Чем Мисима не экзистенциалист? Его стиль не так уж далёк от манеры Германа Гессе, только Мисима был более цельной личностью и не придумывал каждый раз новое имя. Хотя говорить о цельности Мисимы не приходится он был подобен переменчивому ветру. Только нескольким страстям Юкио не изменял гомосексуализму и рукоблудию: они всегда стояли на почётном месте. Благодаря «Исповеди маски» читатель может узнать, каким образом формировалась личность автора, решившего правдиво рассказать о себе. А может Юкио всё наврал? Верить ему нельзя он ради привлечения внимания мог о чём угодно рассказать.
На глазах читателя вырастает личность, воспитанная суровой бабушкой и в итоге ставшая мнительной и самовлюблённой натурой. Этому человеку не хотелось уподобляться окружению его устремления всегда вступали в противоречие с общественным мнением. Разве могут дети мечтать о профессии золотаря? А ведь Юкио мечтал. И не только об этом, но и о многом таком, о чём мечтать было не принято. Конечно, японцы ко многому сохраняют толерантность, являя собой чуть ли не единое целое, где роль индивидуума практически не имеет никакого значения. И в этом плане Мисима воспарил над обыденностью, привлекая внимание к своей персоне.
Юкио с детства болел. Едва не умерев, он уже не мог более тридцати минут находиться на солнце. Шаткое физическое здоровье усугубилось психическими расстройствами. Он много читал и фантазировал. Ему нравилось убивать выдуманных героев самыми изощрёнными способами. Про тягу же к мужскому полу лучше Мисимы никто не расскажет. Сама тяга в рамках дозволенного, но внимание Юкио привлекали другие аспекты, довольно извращённые. Он разрушал себя с малых лет, не подозревая о возможности смертельно опасного срыва.
Собрать в одном месте столько отвратительного, не добавив в текст положительных моментов, само по себе подозрительно. Отчего же автор текста так упорно старался рассказать на страницах о себе только в таких оттенках, не стремясь найти ничего нормального? В такую исповедь нельзя верить. Впрочем, читатель волен положиться на честность автора, если ему так хочется. Но стоит ли придавать значение чьим-то мыслям, коли они наполнены фальшью? Говорить о честности тоже не приходится. Не надо позволять вешать лапшу себе на уши.
Эпатаж удался. Публика словам Мисимы поверила. Его вознесли на Олимп и вручили лавровый венок победителя. Он честно бегал по стадиону голым, как то требовалось на олимпийских соревнованиях. Пускай он немного при этом мастурбировал и взирал на собравшихся вокруг мужчин, вдыхая их пот и придавая этим себе ускорение. Главное в жизни ныне не почёт и уважение, а внимание любой ценой. Пускай для этого нужно вылить на себя ведро каловых масс. Не по настоящему, но опосредованно, Мисима золотарём всё-таки стал.
23.02.2016 (http://trounin.ru/mishima49)
Джоджо Мойес «После тебя» (2015)
Вы когда-нибудь видели, как белка бегает в колесе? Сам по себе механизм сохраняет неподвижность и не приковывает внимание, если не трогать. Но стоит белке его задействовать, как колесо начинает крутиться, с каждым оборотом всё больше её интригуя. Получается, белка развлекает себя и доставляет удовольствие наблюдателям. Примерно таким же образом рассказывает историю и Джоджо Мойес, взявшая всё лучшее от манеры Сидни Шелдона. Ничего плохого в этом нет, но со временем начинает утомлять, как и бег белки в колесе.
23.02.2016 (http://trounin.ru/mishima49)
Джоджо Мойес «После тебя» (2015)
Вы когда-нибудь видели, как белка бегает в колесе? Сам по себе механизм сохраняет неподвижность и не приковывает внимание, если не трогать. Но стоит белке его задействовать, как колесо начинает крутиться, с каждым оборотом всё больше её интригуя. Получается, белка развлекает себя и доставляет удовольствие наблюдателям. Примерно таким же образом рассказывает историю и Джоджо Мойес, взявшая всё лучшее от манеры Сидни Шелдона. Ничего плохого в этом нет, но со временем начинает утомлять, как и бег белки в колесе.
Просто так события у Джоджо не развиваются обязательно присутствует скрытый подтекст, порой всплывающий через сто и более страниц. Читателю остаётся недоумевать от собственной неосмотрительности. В самом деле, разве нельзя было сразу провести параллель между детским окриком и появившейся из ниоткуда новой героиней? Или здраво оценить то обстоятельство, из-за которого действующие лица не могут себе найти места, оказавшееся сущей ерундой, практически недостойной внимания? Всё это начинает восприниматься с усталостью, стоит произведению миновать середину. Стремление автора всему придавать несколько значений делает повествование однообразным.
Присутствие в сюжете крыши означает чьё-то падение, «скорой помощи» смерть, добрых намерений разочарование, злых умыслов благое избавление. Шаг за шагом Мойес ведёт главную героиню по жизни, не давая читателю передышки. В подобной круговерти скучать невозможно, а жить бесполезно. И пускай Джоджо преподносит историю в виде череды неудач, ведущих к счастливому завершению. Читателю требуется именно это, чтобы разбавить скуку серых будней, прикипев к горькой участи других.
Главной героине есть от чего страдать. Недавно покончил с собой горячо любимый ею человек. Как быть теперь и куда двигаться? Совсем неважно, что мимолётное мгновение прошлого превозносится писателем в качестве самого главного события в жизни. Может и случается так, когда прожив более тридцати лет толком и вспомнить не можешь о минувшем, кроме того самого дня, позволившего переосмыслить существование. Разумеется, отныне ты представляешь из себя жалкое существо, которому требуется время для исцеления от ещё не заживших ран. И если вдруг ты не упадёшь с крыши, а попадёшь в другую смертельно опасную ситуацию, то все сочтут тебя отчаянным человеком, решившим свести счёты с жизнью. Так и должно быть, если твоими поступками руководит творец, поставивший целью наполнить именно твою жизнь горестными событиями.
Мойес отчасти интригует. Под её пером оживает обыденность лондонской суеты. Радужного в Англии найти не получается. Либо страна вырождается, либо деградация человеческих ценностей только начала набирать обороты. Где-то на фоне зеленеет трава и плещется море, а читатель вынужден читать о мрачных закоулках столицы некогда самой большой в мире империи. Все действующие лица от чего-то страдают. Если главной героине не хватает утраченной опоры, то и остальные несчастны в той или иной степени. Никто ещё не знает о бразильском столе для всех них под занавес повествования, поэтому подвержены страстям и самоедству, не имея желания принимать кого-то со стороны, какие бы проблемы у некогда им знакомых людей не возникали.
Конечно, творцу лучше знать, зачем героям произведения поступать определённым образом. Коли необходимо наладить связь между двумя действующими лицами, то какое значение до того, что логика в происходящем будет полностью отсутствовать. В попытке наладить контакт с близким родственником нет ничего лучше, чем обратиться к постороннему человеку, а не к представителям своей же родни. И так уж получается, что Джоджо Мойес строит повествование через задействованных повсюду посредников, без которых сюжет вышел бы более линейным и не содержал никаких интриг.
Хватает на страницах не только горя, но и любви. Настрадавшись, главная героиня всё-таки должна придти к согласию с собой. Она довольно ветреная натура и легко забывает прошлое. Некогда один важный момент из её памяти может быть стёрт начисто, стоит ей найти новое увлечение. И если читатель думает, что после всех приключений будет поставлена финальная точка, то заблуждается. Остановить колесо можно лишь на время, а потом белка побежит снова.
25.02.2016 (http://trounin.ru/moyes15)
Отрицательная субстанция | 21:20
Снег не падает продолжительное время. Может, ситуация скоро нормализуется. Ехать нам недалеко. За это время успею передать поножовщину в полицию, а заодно отзвониться старшему врачу смены, чтобы передать отказ от транспортировки в больницу. Надеюсь, старший врач согласится прислать психиатрическую бригаду, пока игры с ножом не закончились более плачевным исходом. Моё присутствие там больше не требуется: мужчина обезврежен алкоголем, острый предмет от него изолировали, значит, бояться нечего.
Над нужным мне подъездом загорелась лампочка. Приятный сервис. Сейчас ещё можно передвигаться под светом окон, но дополнительное освещение не помешает. Ящик с медикаментами вновь оттягивает мою руку, начавшую ныть в районе локтя. Не хватало мне суставами мучиться. Быстро, через ступеньку, добираюсь до нужной квартиры. Немного задумался на лестничной площадке, когда смотрел на четыре двери передо мной с полным отсутствием нумерации. Пришлось спускаться на этаж ниже, где на одной из дверей всё-таки обнаружил номер, только написанный фломастером. Нехитрый подсчёт выявил нужную мне квартиру. Позвонил Тихо. Пришлось стучать.
Мне открыла бабушка и пригласила проходить внутрь, указав в направлении следующей комнаты. Практически сразу почувствовал натяжение куртки со стороны капюшона. Оказывается, я слишком тороплюсь. Мне нужно надеть бахилы, причём свои. На утверждение, что скорая помощь своих бахил не имеет, получил суровое внушение о том, что такого быть не может они у меня обязаны быть, ведь город выделяет на это деньги. Источник информации бабушка уточнить не может. Прошу принести мне магазинные пакеты, разуваться у нас не принято. Вообще-то люди, которые соблюдают в доме чистоту, всегда дают при входе бахилы или пакеты, иногда застилают пол газетами, изредка требуют разуться, но эта просьба никогда не выполняется, если ты только не приехал к своим родственникам или хорошим знакомым, где раньше всегда разувался, бывая у них не по работе.
Мне принесли мешочки. На вопрос «Как?» получил очередное суровое внушение. Попросил нормальные большие пакеты. Бабушка несколько минут шуршала на кухне, пока не вручила два разноцветных. Аккуратно надел их на ноги, завязав ручки узлом. Теперь главное не поскользнуться на голом полу. Шурша на всю квартиру, наконец-то двинулся в комнату.
Скорая помощь нужна встретившей бабушке. Она села на диван, показала куда мне идти, куда поставить ящик с медикаментами, куда повесить куртку и куда сесть. Если она ещё будет говорить, как её лечить, то от меня на этом вызове потребуется лишь присутствие и слепое следование приказам. Я понимаю, когда желание клиента закон. Это правило применимо в экономических отраслях, но откуда взялась традиция понимать данную аксиому буквально и в медицине, где почти во всей документации пациент не называется пациентом, он является именно клиентом. Раньше пациентов называли больными. В последнее время такое слово стали считать некорректным по отношению к человеку. Даже в карте вызова в графе «Состояние» на первом месте стоит «удовлетворительное». Считается, что у человека в современном мире не может быть отличного и хорошего здоровья оно именно «удовлетворительное». Если человек вызвал скорую помощь и его что-то беспокоит, то это уже «средней степени тяжести», как у этой бабушки, если у неё действительно повышенное давление. Она недавно рассасывала клофелин под языком, и, по ее словам, он ей не помог.