Что-то около того. Наблюдай за допплером я слегка сброшу скорость. Только проследи, чтобы я не уменьшил ее до нуля: может, придется кружить над поверхностью.
Есть, шкипер!
Я включил питание компьютера, двигатель тут же заработал. Через пять секунд я отключил питание. Двигатель всхлипнул и смолк.
Чертовски сложный способ управляться с дроссельной заслонкой, мрачно проговорил я. Гвен?
Ползем еле-еле. Можно развернуться, чтобы посмотреть, куда мы летим?
Конечно.
Сенатор
Билл, заткнись! Я снова развернулся на сто восемьдесят градусов. Видишь впереди красивую ровную лужайку?
С виду она ровная, Ричард, но мы в семидесяти километрах от нее. Что, если спуститься пониже, прежде чем полностью сбросить скорость? Чтобы видеть скалы?
Разумно. Пониже а насколько?
Гм как насчет одного километра?
Достаточно низко, чтобы услышать шорох крыльев ангела смерти. Сколько секунд до столкновения? Я имею в виду, при высоте в один километр?
Гм квадратный корень из тысячи двухсот с небольшим. Будем считать, тридцать пять секунд.
Ладно. Продолжай следить за высотой и местностью. Примерно на двух километрах я начну сбрасывать скорость. Должно остаться время, чтобы развернуться еще на девяносто градусов, хвостом вниз. Гвен, не надо было сегодня вылезать из постели.
Я пыталась сказать об этом, сэр. Но я в вас верю.
Что значит вера без дел?[34] Жаль, что я не в Падуке[35]. Время?
Примерно шесть минут.
Сенатор
Билл, заткнись! Сбросим скорость наполовину?
Три секунды?
Я запустил двигатель на три секунды, применив все тот же дурацкий способ.
Две минуты, сэр.
Следи за допплером. Скажешь, когда тормозить.
Я запустил двигатель.
Давай!
Резко остановив двигатель, я начал разворачиваться: хвост направлен вниз, «лобовое стекло» вверх.
Что с приборами?
Мы сбросили ход настолько, насколько можно таким способом. И я бы не советовала пытаться скинуть еще: посмотри на датчик топлива.
Я посмотрел, и увиденное мне не понравилось.
Ладно, больше никаких включений, пока не окажемся совсем близко. Мы зависли носом вверх. Перед нами не было ничего, кроме неба. Слева виднелась поверхность Луны, наклоненная примерно на сорок пять градусов. Справа, если глядеть мимо Гвен, она же, но довольно далеко и под неудобным углом: смотреть туда не было смысла. Гвен, какова длина этой таратайки?
Никогда не видела их вне причального гнезда. Это важно?
Чертовски важно. Надо оценить расстояние до поверхности, глядя через плечо.
Я думала, тебе нужны точные цифры. Считай, что примерно тридцать метров. Одну минуту, сэр.
Я уже собирался ненадолго запустить двигатель, когда Билла прорвало. Оказалось, что несчастный страдает космической болезнью, но в то мгновение я хотел, чтобы он сдох. Съеденный им обед пролетел между нашими головами и размазался по переднему иллюминатору.
Я уже собирался ненадолго запустить двигатель, когда Билла прорвало. Оказалось, что несчастный страдает космической болезнью, но в то мгновение я хотел, чтобы он сдох. Съеденный им обед пролетел между нашими головами и размазался по переднему иллюминатору.
Билл! заорал я. Прекрати!
(Вряд ли стоит пояснять, что я требовал невыполнимого.)
Билл сделал все, что мог, повернув голову влево, и второй залп угодил в левый иллюминатор. Теперь оставалось только лететь вслепую, что я и попытался сделать. Глядя на высотомер, я на мгновение включил двигатель, и остался вообще без навигации. Рано или поздно появятся приборы, дающие точные показания на малой высоте при включенном двигателе и помехах, которые создает поверхность. Я слишком рано родился, только и всего.
Гвен, я ничего не вижу!
Зато я вижу, сэр, сказала Гвен спокойно, хладнокровно и расслабленно, как и подобает помощнику Капитана Полночь. Она смотрела вправо, на лунную почву, держа левую руку на выключателе питания компьютера автопилота, нашей аварийной «дроссельной заслонки». Пятнадцать секунд десять пять Она повернула выключатель.
Двигатель ненадолго включился, я ощутил легчайший толчок, и мы вновь обрели вес.
Гвен повернулась ко мне и улыбнулась:
Второй пилот докладывает
Но улыбка тут же исчезла с ее лица, сменившись удивленным выражением, и мы почувствовали, как машина закачалась.
Вы играли в детстве с волчком? Знаете, как он ведет себя, сбавляя обороты? Наклоняется все ниже и ниже, затем ложится набок и останавливается. Именно это и случилось с проклятым «вольво».
Наконец машина легла набок и перевернулась. Мы повисли на ремнях, целые и невредимые, но вниз головой.
докладывает о посадке, закончила Гвен.
Спасибо, второй пилот.
10
Овцам бессмысленно принимать резолюции в пользу вегетарианства, когда волки придерживаются иного мнения.
Уильям Ральф Индж, доктор богословия[36] (18601954)Каждую минуту кто-нибудь рождается.
Финеас Тейлор Барнум[37] (18101891)Прекрасная посадка, Гвен, добавил я. Даже в «Пан-Аме» не сажают корабли так мягко.
Гвен выглянула из складок своего кимоно.
Не такая уж и прекрасная. Просто топливо закончилось.
Не скромничай. Больше всего меня восхитил маленький гавот, после которого машина легла плашмя. Удобно, ведь передвижных трапов тут нет.
Ричард, из-за чего так получилось?
Трудно сказать. Может, из-за прецессии гироскопа который пошел вразнос. Нет данных, нет и мнения. Дорогая, ты восхитительно смотришься в этой позе. Тристрам Шенди[38] был прав: женщина выглядит лучше всего с юбками, задранными на голову.
Не думаю, чтобы Тристрам Шенди говорил такое.
Ну и зря. У тебя прелестные ножки, дорогая.
Спасибо. Наверное. А теперь будь добр, вытащи меня отсюда. Кимоно запуталось в ремне, мне его не расстегнуть.
Ты не против, если я сперва тебя сфотографирую?
Гвен порой возражает в несвойственных дамам выражениях, и тогда лучше сменить тему. Справившись с собственным ремнем, я быстро и умело спустился на потолок, упав лицом вниз, встал и занялся освобождением Гвен. Как оказалось, проблема была не в пряжке ремня, а в том, что Гвен ее не видела. Расстегнув ремень, я подхватил Гвен, поставил на ноги и потребовал в награду поцелуй. Меня переполняла эйфория всего несколько минут назад я и ломаного гроша бы не поставил на то, что мы останемся в живых.
Гвен вознаградила меня с лихвой.
А теперь давай освободим Билла.
Почему он не может
У него руки заняты, Ричард.
Отпустив жену и взглянув в ту сторону, я понял, что она имеет в виду. Билл висел вниз головой со страдальческим выражением на лице. Мой наш клен-бонсай, который он прижимал к животу, нисколько не пострадал. Билл печально посмотрел на Гвен.
Я его не выронил, словно оправдываясь, проговорил он.
Я молча отпустил Биллу грехи за то, что его стошнило во время посадки. Любой человек, способный исполнять свой долг (пусть даже самый простой) во время острого приступа космической болезни, достоин похвалы. (Однако он сам должен будет все отчистить отпущение грехов вовсе не означало, что я стану за ним убирать. Наверное, не стала бы и Гвен, а если бы стала, я превратился бы в безрассудного тирана-мачо.)
Взяв клен, Гвен поставила его на нижнюю поверхность компьютера. Пока Билл расстегивал ремень, я держал его за лодыжки, а потом опустил на потолок и дал возможность выпрямиться.
Гвен, отдай Биллу горшок. Пусть продолжает о нем заботиться и не путается под ногами мне нужно добраться до компьютера и приборной панели.
Стоило ли говорить о том, что меня беспокоило? Нет, Билла могло снова стошнить а Гвен все поняла сама. Я лег на спину, заполз под компьютер и включил его. Послышался знакомый металлический голос:
семнадцать, слышите меня? «Вольво» Би-Джей-семнадцать, ответьте. ЦУП Гонконга-Лунного вызывает «вольво» Би-Джей-семнадцать
Говорит Би-Джей-семнадцать, Капитан Полночь. Слышу вас, Гонконг.
Почему, черт побери, вы не остались на тринадцатом канале, Би-Джей? Вы опоздали к контрольной точке. Я не могу вас посадить.
Никто не может, капитан Геморрой, я уже сел. Аварийная посадка. Отказ компьютера. Отказ гироскопа. Отказ радио. Отказ двигателя. Потеря видимости. При посадке все пошло наперекосяк. Топливо закончилось, и мы все равно не можем поднять аппарат. А теперь еще сдох очиститель воздуха.
Последовала довольно долгая пауза.
Tovarishch, вы уже помолились Богу?
Не успел, был чертовски занят!
Гм понимаю. Какое давление в кабине?
Эта дурацкая лампочка светится зеленым. А манометра здесь нет.
Где вы?
Не знаю. Все пошло не так в двадцать один сорок семь, когда я собирался передать вам управление. После этого думал только о том, как бы сесть на задницу. Не знаю точно, где мы, но явно где-то на трассе орбиты «Золотого правила» мы тщательно следили за тем, куда направлять импульсы двигателя. Мы вроде бы пролетели над Аристотелем, в гм
Двадцать один пятьдесят восемь, подсказала Гвен.
Двадцать один пятьдесят восемь мой второй пилот вел запись. Я посадил машину в «море» к югу от него. В Озере Сновидений?[39]
Погодите. Вы оставались на терминаторе?
Да, и остаемся на нем. Солнце у самого горизонта.
Значит, вы не можете быть так далеко на востоке. Время посадки?
Я не мог сказать ничего, но Гвен прошептала:
Двадцать два ноль три сорок одна.
Двадцать два ноль три сорок одна, повторил я.
Гм так, посмотрим Скорее всего, вы находитесь к югу от Евдокса, в северной части Моря Спокойствия. Горы на западе есть?
Есть. Большие.
Кавказский хребет. Вам повезло есть шанс дожить до повешения. Недалеко от вас есть две обитаемые гермозоны. Возможно, кто-нибудь заинтересуется вашим спасением за фунт плоти[40] плюс десять процентов.
Я заплачу.
Ну еще бы! Если вас спасут, не забудьте получить счет и за наши услуги, возможно, мы вам еще понадобимся. Ладно, передам им. Ждите. Надеюсь, это не очередная дурацкая шутка наподобие Капитана Полночь? Если да, то я поджарю вашу печенку.
Капитан Геморрой, приношу искренние извинения. Я просто шутил со своим вторым пилотом, думая, что микрофон выключен. Так и должно было быть, я проверял. С этой грудой металлолома одни проблемы.
Не стоит шутить во время маневров.
Знаю. Но Да черт побери, мы с моим пилотом сегодня поженились, и мне с самого утра хочется смеяться и шутить. Такой уж нынче день.
Тогда ладно. Мои поздравления. Но надеюсь, что вы позже предъявите мне доказательства. И еще: меня зовут Марси, а не Геморрой. Капитан Марси Чой-Му. Я передам данные, и мы попытаемся найти вас с орбиты. А пока перейдите на одиннадцатый канал, предназначенный для экстренных вызовов, и затягивайте «Мэйдэй»[41]. У меня и без вас хлопот хватает, так что