Она как ни в чем не бывало поднялась ему навстречу и протянула руку. Но Рауль был в таком сильном замешательстве, что остался стоять, будто громом пораженный, не в силах вымолвить ни слова.
Что же вы, господин де Шаньи! воскликнула матушка Валериус. Разве вы не узнаете нашу Кристину? Добрый гений вернул ее нам.
Матушка! прервала девушка, и краска бросилась ей в лицо. Мне кажется, не стоит больше говорить об этом. Вы же знаете, что нет никакого гения музыки.
Девочка моя, однако же он давал тебе уроки целых три месяца!
Матушка, я вам все объясню когда-нибудь И вы обещали мне хранить молчание и не задавать пока никаких вопросов.
Если бы ты только дала мне слово не покидать меня больше! Ты обещаешь, Кристина?
Она как ни в чем не бывало поднялась ему навстречу и протянула руку. Но Рауль был в таком сильном замешательстве, что остался стоять, будто громом пораженный, не в силах вымолвить ни слова.
Что же вы, господин де Шаньи! воскликнула матушка Валериус. Разве вы не узнаете нашу Кристину? Добрый гений вернул ее нам.
Матушка! прервала девушка, и краска бросилась ей в лицо. Мне кажется, не стоит больше говорить об этом. Вы же знаете, что нет никакого гения музыки.
Девочка моя, однако же он давал тебе уроки целых три месяца!
Матушка, я вам все объясню когда-нибудь И вы обещали мне хранить молчание и не задавать пока никаких вопросов.
Если бы ты только дала мне слово не покидать меня больше! Ты обещаешь, Кристина?
Матушка, все это не интересно господину де Шаньи
Вот в этом вы ошибаетесь, мадемуазель. Юноша попытался сделать свой голос твердым и мужественным, но тот предательски дрожал. Все, что касается вас, меня очень интересует, и когда-нибудь вы это поймете. Я не скрою, что удивлен не меньше, чем обрадован, найдя вас рядом с вашей приемной матушкой, хотя после всего, что произошло между нами вчера, что вы мне наговорили, я никак не ожидал такого поворота. И я буду несказанно рад, если вы не станете делать из этого тайны, ибо она может оказаться для вас роковой. Кроме того, я ваш старый друг, и меня, так же как и госпожу Валериус, серьезно беспокоят эти странные события, суть которых так и осталась для нас неведомой и которые таят в себе опасность, большую опасность для вас, Кристина.
При этих словах матушка Валериус беспокойно зашевелилась в своей постели.
Что это значит? Неужели Кристина в опасности?
Да, мадам, заявил Рауль, не обращая внимания на предупреждающие знаки девушки.
Бог ты мой, простонала добрая и наивная старушка. Ты должна все мне рассказать, Кристина! Почему ты все время успокаиваешь меня? А о какой опасности идет речь, господин де Шаньи?
Ее доверчивостью злоупотребляет злой человек!
Ангел музыки злой человек?
Она же сама вам сказала, что нет никакого ангела музыки.
О, ради всего святого! умоляющим голосом сказала старушка. Вы убиваете меня!
Знаете, мадам, вокруг Кристины, вокруг всех нас существует вполне земная тайна, которая гораздо опаснее, чем все призраки и все гении музыки, вместе взятые.
Матушка Валериус повернула к Кристине испуганное лицо, но та уже бросилась к своей приемной матери и заключила ее в объятия.
Не слушайте его, матушка, не верьте ему, повторяла она, стараясь успокоить ее своими ласками, потому что старая дама душераздирающе вздыхала.
Тогда обещай, что никогда меня не оставишь! взмолилась вдова.
Кристина промолчала, и Рауль сказал:
Вы должны обещать, Кристина. Это единственное, что может нас утешить меня и вашу матушку. Мы даем слово не задавать вам ни единого вопроса о прошлом, если вы обещаете впредь во всем полагаться на нас.
Я вовсе не прошу вас о подобном одолжении, гордо ответила девушка. Я свободна в своих действиях, господин де Шаньи, и у вас нет никакого права следить за мной, так что прошу вас оставить этот разговор. Что же до того, чем я занималась эти две недели, знайте: только один человек в мире мог бы потребовать у меня отчета мой муж! Но у меня его нет и никогда не будет!
Произнеся эту тираду, она вытянула руку в сторону Рауля как бы для того, чтобы придать своим словам больше торжественности, и Рауль побледнел не столько из-за услышанного, сколько из-за того, что успел заметить на пальце Кристины золотое колечко.
У вас нет мужа, и тем не менее вы носите обручальное кольцо!
Он хотел схватить ее за руку, но Кристина живо отдернула ее.
Это подарок! Она покраснела, безуспешно стараясь скрыть свое замешательство.
Кристина! Если мужа у вас нет, значит, это кольцо подарил вам человек, который надеется им стать! Зачем обманывать меня? Зачем мучить? Это кольцо предложение руки и сердца, и вы его приняли!
И я то же самое говорила ей, заволновалась старушка.
А что она вам ответила, мадам?
То, что сочла нужным! в отчаянии воскликнула Кристина. Вам не кажется, сударь, что этот допрос слишком затянулся? Что касается меня
Рауль, крайне взволнованный, удержался от слов, которые могли привести к окончательному разрыву, и прервал ее:
И я то же самое говорила ей, заволновалась старушка.
А что она вам ответила, мадам?
То, что сочла нужным! в отчаянии воскликнула Кристина. Вам не кажется, сударь, что этот допрос слишком затянулся? Что касается меня
Рауль, крайне взволнованный, удержался от слов, которые могли привести к окончательному разрыву, и прервал ее:
Простите меня за такой тон, мадемуазель. Вам хорошо известно, какое чувство вынуждает меня сейчас вмешиваться в дела, которые, разумеется, меня не касаются. Но позвольте мне сказать: все, что я видел, а я видел больше, чем вы можете предположить, Кристина Или все, что мне привиделось? По правде говоря, в такой ситуации трудно поверить своим глазам
Что же вы видели, сударь, или что вам показалось?
Я видел ваше возбуждение, когда вы слышали тот голос, Кристина! Голос доносился откуда-то из стены или соседнего помещения Да, я видел это. И это страшит меня. Вы в большой опасности. И мне сдается, что вы сами понимаете это понимаете всю опасность этого очарования, если сегодня говорите нам, что гения музыки не существует Но зачем тогда вы пошли за ним? Зачем вы встали с таким сияющим лицом, как будто услышали ангелов? Да, этот голос очень опасен, Кристина, потому что я сам, пока слушал его, был настолько очарован, что даже не понял, каким образом прямо на моих глазах вы исчезли Ах, Кристина! Кристина! Ради бога, ради вашего отца, который смотрит на вас с небес и который так любил и вас и меня, скажите же нам: кому принадлежит этот голос? И мы спасем вас. Итак, как зовут того человека, Кристина? Того, кто осмелился надеть вам на палец кольцо?
Господин де Шаньи, холодно заявила девушка, вы никогда этого не узнаете.
В этот момент послышался резкий голос матушки Валериус, которая неожиданно вступилась за Кристину:
Знаете, господин виконт, если она любит того человека, так это вас не касается!
Увы, мадам, смиренно, со слезами на глазах ответил Рауль. Увы! Я знаю, что Кристина любит его. У меня есть все доказательства, но не это приводит меня в отчаяние: просто я не уверен, что человек, которого она любит, достоин этой любви.
Только мне судить об этом, сударь, бросила в ответ Кристина, глядя прямо в глаза Раулю негодующим взглядом.
Когда для того, чтобы соблазнить молодую девушку, используют столь романтические средства продолжал Рауль, чувствуя, что силы покидают его.
То это непременно оттого, что мужчина подлец, а девушка непроходима глупа! договорила Кристина.
Кристина!
Рауль, как вы можете судить о человеке, которого никогда не видели, о котором ничего не знаете?
Вы ошибаетесь, Кристина. По крайней мере, мне известно его имя, которое вы так желаете скрыть. Вашего ангела музыки, мадемуазель, зовут Эрик!
И Кристина выдала себя Она сделалась белой, как алтарное покрывало, и пробормотала:
Кто вам это сказал?
Вы сами.
Когда?
В тот вечер на костюмированном балу. Войдя в свою артистическую, вы произнесли: «Бедный Эрик!» И не знали, что вас слышит бедный Рауль.
Значит, вы снова подслушивали за дверью, господин де Шаньи!
Я был вовсе не за дверью! Я был в комнате!.. В вашем будуаре, мадемуазель.
О, несчастный! простонала девушка, вложив в этот стон весь свой ужас. Несчастный! Вы ищете смерти?
Может быть.
Рауль произнес это «может быть» с такой любовью и с таким отчаянием, что Кристина не смогла сдержать рыданий.
Потом она взяла его руки в свои и посмотрела ему в лицо со всей целомудренной нежностью, на какую была способна, и юноша почувствовал, что его злость проходит.
Рауль, сказала она. Вы должны забыть об этом «голосе» и никогда больше не вспоминать его имя И не пытайтесь узнать его тайну.
Значит, здесь есть тайна?
Ужасная тайна.
Тяжелое молчание повисло над молодыми людьми и разделило их. Рауль был подавлен.
Поклянитесь, что вы ничего не предпримете, чтобы узнать, настаивала она. Поклянитесь, что больше не зайдете в мою артистическую, пока я сама вас не позову.
Вы даете слово, что позовете меня, Кристина?
Я вам обещаю.
Когда же?
Завтра.
Тогда я клянусь!
Это были их последние слова в тот день. Он поцеловал ей руку и ушел, проклиная Эрика и обещая себе быть терпеливым.
XII. На чердаке
На другой день они встретились в Опере. На ее пальце по-прежнему блестело золотое колечко. Она была тихой и какой-то умиротворенной. Когда она спросила его о планах на будущее, он рассказал, что полярная экспедиция должна отправиться раньше намеченного срока и что через три недели, самое позднее через месяц, он покинет Францию.
Она весело, с радостью заговорила об этом путешествии, сказала, что это будет его первый шаг к будущей славе. Когда же он ответил, что слава без любви не имеет для него никакой ценности, она назвала его ребенком и добавила, что все его неприятности скоро пройдут.
Как вы можете, Кристина, с такой легкостью говорить о таких серьезных вещах? Возможно, мы никогда больше не увидимся. Я могу погибнуть во время этой экспедиции
Я тоже могу умереть, просто сказала она.
Она больше не улыбалась и не шутила. Она казалась чем-то озабоченной, и вдруг ее глаза неожиданно загорелись, как будто она что-то вспомнила.
О чем вы думаете, Кристина?
Я думаю о том, что мы больше не увидимся.
И эта мысль приводит вас в такой восторг?
И что через месяц нам придется распрощаться навсегда.
Но мы можем обручиться и дать слово ждать друг друга.