, что мой отец был одним из вас?
Тадеус выбрался из ручья и заковылял к Одиссею, грубо оттолкнув двух Охотников, которые обрабатывали терьеру рану. Он опустился на колени рядом с маленьким псом, который продолжал поскуливать от боли, и впился в Мари наполненными ненавистью зелеными глазами.
Грязная тварь! Ты заплатишь за то, что сделала с Одиссеем!
Ник открыл рот, но на этот раз Мари остановила его, накрыв его руку своей.
Ты хоть когда-нибудь берешь ответственность за свои действия? поинтересовалась она и с отвращением покачала головой. Все видели, что произошло. Ты угрожал моему псу. Я призвала солнечный огонь, чтобы тебя остановить. Это ты уронил кинжал, который предназначался Ригелю, и ранил Одиссея. Это была твоя вина!
Этого бы не случилось, если бы ты не лезла на чужую территорию. И пожара бы не было, и Сол бы не погиб, огрызнулся Тадеус.
Все очень просто, подал голос Ник. На Тадеуса он даже не смотрел. Вместо этого он обратился к наблюдающим Псобратьям. Вы хотите упиваться ненавистью вместе с Тадеусом и пожинать плоды своей злобы или вы готовы впустить в свою жизнь нечто новое, непривычное, нечто хорошее?
Повисшую тишину разорвал незнакомый голос.
Все еще проще. Вы хотите напасть на единственного человека, который способен призвать солнечный огонь и спасти нас всех?
Мари распахнула глаза, когда из-за стены дыма вынырнул мужчина. Он вбежал в ручей, обдав их брызгами холодной чистой воды. Но Мари смотрела не столько на него, сколько на существо рядом с ним.
Это рысь, тихо пояснил Ник. А ее спутник наемник.
Несмотря на опасность ситуации, Мари распирало от любопытства. Животное было крупным гораздо крупнее любого терьера. Мех, хотя и грязный и опаленный, выглядел густым и мягким. Огромные лапы почему-то наводили на мысли о гигантском кролике. Уши рыси украшали черные кисточки, напоминающие перья, а когда она посмотрела в сторону Мари, девушка оторопела, потому что ее желтые глаза сверкали, как маленькие солнца.
Антрес прав, сказал Уилкс.
Тут мужчина поднял голову, и Мари с удивлением заметила, что цвет его глаз в точности повторял цвет глаз его рыси. Он вытер лицо рукавом туники и произнес:
На случай, если до вас еще не дошло, знайте, что прямо за огнем то есть прямо за мной и Баст рой насекомых пожирает все, что пропустил пожар.
Рой? повторил Уилкс. Рой идет сюда средь бела дня?
Да, если это можно назвать «белым днем». Антрес махнул на затянутое дымом небо и скрытое пеленой солнце. Времени нет. Если вы можете потушить пожар, делайте это сейчас. Если не можете, приглашаю следовать за нами с Баст. Нас отрезало от Канала, когда ветер переменился, но мы пойдем мимо Города-Порта в сторону Увилки.
За спиной Антреса что-то взорвалось. Мари заметила, что, прежде чем отреагировать, мужчина бросил взгляд на рысь, после чего кивнул и выскочил из ручья.
Или можете остаться здесь и лаяться, как шавки. Мне все равно.
Лаяться, как шавки? повторил Тадеус. Ты оскорбляешь нас в сердце нашего же Племени?
Антрес с Баст замерли напротив Тадеуса и Одиссея. Наемник был на несколько дюймов выше тонкокостного Охотника и смотрел на него сверху вниз.
Я больше не вижу Племени. Я вижу толпу препирающихся детей.
Ты, грязный кошколюб начал Тадеус, но тут рысь молнией метнулась между своим спутником и Охотником. Она выгнула спину и зашипела, опасно сверкая желтыми глазами.
Тадеус отшатнулся, и Антрес улыбнулся.
Да, Баст не подчиняется вашим правилам. Она не станет валить тебя на спину, чтобы показать свое превосходство, она просто тебя выпотрошит. Подойди ближе, собачник, и дай ей размяться.
Тадеус, назад! приказал Уилкс. Затем он кивнул Антресу. Я не стану просить тебя остаться. Это не твое Племя, и пожар не твоя забота. Я лишь попрошу, чтобы ты оставлял за собой метки тогда Племя сможет при необходимости пройти твоим путем.
Хорошо. Антрес почтительно кивнул Уилксу и вместе с рысью растворился в лесу.
Наш гость прав, сказал Уилкс. Мари, ты нам поможешь?
Мари ответила быстро и четко:
Только если вы позволите нам с Ригелем свободно покинуть территорию Племени. А также Нику и Лару и любому, кто захочет уйти с нами, когда с пожаром будет покончено.
Уилкс недоверчиво уставился на Ника.
Ты хочешь уйти? С альфой и женщиной, которая, как ты утверждаешь, умеет лечить паршу?
Ник ответил, не раздумывая:
Я иду с Мари.
Мари видела, какое действие оказали на Племя слова Ника. Люди смутились и явно не знали, как им реагировать. Ей было их жаль: их город горел, друзья и родные были в опасности, а теперь им еще и приходилось иметь дело с ней незнакомкой, которая вторглась на их территорию и была их единственным шансом на спасение.
Да, она испытывала жалость, но она не была глупа. Мари возвысила голос, чтобы перекричать вой ветра и рев огня, который подбирался все ближе.
Я призову солнечный огонь и спасу вас. Кроме того, я даю слово, что вернусь и позабочусь о ваших раненых, а также поделюсь с Племенем секретами целительства Жриц Луны, но только если ваш Совет пообещает, что вы никогда больше не возьмете в рабство ни одного Землеступа.
Ее слово ничего не значит, сказал Тадеус, отрывая рукав от туники и принимаясь перевязывать Одиссея. Если вы ее отпустите, то вернуть ее получится, только выследив ее и притащив назад на веревке, как дикого кабана.
Мари заглянула в полные ненависти глаза Тадеуса и обратилась лично к нему:
Если ты не закроешь рот, я заставлю тебя замолчать навсегда.