Йен неохотно выпустил ее из объятий, но взамен взял за руку. Та теплой живой птичкой мягко легла ему в ладонь.
Ее зовут Вакьотейеснонха, сказал он, ощущая обычную перемену: словно стиралась грань между Йеном могавком и Йеном белым человеком, и он опять не знал, где же его место. Это значит «искусные руки». Он откашлялся. Я называл ее Эмили. Почти всегда.
Ладошка Рэйчел чуть заметно дрогнула.
Зовут? Ты сказал «зовут»? Выходит, она жива?!
В прошлом году была жива, ответил он, с трудом заставляя себя разжать пальцы на ее руке. Рэйчел отняла ладонь и зажала между коленями, с усилием сглотнув, он видел, как дернулся бугорок на шее.
Хорошо, сказала она, и голос почти не дрогнул. Расскажи о ней.
Он снова глубоко вздохнул, пытаясь понять, как это лучше сделать. Однако, ничего не придумав, просто спросил:
Рэйчел, ты точно хочешь о ней знать? Или всего лишь хочешь услышать, как сильно я любил ее и вдруг люблю до сих пор?
Давай с этого и начнем. Ты ее любил?
Да, признался он беспомощно, потому что не мог ей солгать.
Ролло, ощутив, что в его маленькой стае не все ладно, подошел ближе к Рэйчел, сел у ее ног, недвусмысленно обозначив свои предпочтения, и устремил на Йена взгляд волчьих желтых глаз, отчего-то удивительно похожих на взор самой Рэйчел.
Та только подняла бровь еще выше.
Она она тогда стала единственной моей отрадой! вдруг выпалил он. Мне пришлось остаться без семьи и стать могавком.
Пришлось Как это? Рэйчел, совершенно сбитая с толку, беспомощно уставилась на его татуировки. Ты что, стал жить с индейцами не по своей воле? Почему?!
Он кивнул, на мгновение ощутив под ногами твердую почву. Эту историю рассказать легко, тем более случилось все целую вечность назад. Глаза у Рэйчел становились шире и шире, пока он описывал, как они с дядюшкой Джейми повстречали Роджера Уэйкфилда и приняли его за другого того, кто надругался над его кузиной Брианной и сделал ей ребенка. Они чуть не убили несчастного парня, но потом придумали месть получше
О, хвала небесам, чуть слышно прошептала Рэйчел. Он покосился на нее, но так и не понял, всерьез она или это был сарказм.
Откашлявшись, Йен продолжил рассказ о том, как они отдали Роджера тускарорам, а те продали его могавкам на север.
Мы боялись, как бы он не вернулся однажды и не потребовал Брианну в жены. Вот только потом
Йен осекся, вспоминая, с каким страхом предлагал Брианне замужество и какой ужас охватил его, когда она нарисовала портрет своего возлюбленного и на бумаге оказался тот самый мужчина, которого они отдали индейцам.
Ты предлагал своей кузине выйти за тебя замуж?! Ты испытывал к ней чувства?
Должно быть, Рэйчел испугалась, что он из тех мужчин, которые готовы жениться хоть на первой встречной. Йен затараторил, чтобы развеять это впечатление.
Нет-нет! То есть Брианна, она славная девушка, и мы отлично ладили, да Но она я хочу сказать, все было не так! торопливо добавил он, потому что брови Рэйчел сумрачно сходились в одну линию.
Правда в том, что тогда ему было семнадцать и его пугала одна мысль, что придется лечь в постель с девушкой старше себя Йен поскорее задушил эту мысль, словно ядовитую змею.
То была идея дядюшки Джейми. Он развел руками, выражая все свое негодование. Надо же было дать ребенку имя, понимаешь? Вот я и вызвался. Ради семейной чести.
Ради семейной чести, скептически повторила Рэйчел. Кто бы сомневался. А потом
Потом мы поняли, что это и был Роджер Мак, только он взял себе другое имя, Маккензи, поэтому мы его не узнали. И мы отправились его вызволять, торопливо договорил он.
К тому времени, когда Йен завершил рассказ, кульминацией которого стало его добровольное решение занять место убитого в схватке индейца (включая ритуальное омовение в реке, когда женщины могавков отдраили все его тело песком, убирая белую кожу, сбривание волос и нанесение татуировки), он уж было решил, что женитьба на Эмили станет лишь незначительным штрихом в общей картине.
Увы.
Я Он запнулся, осознав, что разговор может оказаться куда тяжелее, чем казалось.
Йен в страхе посмотрел на Рэйчел. Однако она по-прежнему не сводила с него глаз, хотя краснота вокруг губ казалась ярче, потому что девушка заметно побелела.
Я я не был девственником, когда мы поженились, ляпнул он.
Рэйчел снова вскинула брови
По правде, я не знаю, о чем еще спрашивать, сказала она, изучая его с тем же выражением, с каким тетушка Клэр обычно глядит на очередной жуткий нарыв: немного завороженно и не с отвращением, а твердой решимостью во что бы то ни стало разделаться с этой дрянью.
Йену оставалось лишь надеяться, что Рэйчел не решит удалить его из своей жизни, как бородавку или гангренозный палец.
Я расскажу все, что хочешь, смело заявил он. Все, что угодно.
Какая щедрость, усмехнулась та. А я, пожалуй, соглашусь. И даже отвечу тем же. Не хочешь узнать, девственница ли я?
У Йена отвисла челюсть.
А разве нет? хрипло выдавил он.
Девственница, заверила та, едва ли не покатываясь со смеху. А ты что, сомневаешься?
Нет же! Кровь бросилась ему в лицо. Любой, кто на тебя посмотрит, сразу поймет, что ты что ты добродетельная женщина, завершил он с облегчением, подобрав-таки подходящее слово.
Меня вполне могли изнасиловать, веско заметила она. Тогда я была бы уже не столь добродетельна?
Я м-м-м Нет, наверное, вовсе нет
Йен знал, что многие считают изнасилованных женщин распутницами. И Рэйчел тоже это знала. Он вконец запутался; она видела его замешательство и с трудом сдерживала смех.
Наконец Йен расправил плечи, вздохнул и поймал ее взгляд.
Хочешь услышать о каждой женщине, с которой я делил постель? Я расскажу. Ни одну из них я не брал силой Правда, почти все были шлюхами. Но я никакую заразу от них не подцепил! торопливо заверил он.
Рэйчел задумалась.
Наверное, такие подробности мне ни к чему, произнесла она наконец. Но если когда-нибудь мы повстречаем женщину, с которой ты делил постель, я хотела бы об этом знать. И ты же не собираешься и дальше прелюбодействовать с проститутками после того, как нас свяжут узы брака?
Ни за что!
Хорошо, сказала она, отклоняясь назад и обхватывая руками колени. Однако я все равно хотела бы услышать о твоей жене. Об Эмили.
Рэйчел все еще сидела рядом с ним. Не отодвинулась, даже когда он заговорил о шлюхах. Повисла тишина, только сойка трещала о своем.
Мы любили друг друга, тихо сказал он, глядя в землю. И она была мне нужна. С ней было о чем поговорить. По крайней мере, тогда.
Рэйчел затаила дыхание, но не вымолвила ни слова. Йен набрался смелости и поднял голову.
Я не знаю, как это объяснить. С ней было совсем не так, как с тобой, но я не хочу утверждать будто она для меня ничего не значила. Значила добавил он, снова опуская взгляд.
И сейчас тоже? после долгой паузы тихо спросила Рэйчел.
Йен не сразу, но все-таки кивнул.
Но начал он, однако осекся, подбирая слова, потому что они подошли к самой зыбкой части его исповеди, после которой Рэйчел может встать и уйти, волоча за собой по камням и щебню его разбитое сердце.
Но? нежно переспросила она.
У могавков заговорил он и снова замолчал, переводя дух. У них женщины сами выбирают себе мужа. И могут прогнать его, если, допустим, он бьет жену, или лентяй, или горький пропойца, или воняет и все время пукает Йен покосился на Рэйчел краем глаза и заметил, что уголки губ у нее подрагивают от смеха. Приободрившись, он продолжил: Тогда она выносит его вещи из длинного дома, и он должен дальше жить холостяком или найти себе другую женщину, которая пустит его к своему костру. Или вообще уйти из племени.
Выходит, Эмили тебя выгнала?! возмутилась она.
Он усмехнулся в ответ.
Да, выгнала. Но вовсе не потому, что я ее избивал. Из-за детей.
Глаза защипало от слез, и Йен решительно стиснул кулаки. Черт возьми, обещал ведь себе, что не будет плакать. Рэйчел может подумать, будто он разыгрывает драму, чтобы вызвать ее сочувствие или заглянет ему в душу слишком глубоко, а он еще не готов к такой близости. Однако надо рассказать все до конца, он ведь нарочно завел этот разговор.
Я не смог дать ей ребенка, выпалил Йен. Первой должна была родиться дочка Она появилась на свет слишком рано, мертвой. Я дал ей имя Элизабет. Тыльной стороной ладони он вытер глаза, словно пытаясь стереть свое горе. А потом она Эмили снова забеременела. И опять потеряла ребенка. После третьего ее сердце умерло вместе с ним.
Рэйчел тихо ойкнула, но он на нее не смотрел. Не мог. Просто сидел на бревне, сгорбившись и втянув голову в плечи, а в глазах все плыло от непролитых слез.
На его руку сверху легла хрупкая ладошка.
А твое сердце Оно тоже умерло?
Он накрыл ее руку своей и кивнул. А потом просто задышал: глубоко и долго, держась за Рэйчел, пока не сумел наконец заговорить без рыданий.
Могавки верят, что мужской дух вступает в схватку с женским, когда они делят ложе. И если мужчина не способен одержать верх, женщина никогда не понесет от него дитя.
Ясно тихо сказала Рэйчел. Значит, она обвинила тебя.
Он пожал плечами.
Не знаю, может, она и права. Йен повернулся к Рэйчел, заглядывая ей в глаза. Не могу обещать, что у нас с тобой все получится. Я разговаривал с тетушкой Клэр, она говорит, такое бывает из-за разной крови если хочешь, спроси у нее, она расскажет, а то я мало что понял. В общем, она сказала, что с другой женщиной может быть по-другому. Возможно, и я сумею Сумею дать тебе детей.
Оказалось, все это время Рэйчел сидела, затаив дыхание, и теперь она тихонько выдохнула, обжигая горячим воздухом ему щеку.
Оказалось, все это время Рэйчел сидела, затаив дыхание, и теперь она тихонько выдохнула, обжигая горячим воздухом ему щеку.
Значит, ты начал он, но она привстала и нежно поцеловала его в губы, а потом прижала голову Йена к груди и углом платка вытерла ему глаза.
Ох, Йен, прошептала она. Как же я тебя люблю!
Глава 17
Свобода!
Грея ждал еще один бесконечно долгий, хоть и менее богатый на события день, единственным развлечением которого было наблюдение за тем, как полковник Смит яростно строчит депеши. Перо царапало бумагу с шорохом тараканьего нашествия.
Это лишь усугубляло тошноту, и без того терзавшую желудок, в котором после выпивки побывали только кусок жирной кукурузной лепешки и кофе из желудей, предложенные на завтрак.
Невзирая на недомогание и крайне туманное будущее, Грей был на удивление весел. Джейми Фрэзер жив, и он, Джон, более не женат. Оба этих чудесных факта заставляли забыть о том, что шансы на побег невелики и, весьма вероятно, скоро его ждет виселица