У «Золотого правила» есть еще одна особенность. Его орбита проходит над полюсами (конечно, это знают все, так что прошу прощения), но этот почти идеальный круг полностью открыт Солнцу, то есть плоскость орбиты всегда обращена к Солнцу, а Луна вращается под ней. Отчасти напоминает маятник Фуко или патрулирующие Землю спутники-шпионы.
Иными словами, «Золотое правило» просто следует за терминатором, линией, отделяющей лунный день от ночи, совершая нескончаемое движение по кругу и никогда не уходя в тень. Если уж быть совсем точным, станция оказывается в тени во время лунных затмений, и только.
Такая конфигурация не может быть жесткой, она лишь метастабильна на станцию воздействует что угодно, даже Сатурн и Юпитер. Однако маленький автопилот «Золотого правила» делает так, чтобы ее орбита всегда была полностью обращена к Солнцу: это и позволяет получать обильные урожаи на «Ферме старого Макдональда». Коррекция орбиты почти не требует энергии лишь едва заметных толчков при обнаружении крошечных отклонений.
Надеюсь, вы пропустили все вышеизложенное. Небесная механика интересна лишь тем, кто применяет ее на практике.
Мистер Кондо невысокого роста и явно японского происхождения отличался предельной вежливостью. Мускулы его лоснились под кожей, словно у ягуара, и в манере двигаться было что-то от зверя. Даже без подсказки от доктора Шульца сразу становилось ясно, что с Тигром Кондо лучше не встречаться в темном переулке если только он не оказался там, чтобы защитить тебя.
Поначалу он лишь слегка приоткрыл дверь, но когда я показал карточку доктора Шульца, нам тотчас же оказали довольно официальный, но теплый прием. Небольшое заведение было заполнено лишь наполовину. Основную часть посетителей составляли мужчины; не все из присутствующих здесь женщин были их женами, но и особами легкого поведения не являлись. Чувствовалось, что они профессиональные партнеры. Окинув взглядом нашу троицу, хозяин решил, что нам не место в главном зале, с обычными клиентами, и провел нас в маленькую комнатку или кабинку, где едва хватало места для трех человек вместе с багажом. Там он принял заказ. Я спросил, можно ли пообедать.
И да и нет, ответил он. Есть суси, а также сукияки, которое готовит на месте моя старшая дочь. Могу предложить гамбургеры и хот-доги. Имеется также пицца, но замороженная, мы не делаем ее сами и никому не рекомендуем. В основном это бар: мы подаем еду, но посетители не обязаны ничего есть. Можете играть всю ночь в го, шахматы или карты и ничего не заказывать.
Гвен дотронулась до моей руки:
Можно мне?
Пожалуйста.
Они с хозяином говорили о чем-то довольно долго, но я не понял ни слова. Однако лицо его просветлело, он поклонился и ушел.
И что это значит? поинтересовался я.
Я спросила, не мог бы он обслужить нас так же, как меня в прошлый раз. Это не конкретное блюдо, а просьба: пусть мама-сан посмотрит, что есть под рукой, и приготовит блюдо на свой вкус. Если бы я не сказала, он никогда не подал бы виду, что я тут бывала в тот раз я приходила с другим мужчиной. Еще он сообщил, что наш маленький питомец лучший экземпляр сахарного клена, виденный им за пределами Японии. Я попросила его опрыскать для меня деревце, прежде чем мы уйдем. Он согласился.
Ты сказала ему, что мы женаты?
Не было необходимости. Когда я говорила о тебе, то использовала идиому, которая это подразумевает.
Мне захотелось спросить, где и как она выучила японский, но я не стал делать этого: Гвен сама расскажет, когда сочтет нужным. (Сколько браков разрушилось из-за неодолимого стремления знать всю подноготную супруга? Как человек, сочинивший множество «историй из жизни», могу заверить вас, что необузданное любопытство в отношении прошлого мужа или жены прямой путь к семейной трагедии.)
Вместо этого я обратился к Биллу:
Билл, это твой последний шанс. Если хочешь остаться в «Золотом правиле», самое время уйти. Когда пообедаешь, конечно. Но после обеда мы отправляемся на Луну. Хочешь, лети с нами, хочешь, оставайся здесь.
Билл удивленно уставился на меня:
Она сказала, что я могу выбирать?
Конечно можешь! резко сказала Гвен. Можешь полететь с нами но тогда я потребую, чтобы ты вел себя как цивилизованный человек. А можешь остаться в «Золотом правиле», вернуться в свое болото и рассказать Фингерсу, как ты провалил задание.
Ничего я не провалил! Это все он!
Имелся в виду, естественно, я.
Все ясно, Гвен, сказал я. Я ему не нравлюсь. Не хочу даже находиться рядом с ним, а тем более помогать ему. Однажды ночью он подсыплет отраву мне в суп.
Билл на такое не способен. Правда, Билл?
В самом деле? усмехнулся я. Заметила, как быстро он отозвался? Гвен, сегодня днем он пытался меня застрелить. Почему я должен мириться с такими грубыми манерами?
Ричард, прошу тебя! Не может же он сразу исправиться!
Бессмысленную дискуссию прервал мистер Кондо, вернувшийся к нашему столику, чтобы накрыть его к ужину включая держатели для нашего деревца. Одной десятой земной силы тяжести вполне достаточно, чтобы еда оставалась на тарелке, а ноги касались пола но лишь едва-едва. Стулья были прикреплены к полу и снабжены привязными ремнями. Я не стал пристегиваться, но ремень бывает нужен, когда приходится резать жесткий бифштекс. К стаканам и чашкам прилагались крышки и носики для питья. Последние были самым полезным приспособлением: когда берешь чашку кофе при силе тяжести в одну десятую, запросто можно ошпариться. Вес почти отсутствует, зато инерция нисколько не изменилась и все выплескивается на тебя.
Раскладывая рядом со мной тарелки и палочки, Кондо тихо проговорил мне на ухо:
Сенатор, а вы не участвовали в высадке у Солис Лакус?[23]
Конечно, дружище! искренне ответил я. Тоже там были?
Имел честь, поклонился он.
Какое подразделение?
«Неудержимые», Оаху.
Старики «Неудержимые» уважительно проговорил я. Больше всего наград в истории. Гордитесь!
Благодарю от имени моих товарищей. А вы, сэр?
Я высаживался с «Убийцами Кэмпбелла».
Мистер Кондо втянул воздух сквозь зубы.
Ах вот как! И впрямь можно гордиться.
Снова поклонившись, он быстро скрылся в кухне.
Я мрачно уставился в тарелку. Это был провал. Кондо узнал меня. Но если наступит день, когда в ответ на прямой вопрос я отрекусь от своих товарищей, можете не проверять мой пульс, можете даже не кремировать: просто выплесните вместе с помоями.
Ричард?
Гм? Да, дорогая?
Ты не против, если я отойду?
Конечно. У тебя все в порядке?
Да, спасибо, но нужно кое-что сделать.
Гвен легкой походкой направилась в сторону коридора, который вел к туалетам и выходу. Это было похоже не столько на движение вперед, сколько на танец: при одной десятой g ходить по-настоящему можно либо в туфлях с магнитными подошвами, либо после очень долгой практики. Кондо обходился без магнитных туфель, скользя по-кошачьи.
Сенатор?
Да, Билл?
Она злится на меня?
Вряд ли. Я собирался добавить, что буду очень недоволен, если он станет продолжать в том же духе, но промолчал. Угрожать Биллу, что его оставят здесь, примерно то же самое, что бить младенца, не способного защититься. Просто она хочет, чтобы ты вел себя достойно и не сваливал на других вину за свои поступки. И не искал оправданий.
Высказав свою любимую банальность, я вновь предался мрачному самоанализу. Я искал для себя оправданий, пусть и не вслух. Но все равно это поиск оправданий. Что бы ты ни делал, где бы ты ни был вина, приятель, твоя и только твоя, на сто процентов.
Или заслуга. Вот только заслуг было чертовски мало. Давай признаемся честно.
Высказав свою любимую банальность, я вновь предался мрачному самоанализу. Я искал для себя оправданий, пусть и не вслух. Но все равно это поиск оправданий. Что бы ты ни делал, где бы ты ни был вина, приятель, твоя и только твоя, на сто процентов.
Или заслуга. Вот только заслуг было чертовски мало. Давай признаемся честно.
Но стоит лишь посмотреть, с чего я начинал и тем не менее пробился наверх, дослужившись до полковника.
В самой распутной и грязной банде воров и разбойников со времен крестовых походов.
Не смей говорить так про свой полк!
Ладно. Но это ведь и не Колдстримская гвардия[24].
Эх, парни! Да всего лишь один взвод «Убийц Кэмпбелла»
Дерьмо.
Гвен отсутствовала довольно долго. Я не посмотрел на часы, когда она уходила, но сейчас было почти восемнадцать. Я попытался встать, что не так-то просто, когда стол и стул привинчены к полу.
Вы не стали обедать без меня? спросила она.
Нисколько. Мы поели и выбросили остатки на корм свиньям.
Ладно, мама-сан не даст мне остаться голодной.
А папа-сан не станет нас обслуживать без тебя.
Ричард, я сделала кое-что, не посоветовавшись с тобой.
Нигде не написано, что ты обязана со мной советоваться. Ну как, мы договоримся с копами?
Речь вовсе не об этом. Ты видел, что сегодня в городе полно людей в фесках? Это экскурсанты с конвента храмовников[25] в Луна-Сити.
Так вот кто они такие! А я-то думал, к нам вторглись турки.
Думай что хочешь. Но ты сам видел, как они шляются по Петтикоут-лейн и Эль-Камино, покупая все, что не кусается. Мне кажется, большинство не останутся на ночь у них плотная программа в Луна-Сити, номера в отелях уже оплачены. Вечерние челноки наверняка будут забиты до отказа
Пьяными турками, блюющими в собственные фески. И на сиденья.
Можно не сомневаться. Мне пришло в голову, что даже на двадцатичасовом челноке вскоре может не оказаться мест, так что я купила для нас билеты и забронировала места.
А теперь рассчитываешь, что я верну тебе деньги? Подай заявку, и я передам ее в свой юридический отдел.
Ричард, я боялась, что сегодня мы вообще отсюда не выберемся.
Госпожа Хардести, вы не перестаете меня удивлять. Какова сумма?
О финансах поговорим потом. Мне просто показалось, что обед пройдет в более приятной обстановке, если я буду точно знать, что мы улетим сразу же после него. И гм Она замолчала и посмотрела на Билла. Билл?
Да, мэм?
Мы собираемся обедать. Вымой руки.
Чего?
Не ворчи. Делай что сказано.
Да, мэм. Билл послушно встал и вышел.
Гвен снова повернулась ко мне:
Я немного нервничала из-за лимбургского сыра.
Какого еще сыра?
Твоего, дорогой. Я взяла сыр у тебя в кладовке, а перед обедом положила на поднос с сыром и фруктами. Когда мы поели, остался стограммовый клинышек в обертке. Я не стала его выбрасывать, а вместо этого положила в сумочку. Вдруг мы захотим перекусить, подумала я
Гвен
Ладно, ладно! Я оставила сыр специально: мне уже доводилось применять его в войне разведок. Куда приятнее некоторых других вещей из списка. Ты не поверишь, насколько отвратительным бывает
Гвен, список составил я. Вернемся к нашим баранам.
Как ты помнишь, в кабинете Сетоса я сидела почти у стены, прямо под выходным отверстием главного вентилятора. Теплый воздух неприятно дул мне в ноги, и я подумала