Рейх провел ее через кухню в гостиную. Там нашел длинный плетеный диванчик в современном стиле и пихнул на него девушку. Она сопротивлялась всем, чем могла, кроме своего тела. Рейх яростно ухмыльнулся, наклонился над ней и запечатлел на губах жадный поцелуй.
Мои наилучшие пожелания Пауэллу, сказал он и отступил на шаг, подняв парализатор.
Потом опустил его.
За ним кто-то наблюдал.
Он развернулся, стараясь не подавать виду, и быстрым взглядом окинул гостиную. Там никого не было. Он обернулся назад к девушке и спросил:
Снова телепатические выкрутасы, щупачка?
И еще раз вскинул парализатор. И снова опустил его.
За ним кто-то наблюдал.
На этот раз Рейх взялся обыскивать гостиную основательно, посмотрел за креслами, в шкафах. Никого. Он обыскал кухню и ванную. Никого. Вернулся в гостиную к Мэри Нойес. Потом вспомнил про верхний этаж дома. Подошел к лестнице, начал подниматься и остановился на середине пролета, словно громом пораженный.
За ним действительно наблюдали.
Она стояла наверху: стояла на коленях, выглядывая между балясин, как ребенок. Она и была одета, как ребенок в маленький узкий спортивный комбинезон, а волосы зачесала назад и собрала в хвост лентой. Она наблюдала за ним озорно и лукаво, как подросток. Барбара дКуртнэ.
Привет, сказала она.
Рейха стало неудержимо трясти.
Я Баба, сказала она.
Рейх вяло поманил ее к себе.
Она тут же поднялась и стала спускаться по лестнице, аккуратно придерживаясь за перила.
Мне не дают вниз ходить, сказала она. Вы папин друг?
Рейх судорожно вздохнул.
Я прохрипел он. Я
Папе нужно было уехать, продолжала лепетать она, но он совсем скоро вернется. Он мне сказал. Если буду послушная, он мне подарок привезет. Я стараюсь, но это так тяжело А вы послушный?
Твой отец? В-в-вернется? Твой отец?
Она кивнула.
А вы в игры с тетей Мэри играете? Вы ее поцеловали, я видела. Папа меня целует. Мне нравится. А тете Мэри понравилось?
Она доверительно взяла его за руку.
Когда вырасту, выйду за папу и всегда буду его слушаться. Буду послушная девочка. У вас есть девочка?
Рейх притянул Барбару к себе и уставился ей в лицо.
Ты что затеяла? хрипло спросил он. Ты думаешь, я поведусь? Что ты рассказала Пауэллу?
Это папа, сказала она. Я его спрашиваю, почему у него фамилия не такая, как моя, и он делается такой странный. А как вас зовут?
Я тебя спрашиваю! заорал Рейх. Что ты ему рассказала? Кого ты одурачить думаешь? Отвечай!
Она с сомнением поглядела на него и расплакалась, начала вырываться, но он держал крепко.
Уходи! всхлипнула она. Отпусти меня!
Нет, ты сначала ответишь мне!
Отпусти меня!
Он отволок ее с лестницы к диванчику, на котором продолжала сидеть парализованная Мэри Нойес. Швырнул девушку рядом с ней и снова отступил, вскинув парализатор. Внезапно Барбара подскочила и обратилась в слух. С лица ее стерлось детское лукавство, ему на смену пришли страдание и напряженность. Она выбросила ноги вперед, соскочила с диванчика, побежала, резко остановилась и сделала вид, что открывает дверь. Ринулась вперед: желтые волосы развеваются, темные глаза распахнуты в тревожном изумлении Ослепительная вспышка диковатой красоты.
Папа! завопила она. О, боже мой, папа!
Сердце Рейха сжалось. Девушка побежала к нему. Он шагнул вперед, чтобы перехватить ее. Она остановилась неподалеку, попятилась, метнулась влево, пробежала полкруга, дико крича и глядя неподвижными глазами в пространство.
Нет! завизжала она. Нет! Ради всего святого, папа!
Рейх крутанулся на месте и ухватил девушку. Он поймал ее, но она брыкалась и кричала. Рейх тоже закричал. Девушка внезапно напряглась, оцепенела, прижала руки к ушам. Рейха перенесло обратно в орхидейный номер. Он снова слышал взрыв и видел, как вылетают через затылок дКуртнэ брызги крови и мозга. Он содрогался в спазмах, как гальванизированная лягушка, и вынужденно отпускал девушку. Она падала на колени и ползла по полу. Он смотрел, как девушка склоняется над трупом.
Рейх стал лихорадочно хватать ртом воздух и стучать костяшками пальцев друг о друга так, что стало больно. Рев в ушах улегся, он снова ринулся к девушке, пытаясь собраться с мыслями и на ходу меняя планы. Он и не подумал, что здесь может оказаться свидетель. Проклятый Пауэлл! Придется убить девушку. Получится ли выйти сухим из воды после двойного убийства?.. Нет. Это не убийство. Это мины-ловушки. Проклятый Гас Тэйт. Стоп. Он же не в Бомон-Хаусе. Он был в в
Гудзон-Рэмп, 33, произнес Пауэлл с порога.
Рейх вздрогнул, машинально пригнулся и перебросил парализатор под левый локоть, как его учили киллеры Киззарда.
Пауэлл сделал шаг в сторону.
Не стоит, бросил он.
Сукин ты сын, прорычал Рейх. Он завертелся юлой, выцеливая Пауэлла, который все время предугадывал его действия и отступал с линии огня. Гребаный щупач! Мерзкий, гнусный сукин
Пауэлл сделал обманный рывок влево, тут же развернулся, сблизился с Рейхом и нанес ему резкий удар в локтевой нервный узел. Парализатор упал на пол. Рейх кинулся в клинч, слепо размахивая кулаками, царапаясь, бодаясь и осыпая Пауэлла истерической руганью. Пауэлл ответил тремя молниеносными ударами по шее у основания черепа, в солнечное сплетение и промежность. Результатом стала полная блокировка позвоночного столба. Рейх рухнул, из носа у него потекла кровь, тело скрутили рвотные спазмы.
А ты думал, ты один умеешь драться по-уличному, братишка? промурлыкал Пауэлл. Потом отошел к Барбаре дКуртнэ, которая все еще стояла на коленях, и поднял ее с пола.
Барбара, с тобой все в порядке? спросил он.
Привет, пап. Мне плохой сон снился.
Знаю, детка. Мне пришлось его тебе навеять. Я поставил опыт на этом великовозрастном придурке.
Поцелуй меня.
Он поцеловал ее в лоб.
Ты быстро растешь, сказал он с улыбкой. Ты вчера только и умела, что лопотать.
Я расту, потому что ты обещался меня дождаться.
Я обещаю, Барбара. А теперь не могла бы ты подняться сама наверх или тебя перенести, как вчера?
Я сама могу.
Вот и славно, детка. Возвращайся к себе в комнату.
Она пошла к лестнице, аккуратно взялась за перила и преодолела все ступеньки. На последней обернулась, бросила взгляд на Рейха и высунула язык. И исчезла.
Пауэлл пересек комнату, направляясь к Мэри Нойес, вытащил кляп, который ей вставил Рейх, проверил пульс и уложил поудобней на диванчике.
Первая отсечка, э? пробормотал он в сторону Рейха. Больно, но через час придет в себя.
Он вернулся к Рейху и остановился, глядя на него сверху вниз. Его осунувшееся лицо потемнело от гнева.
Стоило бы отплатить тебе той же монетой, но что толку? Ничему это тебя не научит. Несчастный ты ублюдок хоть кол на голове теши.
Убей меня! простонал Рейх. Убей меня, или, Богом клянусь, я тебя убью, если только дашь подняться!
Пауэлл поднял парализатор и покосился на Рейха:
Попробуй немного пошевелить мышцами. Такие блокировки дольше нескольких секунд не тянутся Он сел, положив на колени парализатор. Ты сглупил. Я и пяти минут не провел в дороге, как понял, что это подстава. Конечно, Чуку подговорил ты.
Сам такой! крикнул Рейх. Этика, высокопарные речи, гребаные
Она сказала, что из той пушки убили дКуртнэ, невозмутимо продолжал Пауэлл, и это действительно так, но ведь никто не знал, как именно убили дКуртнэ кроме тебя и меня. Я развернулся и полетел обратно. Я едва не опоздал. Едва. Попытайся встать. Не может же тебе быть настолько худо.
Рейх не без труда поднялся, с присвистом дыша сквозь сжатые зубы. Внезапно он сунул руку в карман и выхватил оттуда обойму с разрывными капсулами. Пауэлл качнулся вместе со стулом и пнул Рейха пяткой в грудь. Обойма вылетела у того из руки. Рейх упал на диванчик и обмяк.
Когда ж вы, люди, докумекаете, что щупача застать врасплох невозможно? проговорил Пауэлл. Он подошел к обойме и поднял ее. А ты сегодня вооружился до зубов, э? Ты себя ведешь так, как если б настроился подороже продать свою жизнь, а не как свободный человек. Заметь, я говорю свободный, а не невиновный.
И как долго еще я буду свободен? бросил Рейх сквозь зубы. О невиновности речь не шла. Но о свободе?
До конца дней твоих. У меня было готово идеальное обвинение против тебя. Каждая улика выверена. Я все проверил еще раз, когда прощупывал сейчас вас с Барбарой. У меня все улики были на своих местах, кроме одной-единственной, и вот эта недостающая развалила все дело: пуфф и в глубокий космос. Ты свободный человек, Рейх. Мы закрыли дело против тебя.
Рейх уставился на него:
Закрыли дело?
Ага. Мы не смогли его доказать. Я сел в лужу. Разоружайся, Рейх. Возвращайся к своим делам. Никто тебя не потревожит.
Ты врешь! Опять какие-то трюки. Знаю я вас, щупачей
Нет. Я сейчас объясню. Я все про тебя знаю знаю, чем ты подкупил Гаса Тэйта что ты пообещал Джерри Черчу где ты нашел инструкцию к игре в «Сардинки» что ты делал с родопсиновыми капсулами Уилсона Джордана как ты притворно обезвредил патроны, чтобы обеспечить себе алиби, и снова зарядил каплей воды, сделав смертоносными До этого момента все шло идеально. Метод и Обстоятельства. А вот с Мотивом нам не повезло. Суд требует объективного мотива преступления, а у меня его нет. Ты свободен.
Врешь!
Конечно, я мог бы тебе предъявить за вторжение в мой дом и покушение на убийство но это как-то несерьезно. Все равно что из детской пукалки стрелять, промахнувшись перед тем из пушки. А ты, впрочем, наверняка бы и от этого обвинения отвертелся. У меня ведь нет свидетелей, кроме щупачки да больной девушки. Я
Ты врешь, прорычал Рейх. Ты лицемер. Лживый щупач. Предлагаешь мне в это поверить? Предлагаешь и дальше слушать, как ты несешь всякую чушь? У тебя никаких козырей не было, Пауэлл, никаких! Я тебя обвел вокруг пальца по всем пунктам. Поэтому ты начал подбрасывать мне мины-ловушки. Поэтому ты Рейх резко осекся и стукнул себя по лбу. А это, наверно, и есть самая главная, и я на ней подорвался. Ну я идиот Какой же я
Ты врешь, прорычал Рейх. Ты лицемер. Лживый щупач. Предлагаешь мне в это поверить? Предлагаешь и дальше слушать, как ты несешь всякую чушь? У тебя никаких козырей не было, Пауэлл, никаких! Я тебя обвел вокруг пальца по всем пунктам. Поэтому ты начал подбрасывать мне мины-ловушки. Поэтому ты Рейх резко осекся и стукнул себя по лбу. А это, наверно, и есть самая главная, и я на ней подорвался. Ну я идиот Какой же я
Заткнись, бросил Пауэлл. Когда ты так разъярен, тебя прощупать невозможно. Что там ты про мины-ловушки нес? Подумай как следует.