Ты его ударила?
Нет, я ударила тебя! рявкнула я.
Рука невольно сжалась в кулак, вспомнив тот первый удар в беззащитную плоть слепой, безумный, выплескивающий всю глубину моего горя. На краткий миг я ощутила чужое тепло, но оно тут же пропало а через секунду вернулось, когда меня швырнули на туалетный столик, хрустнувший под тяжестью, и навалились сверху, сжимая запястья и заставляя выть в голос от ярости. Что происходило дальше, помнила я смутно точнее, отдельные фрагменты очень даже хорошо, но в цельную картину они не складывались.
«Как в тумане», говорят про подобные случаи. Это значит, что объяснить такое невозможно; если сам не пережил, все равно не понять.
Мэри Макнаб, сказала я невпопад. Она дала тебе как ты говорил нежность? Наверное, можно как-то описать и то, что дал мне Джон, только я это слово еще не придумала.
А мне оно крайне необходимо.
Может быть, насилие. Отчасти.
Джейми заметно напрягся. Поняв его опасения, я покачала головой.
Не в этом смысле. Я ушла в себя. Глубоко, чтобы ничего не чувствовать. А Джон Он был сильнее. И заставлял меня чувствовать. Поэтому я его ударила.
Джон будто срывал с меня пелену отрицания, шелуху каждодневных бытовых забот, благодаря которым я держалась на ногах и хоть как-то существовала. Он сдирал бинты с гнойной раны горя, обнажая мое истекающее кровью нутро, не желающее заживать.
Густой воздух, влажный и горячий, застревал в горле. Наконец я нашла нужное слово.
Триаж, внезапно сказала я. Так в медицине называется сортировка больных. Под всей этой шелухой я умирала. Истекала кровью. А когда сортируешь больных в первую очередь надо остановить кровотечение. Просто остановить. Иначе пациент не жилец. Вот Джон и остановил кровь.
Залепив мою рану своей собственной своим горем, яростью Две раны, сжатые вместе: кровь течет, но уже не теряется зря, она попадает из одного организма в другой, горячая, жгучая, чуждая но при этом дарующая жизнь.
Джейми пробормотал что-то на гэльском; большую часть слов я не разобрала. Он сидел, повесив голову, упираясь локтями в колени, и шумно дышал.
Я села рядом и тоже вздохнула. Цикады трещали все громче; их стрекотание, заглушавшее даже шелест воды и листьев, пробирало до самых костей.
Будь он проклят, пробормотал наконец Джейми и выпрямился. Он выглядел злым но сердился отнюдь не на меня.
А Джон с ним все хорошо? робко спросила я.
К удивлению и некоторому облегчению Джейми чуть заметно улыбнулся.
Да. Хорошо. В этом я уверен.
Хотя в голосе, как ни странно, прозвучало некоторое сомнение.
Ты что, черт возьми, с ним сделал?! встрепенулась я.
Он сжал на миг губы.
Ударил. Дважды, добавил он, отводя глаза.
Дважды? потрясенно переспросила а. А он что?
Ничего.
Неужели
Я откинулась на спинку скамьи. Теперь, успокоившись, отчетливо видела, что Джейми Тревожится? Испытывает вину?
И почему же ты его ударил?
Я постаралась, чтобы в голове прозвучало лишь любопытство, а не возмущение. Видимо, не преуспела, потому что Джейми вскинулся, словно ужаленный в задницу медведь.
Почему? И ты еще спрашиваешь?!
Вообще-то да, съязвила я. Что он такого сделал, чтобы его бить? Еще и дважды.
Нет, Джейми запросто мог кому-нибудь врезать, но обычно на то имелась веская причина.
Он недовольно фыркнул. Однако когда-то, давным-давно, Джейми обещал быть со мной честным и до сих пор своего слова не нарушил. Он расправил плечи.
Первый раз это было личное. Я вернул ему старый долг.
То есть, выходит, ты просто дождался удобного случая? уточнила я, остерегаясь спрашивать, что за «личный старый долг» мог у него остаться.
У меня просто не было выбора, раздраженно отозвался тот. Он сказал кое-что оскорбительное, и я его ударил.
Я не стала ничего спрашивать, только шумно выдохнула через нос, чтобы Джейми услышал. Последовало долгое молчание, нарушаемое лишь плеском реки.
Он сказал, что вы двое не занимались любовью друг с другом, пробормотал наконец он, опуская взгляд.
Ну конечно Я же говорила. Мы ведь Ох!
Джейми свирепо уставился на меня.
Вот именно «ох!», передразнил он с сарказмом. «Мы оба трахались с тобой» вот что он сказал.
Понятно, пробормотала я. М-да. Хм Да, так и было Я потерла переносицу и повторила: Понятно.
И впрямь яснее некуда. Джейми и Джона связывала давняя крепкая дружба, но я знала, что в основе ее строжайший запрет каким бы то ни было образом намекать на влечение, которое лорд Грей испытывает к моему мужу. И если Джон настолько потерял самообладание, чтобы покуситься на святое
А второй раз?
Подробности первого я решила не выяснять.
А второй раз уже за тебя, сказал он, и голос у него смягчился, а хмурые складки на лице разгладились.
Польщена, отозвалась я с как можно большей иронией. Но, право, не стоило.
Да, теперь я понимаю. Джейми немного покраснел. Но я слишком вышел из себя и не мог уже сдержаться. Ifrinn! буркнул он, наклонился за ножом и с силой вонзил его в перекладину скамьи.
Закрыв глаза и сжав губы, он забарабанил пальцами правой руки по бедру. Джейми давно так не делал с тех самых пор, как я ампутировала обмороженный безымянный палец. Лишь теперь я осознала, насколько все плохо.
Скажи, попросила я чуть слышно сквозь стрекот цикад. Скажи, о чем ты думаешь.
О Джоне Грее. О Хелуотере. Глубоко вздохнув, он открыл глаза, хотя избегал встречаться со мной взглядом. Там я выдержал. Замотался в кокон, как бы ты сказала. Наверное, тоже начал бы пить, выдайся такая возможность.
Он дернул губами и сжал правую руку в кулак, тут же удивленно на нее уставившись: последние тридцать лет она почти не гнулась. Джейми разжал кулак и положил открытую ладонь на колено.
Я справился. Но там была Женева Я ведь и про нее тебе рассказывал?
Да.
Он вздохнул.
И там был Уильям. Когда Женева умерла, это случилось по моей вине, как нож в сердце а потом появился Уильям Голос его стал мягче. Ребенок располосовал меня, саксоночка. Вывернул все кишки наизнанку.
Я накрыла его руку своей, он перевернул ладонь, сплетаясь со мной пальцами.
А чертов содомит меня исцелил, сказал он так тихо, что я едва расслышала за шелестом реки. Исцелил своей дружбой.
Джейми набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул.
Нет, я не убил его. Не знаю, хорошо это или плохо, но я его не убил.
Тоже вздохнув, я прижалась к плечу Джейми.
Я так и знала. И очень этому рада.
Туман сгустился в серо-стальные тучи, решительно плывущие над рекой и рокочущие громом. Всеми легкими я втянула в себя запах озона, а еще мужской кожи. От Джейми пахло хищным зверем, что уже само по себе аппетитно, но теперь к обычному аромату добавились загадочные хотя и вкусные нотки: колбасное амбре, резковатый душок капусты и да, горчица, причем с какими-то странными специями.
Я принюхалась к Джейми, с трудом подавив желание его лизнуть.
Ты пахнешь, как
Я пахну, как шукрут[33], перебил он, скривившись. Погоди. Сейчас помоюсь.
Он встал и шагнул было к реке, но я поймала его за руку.
Джейми посмотрел на меня и медленно притянул к себе. Я не сопротивлялась. Более того, руки сами поднялись его обнять, и мы с облегчением выдохнули в унисон.
Я была бы рада просидеть так вечность, вдыхать острый пыльный запах капусты и слушать стук сердца под моим ухом. Все сказанное и недавно случившееся никуда не делось, оно витало рядом с нами призраками из ящика Пандоры, но сейчас, в эту секунду, утратило всякий смысл.
Джейми заправил влажные кудри мне за ухо. Откашлялся и заерзал, и я неохотно его выпустила, хотя и положила руку ему на бедро.
Хочу кое-что сказать, заявил он вдруг очень серьезно, словно выступая перед судом.
Сердце, успокоившееся было, вновь затрепетало.
Что?
Прозвучало это до того испуганно, что он засмеялся. Всего лишь раз фыркнул но я с облегчением перевела дух.
Джейми взял меня за руку и заглянул в глаза.
Не буду говорить, что мне все равно, ведь это совсем не так. И не буду обещать, что на этом успокоюсь. Скажу лишь одно: ничто, никакая сила на всем белом свете не сумеет нас с тобой разлучить. Или ты не согласна?
Он приподнял бровь.
Еще как согласна! с жаром ответила я.
Он приподнял бровь.
Еще как согласна! с жаром ответила я.
Джейми выдохнул и уронил напряженные плечи.
Хорошо. Потому что даже будь ты против, тебя бы это не спасло. И еще один вопрос. Ты жена мне?
Ну конечно же, в изумлении отозвалась я. А как иначе?
Испустив шумный вздох облегчения, Джейми стиснул меня в объятиях. Я тоже обхватила его руками, сжимая изо всех сил, и мы выдохнули уже вместе. Он склонил голову, целуя мне волосы, а я прильнула к его плечу в распахнутом вороте рубашки; ноги у нас подогнулись, и мы сползли на свежевзрытую землю, укореняясь в ней, словно сбросившее листву дерево с одним стволом крепким, монолитным на двоих.
С неба упали первые капли дождя.
Джейми заметно просветлел, из синих глаз исчезла тревога по крайней мере, на время.
Где здесь можно найти постель? Я хочу тебя.
Я была только за, но вот вопрос меня смутил. В дом Джона мы, конечно же, пойти не могли уж явно не за тем, чтобы заняться любовью. И если, допустим, сам Джон не стал бы возражать, одна мысль о том, что скажет миссис Фигг, вздумай я заявиться в дом в обнимку с верзилой шотландцем и подняться с ним в спальню К тому же нельзя забывать и про Дженни
С другой стороны, мне не хотелось укладываться голышом на лютиковую клумбу, где нам в любой момент могли помешать Бертрамы, кусачие шмели или внезапный ливень.
Может, постоялый двор?.. предложила я.
А здесь есть такой, где тебя не знают? И чтоб поприличней?
Я нахмурилась. «Королевский герб», само собой, отпадает. Что до остальных Неподалеку были две-три гостиницы, Марсали обычно брала там эль или пироги, но хозяева меня знали как леди Грей, естественно.
И дело даже не в том, что Джейми лучше сторониться знакомых Просто после известий о его трагичной гибели и моем поспешном браке с лордом Джоном люди и без того о нас толковали. И если вдруг полковник Фрэзер воскреснет из мертвых и явится за женой эта новость взорвется бомбой и затмит даже уход британской армии из города.
Вдруг вспомнилась наша первая ночь, когда Джейми подбадривали из-за стены пьяные шотландцы. Я представила, как история повторяется и обычные посетители кабачка засыпают нас советами.
Может, на крайний случай где-нибудь здесь под кустом отыщется уютный уголок? Я огляделась. Однако день уже клонился к вечеру, и москиты с мошкарой вились под деревьями плотоядными тучками.