Сачин романтично рассказывает о встрече с будущей женой в аэропорту, когда ему было семнадцать лет, делится грустью о смерти отца, радуется рождению детей, переживает травму, что мешает отстаивать цвета флага сборной, с придыханием осознаёт капитанство в ранние двадцать три года. Текст хорошо разбавлен фотографиями, поэтому читатель обязательно почувствует себя причастным к успеху: вот Сачин обнимается с английской королевой, вот крепко жмёт руку Нельсону Манделе.
Изменения в крикете встретили Тендулкара уже в то время, когда пришла пора задуматься о завершении спортивной карьеры. Создание индийской национальной лиги в 2008 году, где Сачину дали право защищать честь Мумбаи, он ещё воспринял с воодушевлением, но ближе к 2013 году окончательно заявил о прекращении участия в соревнованиях по крикету в качестве игрока.
В каждой стране есть свой национальный герой: в Индии это Сачин Тендулкар.
21.02.2015 (http://trounin.ru/tendulkar)
Эрих Мария Ремарк «Тени в раю» (1971)
Америка страна счастья. Причём, счастья не в обыкновенном понимании, а в виде некоего образа, к которому нужно стремиться. В Америке никто не задумывается над завтрашним днём, отдавая предпочтение краткости текущего момента. Там живут другие люди, для которых всё выглядит иначе. Культурная изоляция от мира позволила сформироваться уникальному обществу, воспитавшему себя по своему усмотрению. Но было ли до всего этого дело эмигрантам из воюющей Европы, убегающих не от самой войны, а от того, что людей давно перестали считать за людей. Мир рушится, и где-то за океаном существует страна, позволяющая любому чувствовать себя там в меру вольным человеком, что забыл ужасы скитаний от одной границы до другой, желая лишь обрести твёрдую почву под ногами. «Тени в раю» встречают читателя самым последним шагом к обретению обетованной земли, когда за спиной останется ужас прошлого, а впереди наконец-то появится надежда на спокойное будущее.
Главный герой «Теней в раю» это идеализированный немец, презирающий нацистов, обладающий пытливым умом и не имеющий никаких целей в жизни, утраченных давным-давно вместе с иллюзиями. Куда может податься человек, полностью лишённый семьи, не обладающий ничем, что могло бы пригодиться в новой стране? Он не говорит на английском языке, поэтому ему не суждено стать таким же журналистом, каким он был в Германии. Остаётся перебиваться случайными заработками. При всём уважении к Ремарку, но читатель лишь на первых порах прощает все огрехи сюжета, каждый раз поднимая руку, пытаясь возразить. Можно ли стать гениальным искусствоведом, если за твоими плечами только два года пребывания в брюссельском музее, где была возможность изучать картины каждую ночь, покуда за стенами здания проходили немецкие войска, поставив твоё существование на грань между жизнью и смертью. В такой ситуации обычно трясутся в страхе от каждого шороха, либо постепенно сходят с ума. Стоит ли говорить, что Ремарк создал для книги идеального американца, наделённого той железной хваткой и беспринципностью, без которых невозможно выжить в жестоком мире коммерции. И ведь не картинами приходится заниматься главному герою, а древними китайскими статуэтками, оценивая их на возможность подделки и устанавливая конечную цену. Индустрия культуры поставлена на поток и Ремарк с удовольствием описывает каждый пункт игры на человеческих эмоциях.
Также трудно осознавать Голливуд времён Второй Мировой войны. Действительно ли всё было так, как это представляет Ремарк? Настолько американцы были далёкими от происходящих на планете событий? Или Ремарк слишком мягко подходит к повествованию, выдавая фобии главного героя, обыгрывая на их основании некоторые аспекты. Мир шоу-бизнеса имеет свои чёткие рамки для создания успешного продукта, с которыми нужно считаться, если не желаешь утонуть. В своём большинстве публика нуждается в развлечениях: только так и никак иначе. Если что-то не устраивает, то твой продукт не будет приносить прибыль. К сожалению, Ремарк рассказывал, отталкиваясь от представлений главного героя, зацикленного на собственных воспоминаниях, имеющего желание их преодолеть, но смотрящего на мир однозначным взглядом, не допускающим никаких возражений.
Можно ли как-нибудь перебороть ощущение приниженности, чтобы утратить понимание себя в статусе тени человека? В раю существуют свои собственные порядки, когда принято улыбаться при любых неблагоприятных обстоятельствах, а от проявлений старости избавляться при первой возможности. Трудно понять, кто именно смотрит на мир через розовые очки счастливые люди, не знающие бед, или главный герой, старающийся держаться подальше от наивности окружения? Ремарк создаёт мир, далёкий от реальности. Настолько ли правдиво им изображается Америка, имеющая не так много позитивных моментов, а количество отрицательных черт просто зашкаливает. О многом Ремарк не договаривает, если он действительно хотел об этом говорить. Лучшим выходом для отображения переживаний главного героя стало погружение его в мир богемы, дав в качестве любимой девушки чуть ли не русскую княгиню, в качестве работодателя успешного дельца, в качестве клиентов миллионеров, в качестве друзей рефлексирующих субъектов. На фоне успешных людей, эмигранты просто не могут выглядеть хорошо, а их проблемы становятся очень болезненными для восприятия, давя на совесть читателя и заставляя переживать страданиям других. Вот самоубийство одного, вот самоубийство другого что-то неладное творится в раю Ремарка, либо Ремарк не с той стороны смотрел на Америку, наделив её статусом чрезвычайной важности оазиса в убивающей жаркой пустыне.
Портит рай только отсутствие двух моментов: нет проституток и общественных туалетов на каждом шагу. Осознание этого факта очень точит мозг главного героя, находящего в этом рост неврозов среди рядовых американцев, в отличии от французов, справляющих обе надобности при возникновении подобной необходимости. Но не сказать, чтобы главный герой испытывал нужду облегчиться или завести с какой-нибудь девушкой любовную связь: он слишком далёк от всего этого, полностью сконцентрированный на воспоминаниях, не видя перспектив. Впрочем, ему ещё повезло, что никто из американцев не помыкал его за то, что он немец. Хотя, о подобном американские писатели никогда не молчали, отражая тяжёлый эмоциональный фон даже тех немцев, что уехали из Германии давным-давно; на них косились коллеги, их чурались на улице. Всё это неведомо главному герою, пребывающему в том образе, который создал Ремарк для Голливуда, где немецкая униформа и концлагерь это лишь сцена из фильма, скорее фантастического, нежели имеющего место быть на самом деле.
Не тени в раю, нет рая для теней, а есть идеализация Ремарком воспоминаний. Может действительно Обетованная земля но римляне стёрли её навсегда, а понимание рая осталось. Только рай у каждого свой.
22.02.2015 (http://trounin.ru/remarque71)
Эдвард Радзинский «Иосиф Сталин. Начало» (2012)
Конец XIX и начало XX веков это слом старого строя. Можно бесконечно искать причины случившегося, объясняя произошедшее с позиций собственной вины, что так свойственно человеку, желающему во всех аспектах обвинить в первую очередь себя, не задумываясь над тем, что всё складывается моментально без чьего-либо участия или умысла. Не важен факт, где впервые изобрели колесо его изобрели везде сразу, а если где обошлись без колеса, там придумали замену. Также и со всеми другими особенностями человеческого общества, пронизанного подсознательной связью с каждым человеком. Русский коммунизм не мог перекинуться на другие страны, как об этом смел мечтать товарищ Ленин, отказавшийся от коммунизма товарища Маркса, желая действовать именно на фоне народных волнений ему было неважно, какая именно страна станет ареной для его пропаганды: не будь ей Россия, то ничего не могло в итоге поменяться; монархия должна была утратить свои позиции, расшатанная народными волнениями из-за неудачной внешней политики, принёсшей вышедший из-под контроля хаос, воспаривший над утраченной стабильностью, стёкшей в реки роста отрицания власти избранных по рождению. Говорят, что русскому народу нужен царь, что русский народ привык находиться по контролем одного единственного человека с жестоким нравом и деятельной рукой; говорят, что русскому народу не суждено понять истинных республиканских и демократических форм правления, надолго оставаясь под властью сменяющих друг друга диктаторов, заботящихся о благополучии населения в разрезе понимания собственных интересов и желания не входить в единую систему взаимопонимания, а противопоставляя себя всем с позиции осознания собственной важности. Эдвард Радзинский предлагает читателю уникальную возможность совершить путешествие в жизнь Иосифа Сталина, ставшего для России ключевым историческим лицом, выдвинутым на первые роли стихийно, но вполне заслужено.
«Государство это я» знакомый многим принцип власти. Вся история человечества пропитана им. «Государство это я» не заключается в понимании, что всем управляет некое лицо всё гораздо шире. «Государство это я», а под «я» понимается много кто, каждый из которых мнит себя важным лицом. Сжимая власть в руках, чувствуя внушительное ощущение выпирающей гордости за занимаемое в обществе положение и способность влиять на находящиеся под твоим контролем процессы. Важными могут себя чувствовать президент, премьер-министр, министры, депутаты, начальники разных уровней и гордый мелкий исполнитель, готовый бросить сакраментальное напоминание о важности винтика в расшатанном механизме, о необходимости смазки соприкасающихся деталей; и совсем неважно, что связующим звеном может оказаться не нефть и не газ, и не само ощущение собственной причастности к государству, а обыкновенная человеческая кровь, являющаяся лучшим средством для осуществления знакового определения «Государство это я». Испортить жизнь другим и воспарить над всеми такое призвание людей, обречённых в необозримом будущем исчезнуть с лица вселенной, вспыхнув беспощадным конфликтом ради той самой внутренней важности, не имеющей никакого отношения к спорам за право быть главным.
Эдвард Радзинский правдиво начинает трилогию о Сталине, изложив историю странной посылки, доставшейся ему во Франции от неизвестного человека, что становится знаком читателю под псевдонимом Фудзи. Исправлять прошлое легко, а исходить из уже случившегося всегда следует в ключе нужного понимая происходящих сейчас событий. Этому помогает стадность общества, идущего стройными рядами за большинством, не взирая на любые последствия. Просто кто-то в чём-то уверен, а если кто-то это грамотно обосновывает, то ему уже нельзя не верить. Всё легко свести к банальному урчанию живота или зевоте, перекидывающихся на соседа, невольно начинающего также зевать и урчать животом. Раздался кашель, как кашель рвётся уже из твоей груди. Если человек настолько связан с другими людьми, то его стадность больше не вызывает сомнений. Удивительно осознавать, что за время чтения ты веришь в слова Фудзи. Веришь и в осетинское происхождение отца Иосифа Джугаева, веришь в шесть пальцев на ноге, веришь в историю появления юношеского прозвища Коба, что взяло начало из грузинской книги с ясным названием «Отцеубийца», а ведь Иосиф не любил пьяного сапожника, коим и являлся его отец, доводивший подрастающего революционера до белого каления, а его мать заставлял хвататься на нож из желания уберечь сына от рукоприкладства. Такими сведениями мог располагать только лучший друг детства, им и является Фудзи.