Рядом, задыхаясь, корчился Игнат он тоже не спешил сжигать себе легкие «дыханием смерти». Когда в глазах уже стало темнеть от недостатка воздуха, а лицо потеряло всякую чувствительность, сквозь мутные стекла заиндевевших очков Змей увидел его массивный железный шестиугольник, утопленный в склон.
Он даже не стал задаваться вопросом где у этой двери звонок или старинный колокольчик с веревочкой. Просто вскинул дробовик на уровень бедра и, не целясь, жахнул в дверь картечью. Передернул помповый затвор одеревеневшими пальцами и чуть не выстрелил снова уже в открытую дверь.
Едва они ввалились в узкий и темный закуток дверь с лязгом захлопнулась. Видимо, скоростное отпирание-запирание было предусмотрено конструкцией как раз для таких случаев. Хрипло дыша, Змей закашлялся: все равно здесь был неуловимо холодный воздух. Рядом, стоя на коленях, сипел Игнат, и оба не могли поверить, что живы.
Черт пробормотал Змей, осторожно касаясь обожженного холодом лица. Это было круто. Так близко по краю я не ходил, даже когда Шайтан в «русскую рулетку» играл.
У тебя давно склонность к суициду?
Так я ж не по своей воле. Проштрафился по малолетству и, вместо того чтобы в шахту сбросить, босс в револьвер один патрон вставил, барабан крутанул, а ствол мне ко лбу. Щелк а я все еще живой.
Может, он просто пугал тебя и никакого патрона не было.
Ты плохо знаешь Шайтана. Я мельком заметил, что он еще один патрон в барабан вставил чтобы обострить ситуацию. Вот тогда я первый раз в штаны со страху надул.
А второй раз?
Вот как раз сейчас вроде. А, нет, это от снега мокренько
Ненавязчивый разговор двоих, чудом избежавших гибели, оборвал вспыхнувший со щелчком свет это был треснувший, жутко грязный плафон под обледенелым потолком. В его свете показалась неказистая изломанная тень. Тень осторожно приблизилась, и в тусклом свете проявилась странная фигура старика тощего, с синеватым отливом кожи, но самое поразительное одетого, как говорится, не по погоде. В легкой рубашке с закатанными рукавами, с расстегнутым воротом, без шапки, он вроде и не замечал жуткого холода, от которого продолжали трястись Змей с Игнатом. В руке он сжимал обрез двустволки с опущенными вниз стволами. Гостей он, по-видимому, не боялся, хоть и смотрел настороженно. Спросил не столько с угрозой, сколько со сдержанным интересом:
Экстремалы?
Чего? не понял Змей.
Какие, на хрен, экстремалы? сердито буркнул Игнат.
Шучу, спокойно сказал старик. Бежали красиво. Давно я не видел здесь экстремалов после Катастрофы любителей острых ощущений как-то поубавилось. Скажите спасибо, что случайно в триплекс глянул. А то пойти пожрать собирался получились бы из вас два блока мороженого мяса.
Спасибо, отозвался Игнат. Это я тебе не забуду, старик.
Сам ты старик, обиделся местный. Мне двадцать пять.
Наступила неловкая пауза. Змей разглядывал этого синюшного и не понимал, всерьез тот или шутит. Старик (так его продолжал про себя называть Змей) усмехнулся, пояснив:
Выгляжу хреново, знаю. Такова расплата за адаптацию к холоду. Зато жить буду дольше, чем вы, земляные черви.
Теперь уже обиделся Игнат:
Чего это мы черви?
С того, что душонки у вас червивые. Старик сплюнул. В грязи живете, грязь жрете. Скажите спасибо, что пустил вас, а не оставил в заморозку.
А ты не мог нас не пустить, отчетливо произнес Змей. Ваш патруль при обходе тела бы заметил и поинтересовался: что это за неучтенное окошко такое? А ведь оно неучтенное, да?
Лицо местного чуть перекосило видимо, сказанное попало в точку. Спросил неприязненно:
Хорош трепаться чего на нашу территорию влезли?
Шайтан прислал, сказал Змей. Сказал найти Бродягу.
Шайтана знаю. Старик присел на прямоугольный блок, который поначалу показался Змею бетонным. Однако, приглядевшись, понял: это лед. Тот еще говнюк.
Ну, тут я спорить не буду. А где Бродяга?
А вам он зачем?
Шайтан просил передать: должок у него.
Старик внимательно оглядел визитеров. Во взгляде появилось недоверие. Змей усмехнулся:
Давай зови Бродягу. У них с Шайтаном бизнес. Если Бродяга в минуса уйдет, убытки с тебя вычтет.
Это была чистая импровизация, но на синюшного подействовала. Он поднялся с ледяной глыбы, сказал:
Ждите здесь.
Ждите здесь.
Попятился, неловко водя обрезом, и скрылся в темноте.
А ведь я не верил, что здесь действительно живые есть, признался Змей. Подозревал, что Шайтан лжет.
Зачем?
Откуда я знаю, зачем он то и дело лжет? Просто поверить во все это трудно. Змей помолчал. Спросил: Чего он синий такой? На вид вроде и не мерзнет совсем. Даже смотреть на него зябко.
Так он и не мерзнет, сказал Игнат. Синюшность от препарата. Я же рассказывал.
Я бы сейчас тоже от такого препарата не отказался. У меня уже зубы стучат от холода.
Эту синюю дрянь можно начать принимать, но отменить уже невозможно: начинаются необратимые процессы, и приходится сидеть на ней постоянно. Оттого у нас их пленные дохнут: препарат они держат в секрете, а наши ученые ничего подобного сделать пока не могут.
Продолжить рассказ он не успел: вернулся первый синюшный и с ним еще один, такой же синий и тощий, только не такой старый с виду. С обтянутым кожей лицом тридцатилетнего, только даже не седой белый, как альбинос. Видать, не на всех чудесный «морозильный» препарат одинаково действует. Одет этот новый мерзляк был в рабочий полукомбинезон, открывавший мускулистые, однако такого же неестественного цвета руки и плечи.
Кто меня спрашивал? с хрипотцой спросил вновь прибывший. Поглядел на оружие в руках визитеров, усмехнулся совершенно без страха. Грохнуть меня пришли?
А что, есть опасения? поинтересовался Игнат.
Ни малейших. Мерзляк указал длинным синим пальцем Игнату в лоб. Я тебя, как открытую книгу читаю. Ты скорее сам помрешь, чем убьешь кого-то за деньги. В нашем суровом мире это непростительная слабость.
Игнат хмуро фыркнул, Змей же спросил:
А меня прочесть можешь, человек-рентген?
Мерзляк чуть склонил голову, немного удивленно приподнял бровь:
У тебя я вижу только оглавление и пролог. Ты сам понятия не имеешь, кто ты на самом деле. Тебе просто страшно листать страницы собственной книги, ты предпочитаешь смотреть на обложку. Она хорошая, твердая, но все же не вся книга.
Все, хватит эпитетов, поморщился Змей. Давай к делу. Это ты Бродяга? Мерзляк в комбинезоне чуть кивнул. Посредник продолжил: Шайтан сказал: за тобой должок.
Бродяга рассмеялся, покачал головой, видимо вспомнив какой-то забавный казус:
Шайтан умеет поворачивать в свою сторону даже ничего не значащие мелочи
и расправляться с должниками, спокойно добавил Змей. А что такого? Я с ним работал, знаю, о чем говорю.
Бродяга помрачнел, спросил уже другим тоном, отрывисто и сухо:
Чего ему надо?
Ничего особенного. Нам помочь.
А именно?
Ну, ты вроде как транзитом занимаешься. Нам бы добраться до шаманов. В Нейтрино.
Мерзляки переглянулись. Первый покачал головой, Бродяга же сказал:
Шайтан же знает: мы никого не возим. Мы сами и есть транзит. Что ему у шаманов надо? Пусть спросит у нас, мы спросим у них. Если надо доставим. Такой уж наш бизнес.
Ты не понял. Игнат начал закипать. Нам надо к шаманам. Не узнать что-то у них, не спросить, не отвезти, не привезти а самим попасть к ним.
Змей делал ему знаки: «Прекрати, все испортишь! Говорить должен я!» Но связной явно завелся, его руки машинально похлопывали по оружию, и это недвусмысленно напоминало угрозу, что заметили и мерзляки.
Так не пойдет, проговорил Бродяга. Мы с Шайтаном можем совместный бизнес делать, но он мне не босс. Он даже не из ледяных людей, он червяк, как вы оба. А я угрозы от червей выслушивать не намерен. Убирайтесь-ка к чертям собачьим. Дед, открой им люк.
Это как? Игнат немного растерялся, поняв, что перегнул палку.
А вот так! прорычал «молодой» мерзляк, прозванный дедом. Он поднял обрез, целясь в Игната. Давай не дури. И к люку, быстро.
Самое время было вмешаться опытному посреднику, что Змей и попытался сделать:
Давайте все успокоимся и начнем сначала. Извини, Бродяга, мой друг просто придурок, никогда за пределы своего сектора не выходил. А тут открытое пространство, еще и «дыхание смерти» нас чуть не прикончило. Испугался парнишка, даже штаны обмочил, вот и страх из него и выходит
Разговор вроде выравнивался, Бродяга даже чуть улыбнулся. Осталось еще сильнее расположить к себе местных, зацепиться за общие темы и потихоньку нащупать подходящий вариант.
Игнат все испортил. Видимо, болезненная армейская гордость не дала терпеливо смолчать после невинной издевки со стороны спутника.
Игнат все испортил. Видимо, болезненная армейская гордость не дала терпеливо смолчать после невинной издевки со стороны спутника.
Я, конечно, все понимаю, но не надо меня трусливым щенком выставлять, Змей. Если до дела дойдет, еще посмотрим, у кого штаны суше будут.
А ты, значит, не из пугливых, кивнул Бродяга.
Змей скрипнул зубами, мысленно закатывая глаза. Разговор уползал куда-то в сторону, вместе с возможными вариантами решения проблемы. Бродяга и без того был настроен скептически, а Игнат явно начинал его раздражать. Странно, что связной сам не понимал этого. Ведь умный парень, а лез в бутылку. Неужто и впрямь его от стресса переклинило? Змей встречал таких среди неприкасаемых: слово за слово, потом драка, потом бутылкой об голову, потом «розочкой» из бутылочного горлышка по шее и вот готовый труп. И все потому, что кто-то кому-то на ногу наступил.
Все, Игнат, прекращай. Давайте о деле поговорим, примирительно начал Змей, но тут уже переклинило Деда: он вскинул обрез и стал как-то странно и угрожающе раскачиваться из стороны в сторону, переводя оружие с Игната на Змея и обратно:
Вы чего гавкаете, а? С вами серьезный человек поговорить согласился, а вы тут пену взбиваете! Вы что, не поняли, куда пришли?
Дружище, все мы поняли! Змей поднял руки, демонстрируя пустые ладони. Мы не хотели тебя обидеть
Последние слова почему-то взбесили Деда. Его передернуло, он заорал, опасно тряся оружием:
А кто вы такие, чтобы меня обидеть? Две кучки дерьма, которые я зачем-то спас от заморозки!
Уймись, Дед! теперь уже вмешался Бродяга. Ему явно надоели все эти препирательства.
А чего он меня заводит?! Чего он меня бесит?!
Просто выведи их отсюда, а если будут рыпаться стреляй. А я пошел, у меня дел много.
Бродяга повернулся было, чтобы уйти, и тут у Игната не выдержали нервы. Он вскочил, бросился вслед Бродяге, пытаясь ухватить того за плечо:
Эй, стой! Так не пойдет
Гулко бахнул выстрел. Игнат дернулся, и Змей увидел, как медленно, очень медленно поворачивается в его сторону обрез, один из стволов которого испускает ядовитый пороховой дымок. Конечно, это лишь казалось, что медленно все происходило мгновенно. Но посредник успел рассмотреть происходящее в мельчайших подробностях: как Игнат, морщась от боли, пригибается в сторону раненой левой руки, из которой безвольно вываливается автомат. И одновременно его правая выхватывает из расстегнутой кобуры пистолет.