Я не огорчен.
Они даже не смилостивились над ним, чтобы поверить в его ложь.
Мы не забыли Маркуса, добавил Хендрикс, поставив на стол свою бутылку с пивом. Мне нравится думать, что мои отношения с Роз являются данью уважения его памяти.
Я бы никогда не женился на ней, если бы считал, что есть шанс влюбиться в нее, но это чувство все равно возникло между нами. Без этой клятвы я бы по-прежнему оставался один и пропустил самое лучшее, что могло случиться со мной в этой жизни.
Главное заключается в том, чтобы понять, когда признать поражение. Джонас кивнул в сторону входной двери. Ты слишком опоздал, если женщина, которую ты любишь, села в самолет и улетела на другой конец земного шара.
Но я не
Слишком поздно. Уоррен даже не смог закончить предложение, потому что ложь была слишком очевидной. Его голова закружилась вместе с его сердцем.
Влюбившись в Тильду, он нарушил клятву, вот почему все это причиняло ему столько страданий.
Все хорошо, сочувственно сказал Джонас. Ты сражался до последнего.
Но проблема не в том, что я не могу признать, что нарушил клятву. У меня была причина, почему я не осмеливался нарушить ее.
У нас у всех были причины, заметил Хендрикс. Я не хотел потерять вашу дружбу, поэтому использовал ее как отговорку, чтобы избегать того, что я чувствовал. У Джонаса были свои причины. Ты держишься за эту клятву, потому что не можешь представить, что можно любить что-то больше, чем свою работу.
Вот как? Ты думаешь, в этом все дело? вскинулся Уоррен. Потому что «Флаинг сквирел» важнее для меня, чем Тильда?
Это объяснение звучит так же неплохо, как и все остальные, пожал плечами Хендрикс.
Но только это неправда. Я держал свое обещание, потому что Маркус погиб по моей вине. Уоррену показалось, что внутри у него что-то сломалось, когда он озвучил то, о чем молчал десять лет. Он никогда не произносил эти слова вслух.
Джонас выпрямился на диване и потер виски.
Уоррен, Маркус покончил с собой. Тут нет твоей вины, если только ты не помог ему.
Я Я не говорю, что убил его. Мне казалось, что он приходит в себя. Поэтому я начал разговаривать с ним. Я полистал некоторые книги по психологии и узнал, что нужно обращать внимание на сигналы, которые подает человек, страдающий депрессией, и разбираться с сообщениями, которые он посылает сам себе.
Речь шла о жестах, как в случае с Тильдой. Помочь ей оказалось просто нужно было двигаться медленно и всегда держать руки на виду, чтобы она получила сообщение, что ты не являешься для нее угрозой. Чаще всего такой подход срабатывал. Не получалось только тогда, когда он позволял своей несдержанности взять над ним верх.
Точно как с Маркусом.
Когда Уоррен не дождался быстрых результатов и выпалил свое «переживешь», абсолютно уверенный в том, что его друг, если постарается, сможет справиться с разочарованием в любви. Но вместо этого его друг наглотался таблеток, пока Уоррен веселился на вечеринке. Последний протрезвел очень быстро, когда, вернувшись домой, споткнулся о безжизненное тело, лежавшее за дверью квартиры, которую они снимали.
Джонас встал с дивана и присел на подлокотник кресла, в котором расположился Уоррен, тем самым разбивая невидимую стену, которая всегда отделяла их. Потому что после смерти Маркуса Уоррен предпочитал держаться на расстоянии. Когда они втроем заходили в бар, Джонас и Хендрикс оказывались на одном диванчике, а Уоррен садился отдельно. Как и следовало. Маркус был его соседом по квартире, и пустовавшее место рядом с Уорреном служило постоянным напоминанием о нем.
Тебя удивит, если я скажу тебе, что тоже разговаривал с ним? спросил Джонас. И я два раза звонил его маме. О Маркусе беспокоилось много людей, мы делали все, что в наших силах. И в том, что случилось, нет ничьей вины. Он принял это решение, не ты.
Но как я могу быть счастлив, если Маркус лишился этой возможности? Это несправедливо.
Ты хочешь страдать до конца жизни за чужие ошибки? вмешался Хендрикс. Но у тебя своя жизнь. Речь сейчас идет о тебе, а не о Маркусе.
Я не умею ладить с людьми, горестно покачал головой Уоррен. Я испортил наши отношения с Тильдой. Она уехала, потому что я ничего не могу ей дать.
А я думал, она уехала, потому что истек срок ее визы, беззаботно возразил Хендрикс. Ну-ка, выкладывай, что там у вас.
Я влюбился в нее, понятно? взвился Уоррен. Довольны? Вы это хотели услышать?
Ага, фыркнул Джонас. Но только потому, что ты сам должен был услышать себя. Ты дал ей уйти, потому что боишься быть счастливым, а не потому, что не умеешь общаться с людьми. Эта отговорка тут не прокатит. Тебе не нужно ладить со всеми. Только с Тильдой. Тебе с ней хорошо?
Еще как.
И он позволил ей уйти.
Какая разница, уныло пожал плечами Уоррен. Она думает только о проекте. Последнее, что она сказала мне: «Пришли бумаги о разводе и не беспокойся насчет завоевания австралийского рынка».
Ага, а ты, конечно, тут же возразил и сказал, что тебе плевать на это дело, с сарказмом бросил Хендрикс. Да любая женщина, оказавшись с тобой в одной компании, через пять минут начинает понимать, что у нее нет шансов, потому что бессмысленно конкурировать с «Флаинг сквирел».
Ага, а ты, конечно, тут же возразил и сказал, что тебе плевать на это дело, с сарказмом бросил Хендрикс. Да любая женщина, оказавшись с тобой в одной компании, через пять минут начинает понимать, что у нее нет шансов, потому что бессмысленно конкурировать с «Флаинг сквирел».
Не говори глупости, заворчал Уоррен.
Но его друг говорил правду. Прощальные слова Тильды ранили еще больше. «Почему бы тебе не жениться на своей компании?» Каждой женщине, появлявшейся в его жизни, приходилось иметь дело с тем, что он не мог думать ни о чем, кроме своей работы.
Тильда не знала, как вести себя в данной ситуации, потому что была увлечена своим делом не меньше его.
Но по-другому до тебя не достучаться, возразил Хендрикс. Вот что я предлагаю. Садись в самолет, лети в Австралию и скажи Тильде, что любишь ее. Если она ответит взаимностью, ты сможешь провести остаток жизни, думая о том, чем ты заслужил такое счастье. А если не полетишь, будешь жалеть до конца жизни. Все очень просто.
Я не могу. Но ему очень хотелось поехать за ней. Его сердце пустилось галопом, когда он представил, как Тильда открывает ему дверь.
Уоррен со стоном обхватил руками голову. Он не знал, что делать: верить друзьям или настаивать на своем. Уоррен подумал о Маркусе, который добровольно ушел из этой жизни, и ему вдруг расхотелось нести ответственность за чужой выбор.
Он решил, что будет отвечать только за свой.
И выбрал счастье.
Да, он совершил чудовищную ошибку, самую большую в его жизни, отправив Тильду обратно в Австралию. Долгое время Уоррен считал самой ужасной ошибкой то, что он подвел Маркуса. Но теперь он думал только о Тильде. И что самое главное, эту ошибку он мог исправить.
Парни, вам лучше уйти. Он резко поднялся с кресла, чуть не сбив Джонаса с его насеста на подлокотнике. Меня ждет очень длинный перелет.
Мельбурн встретил Тильду без лишней помпы. Конечно, она сбежала в Америку, не сказав никому ни слова, кроме своей матери, и вернулась, не создавая лишнего шума.
Странно, но сейчас она не испытывала такого страха перед Брайаном, как раньше. Теперь причина, по которой Тильда не хотела возвращаться домой, была абсолютно другой.
Тильде не хватало Уоррена. Она полюбила его улыбку и то, как он держал ее за руку, пока она спала, потому что каким-то образом догадался, что ей не нравилось просыпаться с его рукой, лежащей у нее на груди. Но она любила чувствовать связь с ним, и об этом он тоже догадался.
Жаль, что интуиция не подсказала ему, что Тильда влюбилась в него.
Мама ждала ее у двери, набросившись на нее с расспросами.
Мам, у меня все в порядке. Тильда уронила свою сумку у порога маленького домика, в котором жила ее мать. Я очень устала и хочу спать.
Она рухнула на кровать в крохотной гостевой комнатке и закрыла глаза. Проснулась она ближе к полудню. Матери нигде не было. На столе в кухне лежала записка, в которой она писала, что пошла на рынок и скоро вернется.
Когда раздался стук в дверь, Тильда на секунду замерла обычно дверь открывал кто-то из служащих Уоррена, а не хозяйка дома. Но только она больше не была хозяйкой его дома, и Уоррен находился на расстоянии тысячи километров от нее. Сонно потирая глаза, Тильда пошла открывать.
Мам, забыла ключи? с улыбкой спросила она, распахивая двери.
И тут же похолодела от ужаса. Перед ней стоял Брайан. Тильду охватила паника, а ее ноги словно приросли к полу. Внутренний голос кричал захлопнуть двери. Немедленно. Но она не могла пошевелиться.
Тильда, рад тебя видеть, зловещим тоном, который она часто слышала в кошмарных снах, протянул Брайан.
Нет! Он не мог заявиться сюда так быстро. Откуда он узнал? Наверное, у него были друзья среди служащих аэропорта. Или он просто прослушивал телефон ее матери.
Не могу сказать того же.
Хорошо. По крайней мере, она могла говорить. И дышать.
Если захлопнуть дверь у него перед носом, он станет ломиться в нее? Нужно что-то придумать. Отвлечь его. Позвонить кому-нибудь.
Я ждал тебя, усмехнулся Брайан. Мы с тобой еще не закончили.
Его слова помогли ей собраться с мыслями. Что они не закончили?! Этот мерзавец лишил ее уверенности в себе. Но Уоррен помог вернуть ей это чувство и подарил свободу быть собой.
Пришел извиниться? разозлилась Тильда.
Похоже, Брайан не ожидал такого поворота и растерянно заморгал.
Я здесь, чтобы забрать то, что принадлежит мне.
Я здесь, чтобы забрать то, что принадлежит мне.
Синяк под глазом? Это единственное, с чем ты уйдешь отсюда.
Неужели она сказала такие слова? Тильде стало дурно, и в то же время она почувствовала гордость, потому что к ней вернулась уверенность в себе.
Ты угрожаешь мне? не веря своим ушам, спросил Брайан. Если ты прикоснешься ко мне, я сделаю так, что тебя арестуют. Ты ведь знаешь, что я могу превратить твою жизнь в ад.
Она скрестила руки на груди и прислонилась к дверному косяку. На ее губах играла насмешливая улыбка.
Хочешь сказать, что готов на суде свидетельствовать, что женщина вполовину меньше тебя дала тебе по роже?
Нет. Я говорю не об этом, снова растерянно заморгал Брайан.
Жаль. Я бы хотела посмотреть на лица твоих ребят, когда ты расскажешь им, что позволил девушке врезать тебе, и попросишь арестовать меня.