Не знаю. Ведьмы и демоны меня никогда особо не занимали. Мэтью пересек гостиную и остановился возле камина.
Сейчас это не суть важно, сказала я. Сейчас нам важнее всего найти «Ашмол-782». Я должна как можно скорее поехать к Оксфорд.
И что ты будешь делать, когда туда приедешь, ma lionne?
Искать способ вытащить манускрипт из место его нынешнего хранения.
Мой отец особым заклинанием связал манускрипт с Бодлианской библиотекой. В заклинание были вплетены определенные условия.
Отец говорил, что Книга Жизни окажется у меня в руках, если она действительно мне нужна. Я ему поверила. Думаю, наши нынешние обстоятельства вполне отвечают этой потребности.
Таким образом, твоей главной заботой является безопасность «Ашмола-782», тихо произнес Мэтью.
Я насторожилась, уловив в его голосе опасность, но продолжила:
Конечно. А еще отыскание двух вырванных листов. Без них Книга Жизни никогда не раскроет свои тайны.
Листы были вырваны из манускрипта весной 1591 года, накануне нашего бегства из Праги. Сделав это, демон-алхимик Эдвард Келли разрушил магию, которой сопровождалось создание книги. Для защиты написанного строчки прятались вглубь пергамента, создавая магический палимпсест. Слова гонялись друг за другом по страницам, будто выискивая пропавшие буквы. Прочитать манускрипт было невозможно.
Когда манускрипт окажется у меня, ты займешься его генетической экспертизой. Установишь, из каких вампиров, демонов и ведьм делались листы. Возможно, даже узнаешь дату. В твоей лаборатории есть все необходимое для этого. (Исследовательская работа Мэтью касалась проблем происхождения и исчезновения видов.) Потом, когда я узнаю, где находятся два отсутствующих листа
Мэтью повернулся ко мне. Его лицо было маской спокойствия.
Ты хотела сказать, когда мы добудем «Ашмол-782» и когда мы узнаем, где находятся недостающие листы.
Мэтью, прояви благоразумие. Ничто так не разозлит Конгрегацию, как известие, что нас видели в Бодлианской библиотеке.
Его голос зазвучал еще мягче, лицо стало еще спокойнее.
Диана, ты находишься на четвертом месяце беременности. Члены Конгрегации уже вторглись в мой дом и убили твою тетку. Питеру Ноксу не терпится прикоснуться к «Ашмолу-782». Он знает, что тебе по силам разыскать манускрипт. Каким-то образом он узнал и о недостающих листах Книги Жизни. Поэтому одна ты не пойдешь ни в Бодлианскую библиотеку, ни куда-либо еще. Только со мной.
Я должна вернуть Книге Жизни прежнюю цельность! Кажется, я почти кричала.
Мы, Диана, снова поправил меня Мэтью. И, как ты предлагаешь, мы проявим благоразумие. В настоящее время «Ашмол-782» лежит себе преспокойно в каком-то тихом углу библиотеки. Вот и пусть себе лежит, пока не уляжется вся эта шумиха с Конгрегацией.
Мэтью уповал на то, что я единственная ведьма, способная снять заклинание, наложенное моим отцом на манускрипт. Мне его упования казались завышенными.
И сколько нам придется ждать?
Возможно, пока не родятся наши малыши.
Получается, еще целых полгода, сказала я, сдерживая гнев. И все это время я только и буду делать, что ждать и готовиться к родам. А что намереваешься делать ты? Сидеть сложа руки, вместе со мной поглядывая на календарь?
Я буду выполнять распоряжения Болдуина, ответил Мэтью, допивая вино.
Мэтью, это неудачная шутка! воскликнула я. Почему ты обязан подчиняться его диктаторским замашкам?
Потому что сильный глава семьи предотвращает хаос, бессмысленное кровопролитие и более страшные вещи, на полном серьезе ответил Мэтью. Диана, ты забываешь, что я возродился к жизни вампира совсем в другое время. Оно даже отдаленно не было похоже на нынешнее. Подавляющее большинство тех, кто жил тогда, безоговорочно кому-то подчинялись: феодалу, священнику, отцу, мужу. Мне выполнять приказы Болдуина будет не столь трудно, как тебе.
А я тут при чем? Я не вампирша. Я не обязана слушаться Болдуина.
Если ты одна из де Клермонов, тебе придется его слушаться. Мэтью взял меня за локти. Конгрегация и вампирская традиция почти не оставили нам выбора. К середине декабря ты станешь полноценным членом семьи Болдуина. Я знаю Верену: она не посмеет нарушить обещание, данное Филиппу.
Я не нуждаюсь в помощи Болдуина. Я прядильщица, и у меня достаточно магической силы.
А вот об этом Болдуин не должен знать. Мэтью еще крепче сжал мои локти. Во всяком случае, пока. И никто не сможет обеспечить бо́льшую безопасность тебе и нашим детям, чем Болдуин и семья де Клермон.
Ты один из де Клермонов, сказала я, тыча пальцем Мэтью в грудь. Филипп высказался об этом с предельной ясностью.
Это в твоих глазах, но не в глазах других вампиров. Мэтью взял меня за руку. Я считаюсь родственником Филиппа де Клермона, но не его сыном по крови. А ты его дочь по крови. По одной этой причине я выполню любой приказ Болдуина.
И даже убьешь Нокса? (Такого вопроса Мэтью от меня не ожидал.) Ты же ассасин Болдуина. Нокс вторгся на землю де Клермонов, а это уже прямой вызов чести семьи. Мне думается, рано или поздно Болдуин может отдать такой приказ.
Я старалась говорить спокойным, будничным тоном, а это требовало напряжения сил. Я знала, что Мэтью приходилось убивать людей и существ нечеловеческой природы. Но почему-то слово «ассасин» придавало этим смертям иной, более мрачный оттенок.
Я уже сказал тебе, что буду выполнять приказы Болдуина.
Серые глаза Мэтью с их зеленоватым отблеском показались мне холодными и безжизненными.
Меня по-прежнему не волнуют приказы Болдуина. Я всегда ненавидела Нокса, но тебе нельзя убивать этого колдуна, Мэтью. Вплоть до недавнего времени он был членом Конгрегации. Лучше никому не станет, а вот хуже станет всем.
Расправой над Эмили Нокс уже подписал себе смертный приговор. Мэтью отпустил мои руки и прошел к окну.
Нити вокруг мужа вспыхивали черным и красным. Не каждая ведьма могла видеть ткань мира, но, будучи, как и мой отец, прядильщицей и создательницей заклинаний, я ясно видела эту ткань.
Я тоже подошла к окну и встала рядом с Мэтью. Солнце уже взошло, позолотив зеленые холмы. Пейзаж казался таким благостным и безмятежным, но я знала: под шелковистой травой скрыты камни, такие же твердые и неприступные, как вампир, которого я любила. Я обвила талию Мэтью и прижалась к нему головой. Так он всегда держал меня, когда мне требовалось ощущение безопасности.
Тебе незачем расправляться с Ноксом ради меня или по приказу Болдуина, сказала я.
Я должен это сделать ради Эмили, тихо ответил он.
Эмили похоронили среди развалин древнего храма, посвященного богине. Я уже была там с Филиппом. Вскоре после нашего возвращения Мэтью чуть ли не силой повел меня туда. Эмили навсегда покинула наш мир, и Мэтью хотел, чтобы я в этом убедилась. Потом я еще несколько раз приходила сюда успокоиться и поразмышлять. Правда, не одна. Мэтью настаивал, чтобы меня обязательно кто-нибудь сопровождал. Сегодня моей провожатой была Изабо. Мне требовалось побыть вдали от мужа, а также вдали от Болдуина и всего, что сделало удушливой атмосферу Сет-Тура.
Место это всегда поражало своей красотой. Кипарисы, словно часовые, стояли вокруг обломков колонн, едва видимых за зеленым покровом. В декабре 1590 года здесь все было белым от снега. Среди сочной зелени выделялся коричневый прямоугольник голой земли место упокоения Эмили. Мягкая земля пестрела следами копыт. В верхней части могилы образовалась ложбинка.
Кто-то из белых оленей повадился спать на могиле, перехватив мой взгляд, объяснила Изабо. Их сейчас совсем мало осталось.
Я уже видела белого оленя в этих местах. Это было накануне моей свадьбы. Филипп привел меня сюда, чтобы сделать приношения богине.
Тогда я чувствовала ее силу, пробивающуюся из-под земли. Такой же поток силы я ощущала и сейчас, но ничего не сказала. Мэтью был непреклонен: о моей магии не должен знать никто.
Филипп сообщил мне о встрече с тобой, сказала Изабо. Он оставил записочку внутри переплета одного из алхимических трактатов Годфри.
Записочки, оставляемые Филиппом и Изабо между страницами и внутри книжных переплетов, сообщали о мелких подробностях повседневной жизни, которые, если не записать их сразу, легко забывались.
Представляю, как ты тоскуешь по нему, сказала я и проглотила тяжелый ком, вставший поперек горла.
Да, тихо призналась она. Другого такого, как он, уже никогда не будет.
Мы остановились возле могилы и замолчали. Каждая думала о своем.
События этого утра все изменили, нарушила молчание Изабо. Расследование, затеянное Конгрегацией, существенно осложнит нам жизнь. Нам станет труднее хранить семейные тайны. А у Мэтью их больше, чем у кого-либо из нас.
Ты про его роль ассасина в семье?
Да. Многие вампирские семьи дорого заплатили бы, чтобы узнать, кто из клана де Клермонов повинен в смерти их близких.
Когда мы были здесь с Филиппом, я думала, что узнала почти все тайны Мэтью. Я знаю, как он пытался покончить с собой. И то, какую «последнюю услугу» он оказал отцу.
Это было самой жуткой из тайн Мэтью рассказ о том, как он помог Филиппу умереть.
У вампиров тайнам нет конца, сказала Изабо. Но тайны ненадежные союзники. Они убаюкивают нас, внушая мысли о защищенности, а сами постоянно нас разрушают.
Может, и я была одной из разрушительных тайн, лежащих в сердце семьи де Клермон? Я вытащила из кармана серый конверт и протянула Изабо. Увидев каракули Филиппа, она изменилась в лице.
Это письмо вручил мне Ален. Филипп написал его в день своей смерти, пояснила я. Прочти, что он пишет. Думаю, его послание было адресовано всем нам.
Дрожащей рукой Изабо осторожно развернула хрупкий листок и прочла несколько слов вслух. Первая фраза ударила по мне с новой силой: «Не позволяй призракам прошлого лишать тебя радости будущего».
Ох, Филипп, вздохнула Изабо.
Она вернула мне письмо и потянулась к моему лбу. На мгновение я увидела Изабо такой, какой она была при жизни Филиппа. Тогда она умела радоваться.
Рука Изабо не достигла моего лба. Словно очнувшись, она поспешила убрать руку. Тогда я сама приложила ее пальцы к впадинке между бровями, позволив Изабо коснуться места, где Филипп де Клермон пометил меня. Пальцы Изабо были холоднее пальцев Мэтью. Они не давили, а лишь слегка касались моего лба. Потом Изабо убрала руку, отошла. Она силилась что-то сказать.
Я что-то чувствую. Намек на присутствие Филиппа, призналась Изабо; ее глаза сверкали.
Как жаль, что его нет с нами! воскликнула я. Он бы знал, что́ делать со всей этой неразберихой. С Болдуином, клятвой на крови, Конгрегацией, Ноксом и даже «Ашмолом-782».