Зинаида Германовна, в строгом чопорном платье, впустила гостя в прихожую. Тут же полосатой ракетой вылетел Тимур, немного не вписался в поворот, с разгону запрыгнул хозяину на грудь и полез целоваться. Чего за ним отродясь не водилось.
Тимка! Пират хре эдакий, прекрати немедленно!
Дмитрий, всплеснула руками пенсионерка, да на вас лица нет! Что стряслось?
Служба, Зинаида Германовна. Задержал опасного преступника.
Вооружённого?
Дмитрий попытался кивнуть, отбиваясь от тимурова натиска.
Ох, Дмитрий, Дмитрий, и кого вы хотели обмануть Знаете, Тимоша вел себя очень необычно. Был грустный, вечером отказался от еды. А буквально вот сейчас поел трески.
Да посмотрите, что творит! Обнимается! Раньше никогда
Это он смерть чуял, Димочка, глухо сказала пенсионерка. А теперь радуется, что обошлось. Вы бы зашли, посидим, чаю попьём, у меня варенье, вишнёвое.
Устал
Понимаю. И впредь меня не обманывайте! Зинаида Германовна кокетливо погрозила пальцем, и ей, удивился Дмитрий, это удалось. Неужели вы могли подумать, случись что нехорошее, я выставлю Тимошу за дверь?
Дмитрий счёл за благо промолчать именно так он и думал.
Запомните, юноша, в голосе пенсионерки неожиданно прорезалась сталь, я из Ленинграда, блокадница, и скорее сдохну сама, чем позволю себе обидеть кота.
Какая связь между блокадой и котами Дмитрий не уловил, а потому сменил тему:
А в наших краях как оказались?
Зинаида Германовна помолчала.
Знаете, Дима После эвакуации не стали возвращаться. Здесь осели. Страшно там было. Очень страшно. Вот, деньги, я потратила только чуть.
Дмитрий принял свои сорок пять рублей с копейками. Обычно он добавлял пенсионерке немного «сверху», но сообразил не тот случай, и поспешил распрощаться.
Поставил будильник на семь утра. Бродила в голове дурацкая мысль, и вытряхнуть её не получалось. Значит, придётся действовать. Тимур, опять же против обыкновения, не полез на шкаф, а устроился на груди и тихонько замурлыкал
С утра он уже торчал на подворье Авдотьи Тихоновны, покорно ожидая, когда хозяйка соизволит закончить полив грядок.
С утра он уже торчал на подворье Авдотьи Тихоновны, покорно ожидая, когда хозяйка соизволит закончить полив грядок.
Ишь, спека какая, недовольно сказала она, усаживаясь в тень шелковицы. Всё горит, только поспевай. Что, сынков проведать пришёл?
Дмитрий покачал головой.
Другое у меня дело. Не служебное. Да и нету, небось, у вас сынков этих.
Вам там виднее, чего есть, чего нету.
Авдотья Тихоновна, Дмитрий замялся, мне бы священника. Только чтобы настоящего, а то сейчас, сами знаете, через одного из-под рясы погоны торчат.
Старуха окатила его взглядом будто с головы до ног ощупала.
Не служебное, значится, пробормотала она Оно, может, и так
Вот честное слово! Слово офицера!
Та какие вы там офицеры? Дед мой сержант, под Варшавой своё отвоевал, вот его слово было кремень! Ладно, смягчилась старуха. Вижу, хлопец ты правильный, и на душе у тебя муторно. Далёко тебе ходить без надобности. Пойдёшь по улице вот так, на третьем проулке вправо поворотишься и ещё столько пройди, большой дом из белого кирпича увидишь. Он там один такой, не заплутаешь. Отец Георгий, скажешь от меня.
Священник?
При Никитке-Кукурузнике и приход забрали, и церкву порушили. Гляди, ежели дело твое служебным выйдет Прокляну.
Дмитрий вздрогнул. Другая какая-то Авдотья Тихоновна это сказала. «Ведьма, что ли?» мелькнула дурная мысль. И ведь близнецы на неё никак не влияли А, потом, всё потом.
Дом и вправду нашёлся быстро возле резной калитки Дмитрий столкнулся с женщиной. Та, заметив его, поспешно сдёрнула с головы белый платок. «Незаконное отправление религиозных обрядов», Дмитрий механически вспомнил номер соответствующей статьи УК, тряхнул головой, отгоняя наваждение, и пошёл в дом.
Хозяин, мощный бородач с мясистым носом, лет пятидесяти, в клетчатой рубахе с коротким рукавом и невзрачных штанах не слишком походил на тайного священника, но вот глаза Особые глаза, не опишешь. Смотрит, как душу вынимает. Дмитрий сказал, как было велено, и получил приглашение в трапезную. «Слово какое-то ненашенское трапезная», мимоходом отметил он.
Трапезная оказалась обычной гостиной пополам с кухней. Хозяин поставил кипятить на балонный газ чайник.
Сказывай.
«Что я тебе, кот-баюн?». Но рассказ начал. С пролетария Хавченко, подробно, как в кабинете следователя, будто с повинной пришёл. Хозяин не перебивал, неторопливо разлил по чашкам заварку, вскрыл и высыпал в вазочку пачку печенья «Нежность», добавил конфет, долил в чашки кипятку. Дмитрий глотнул, чуть не скривился.
Это что?
Это сбор. Травы.
С третьего глотка сбор оказался не таким уж и омерзительным; к концу чаепития Дмитрий изложил все факты по делу близнецов.
В Бога веруешь?
Дмитрий промолчал.
Понятно. Хотя б крещён?
Бабуля говорила крестили маленьким.
Чего же ты, сынок, от меня хочешь? вопросил отец Георгий.
Старший лейтенант задумался. А и вправду, чего он хочет?
Не знаете, что такое эти близнецы?
То мне неведомо. Может, и догадываюсь, да от догадок проку мало. Не провидец я, сынок. Людей вижу, дал Господь такой дар, уж не знаю за что, а эти эти не от мира сего.
Черти, значит?
Боже святый, Боже крепкий, Боже безсмертный, помилуй нас, грешных Отец Георгий размашисто перекрестился. Это с какой стороны глянуть.
В людях, говорите, разбираетесь, отец Георгий? Дмитрий решил глянуть с другой стороны.
Дал Господь дар.
Вот всех людей они с ума сводят, а меня не свели. Почему? Чем я такой особенный?
Истинно хочешь узнать?
Хочу.
Священник помолчал, а потом медленно, нараспев, будто повторяя заученное, произнёс:
Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты теплохладен, а не горяч и не холоден, то изблюю тебя из уст Моих!
Не понял.
Поймёшь. Потом. Ещё не время. А теперь ступай с Богом!
Напиться, думал Дмитрий, переходя через эстакаду. До чёртиков, до поросячьего визгу, в хлам, в дрова, в драбадан, чтобы полная отключка и всё. В отпуске он или где?
Зашёл в продуктовый. В винно-водочном нарядно сверкали боевые построения горячительного всё больше водка и дешёвая «бормотуха». Особо выделялась недавно появившаяся «андроповка» по четыре семьдесят ядовито-зелёная этикетка с лаконичной чёрной надписью «Водка» на белом фоне. Взять, что ли? Алкаши говорят, с ног валит вусмерть. Поколебавшись, всё же взял «Посольскую» за шесть пятьдесят, три банки томатной кильки в рыбном отделе и половинку «украинского» в хлебном.
Вчерашний, честно предупредила продавщица. Через час свежий завезут.
Дмитрий только рукой махнул.
Напиться не вышло. Только он принял первые пятьдесят капель и закусил корочкой, щедро сдобренной консервным соусом, затренькал телефон. Небось, по поводу вчерашнего. Шутка ли маньяк из КГБ. Он вообразил себе такой заголовок в вечерней газете, и сделалось немного не по себе.
Не угадал. Звонил ликующий Савелий. Орал в трубку так, что пришлось отвести от уха.
Димыч! Прикинь, Димыч! У нас тут дела дурдом! Сейчас с повинной знаешь, кто явился? Угадай!
Не буду угадывать, обронил Дмитрий.
Это верно, старик, не угадаешь. Зелёный явился! С чистосердечным! А тут как раз я дежурю, вот пруха-то.
Конечно, Савелий, как обычно, грезил о третьей звёздочке на погон. Понятно двое детей, повышение оклада. Но Кажется, товарищ старший оперуполномоченный, след близнецов ты научился распознавать. И верно.
Только вот обстоятельства
Савелий перестал кричать и добавил негромко:
Ты не мог бы заскочить, посоветоваться?
Дмитрий тоскливо оглянулся на початую бутылку.
У себя в кабинете Савелий поведал всю историю. Зелёный объявился поутру, часов в восемь, как раз когда Дмитрий общался с Авдотьей Тихоновной. Подошёл к стойке дежурного и выложил перед ошалевшим Савелием груду драгоценных изделий.
Я столько золота и каменьев в одной куче отродясь не видывал, Савелий от волнения не мог сидеть, расхаживал по кабинету. А самое смешное, Зелёный это не погонялово, а настоящая фамилия.
Ты не отвлекайся, перебил Дмитрий друга.
В общем, история получилась такая. Около одиннадцати вечера в кабаке «Юбилейный», где гулял Зелёный, появились близнецы. Тут щипач и осознал, что ему по плечу великие свершения. За ночь он «взял» ювелирный «прикинь, Дима, сигнализацию отключил», сберкассу и три «комка» с радиоаппаратурой. Всё свёз на хазу. Бомбанул бы и больше, да ночи летом короткие.
Вот, говорит, гражданин начальник, я теперь не щипач поганый, а настоящий вор. И хочу отсидеть, чтобы всё по закону. Поэтому оформляйте мне явку с чистосердечным, и всё тут.
А близнецы?
О! Савелий важно поднял палец. Вспомнил я тут и показания гражданина Хавченко, и как мы сами этих близнецов видели, и
Он понизил голос.
И кто их «закрыл». Смотрю а парочка эта на пороге тусуется. Зелёный к выходу, они заходят. Перемолвились парой слов, и вроде как уходить, и Зелёный тоже. Вот тут с тобой посоветоваться хочу. Повязали мы всех. Зелёного отдельно, этих отдельно.
Правильно, кивнул Дмитрий и закурил.
Ведь, если этих оттуда выпустили, то мало ли что? А? Как думаешь?
Думаю, этих надо отпустить. Ты хоть их не допрашивал?
Я нет. Ребята говорят чисто дебилы. Какие из них пособники? Короче, отправили на «дурку», проверять на вменяемость. Правильно, как думаешь?
Посмотрим.
И ещё. Тут, Савелий вытащил из папки листок, список конфиската с хазы Зелёного. Смотри. Бобинник «Акай», двухмоторный, с реверсом, три головки Мечта жизни! Мне ж на такое до старости копить. Может, прихарить?
Прихарь, конечно. «Комок» с того не обеднеет. И так жируют.
Савелий просветлел лицом.
Слушай, может, и тебе чего надо? Ну, приёмник «Грюндик», или магнитола классная, «сонька».
Спасибо, друг. Приемник у меня есть. Значит, в какую психушку закрыли?
Савелий помолчал.
Знал, что заинтересует.
Зазвонил телефон.
Да, товарищ подполковник! Начальство, прикрыл трубку ладошкой. Никак нет. Конечно, не отвечает, вот он у меня в кабинете Ага Да Всё. Понял.
Глаза у Савелия были круглые.
Димыч, ты это Я чисто на автомате. Шеф тебя разыскивает. Домой звонил. Извини, если что. Поднимись к нему, говорит, срочно.
Так куда этих упекли?
А? А! В первую психиатрическую, как всегда.
Дмитрий хлопнул друга по плечу.
Без обид. Оно даже к лучшему. Всё равно добрались бы.