Перевяжите же ей раны, отозвалсу Патрик через динамики. Если б не невесомость
Знаю, рявкнул Замойский.
Он зыркнул на экран с противоположной стороны. Звезды разъезжались в стороны, стянутые в своеобразные складки звезды, звездный свет. Они летели, причем с немалой скоростью.
Кабина, наверное, была снабжена камерами, ранее отключенными, поскольку Патрик перехватилу взгляд Замойского и пока Адам осматривал Анжелику, ону сказалу:
Невесомость, поскольку не можем тратить топливо для маневренных двигателей. Это не Порт, а одиночный Клык. На гребне волны qFTL его скорость остается очень небольшой, а ускорение нулевым. Как сейчас.
Куда мы летим?
Не знаю.
Что?
После отрезания от Плато я не в состоянии
Нас снова отрезало?!
Да. Мы находимся под блокадой.
Чудесно. Но прежде чем это случилось
Мы летели к Крейтону-113. Это черная дыра, достаточно далеко. Там бы мы вошли в темпоральный карман. Но сейчас я просто пытаюсь сбежать подальше от Войн. На экране сейчас симуляция. Во внешней системе мы движемся быстрее света и с кормы сюда не доходят никакие данные, зато с носа с задержкой, зависящей от угла, под которым
Понимаю.
Адам ничего не понимал. Миг тому назад (но было ли это на самом деле мигом?..) он спрашивал в Фарстоне, кто войдет на Поля Клыка, а эту самуё Патрик Георг ответилу ему, что Официум. А теперь он смотрит и чья морда в интерфейсе? П.Г.
К тому же, эта блокада. Разве Войны за нами гонятся?
И откуда же, сучья лапа, взялусь секретарь Джудаса в моем Дворце Памяти?! Это же диковское безумие, настоящий Палмер Элдрич: открою туалет, и выйдет тысяча маленьких Георгов.
Именно туалет. Я должен ссать в шлюз? Этому Клыку недостает базового обустройства. Он сглотнул. Горло сухое, чуть ли не ороговевшее. Когда он пил в последний раз? Его наноматическая манифестация да, было дело; но он, Замойский, его тело, биологическая пустышка? С флягами они на хрен распрощались, как и с остальным, что во время старта воздушного шара Смауга не было привязано к одежде, не набито в карманы. То есть ни воды, ни провианта.
Перевязав оторванными рукавами рубахи Анжелики ее запястья, он посильнее пристегнул лежащую без сознания девушку к креслу. Нож спрятал.
Ты сидишь на внутренних компьютерах Клыка, да? спросил он Патрику.
Верно.
Ты программа Официума.
Все мы программы.
Программа Официума, но я вижу рожу Макферсона.
Эта накладка френа была выбрана как оптимальная для коммуникации с вами и стахсом Анжеликой. Фоэбэ Макферсон самуё предложилу свой френ.
Кто? потерялся Замойский.
Патрик Георг Макферсон.
Замойский покачал головой. Слишком много совпадений: чудо, паранойя или пятница тринадцатое.
Кто? потерялся Замойский.
Патрик Георг Макферсон.
Замойский покачал головой. Слишком много совпадений: чудо, паранойя или пятница тринадцатое.
Приоритеты, рявкнул он.
Безопасная транспортировка обоих в любой из Портов Цивилизации HS, когда станет возможным их открытие.
Транспортировка ее или меня?
Я сказалу: обоих.
Но в ситуации кризиса? Необходимости выбора?
Вас.
Значит, он был прав: Джудас лгал! Сам Замойский, память Замойского была для кого-то важна. Наверняка для Официума.
Наш статус?
Прошу точнее.
И правда, без Плато AI тут, скорее, тупы.
Если бы я отдал тебе приказ
Зависит какой.
Ага! Значит, калитка есть.
Я всегда охотно принимаю рассудительные предложения, особенно в условиях настолько ограниченных вычислительных мощностей.
Формулировка показалась Замойскому пустословием: чтобы суметь выбрать из решений А и В более осмысленное, сама программа должна оказаться настолько умной, чтобы уметь анализировать их на несколько шагов дальше, чем те, кто их предлагает, а потому на кой черт ей вообще нужны подобные предложения? Правда, всегда легче критиковать, чем выдумывать. Самое ценное то, что невозможно алгоритмизировать: воображение.
Предложения Хер ому на воротник.
А следовательно, чего я, похоже, должен желать? Чтобы ону оказалусь менее или более умнуё по сравнению со мной?
Ты ведь сумеешь рассчитать, сколько выдержит человек без пищи и воды? Не вспоминая уже о такой подробности, как кислород у нас же здесь есть запасы воздуха? Кислородовоспроизводящие цепи? Хоть что-то? Хм?
Инклюзии Официума обдумывали эту проблему, ответилу с раздумьем Георг/Официум, и у Замойского дрожь прошла по спине: он узнал эту интонацию. До Крейтона мы должны добраться за тридцать восемь к-часов. Даже имея в виду кровопотерю у вас и стахса Макферсон
Ты хотелу сказать, прервал егу Замойский, должны бы туда добраться. Ты ведь саму утверждаешь, что после отреза от Плато ты не знаешь даже, в какую сторону мы летим. Кстати сказать, я не могу понять, как такое возможно. Ты ведь, полагаю, помнишь, куда ты целилусь.
Это не имеет значения. Мы могли быть произвольным образом крафтированы внешними операторами. Например, Войнами. Доходящее до нас излучение может быть поддельным отражением от внутренней петли Порта, в котором мы гоняем по кругу на нашей волне FTL.
Так отчего ты, черт побери, не сойдешь с этой волны и не проверишь, что происходит на самом деле?
Потому что сейчас, в собственном крафте, мы, по крайней мере, застрахованы от непосредственных угроз. К тому же, прошу заметить, что мы в любой момент можем выйти из-под блокады Плато, и тогда все поймем и так.
Замойский слушал, слушал, и в нем росли параноидальные подозрения.
Даже эту блокаду факт, что они снова оказались в поле воздействия Войн, он охотно интерпретировал как опосредованное доказательство своей значимости для сил в XXIX веке. Это на него охотились!
Он почти верил в это еще бы, в такие-то моменты.
Итак, ты намереваешься ждать, подвел итог Адам. Сколько?
Симуляция, опирающаяся на вашу предыдущую встречу с Войнами, показывает зону действия блокады. Если мы не были дискрафтированы, то должны выйти из нее самое большее через пять часов.
Ага. Тут где-то есть туалет?
Увы. Клыки это не корабли с экипажем. Господин Замойский, такого явления, как космические корабли с экипажем просто нет. Теперь путешествуют в Портах там есть для вас все удобства, какие вы только пожелаете.
И уж чертовски верно, что здесь нет никаких.
Адам присел в углу подле двери, согласно с предполагаемой вертикалью, так, чтобы видеть и оба экрана, и Анжелику в повернутом кресле.
Это не казалось кататонией она просто спала, теперь снова помолодев на несколько лет. Сквозь сон складывала губы в непроизнесенные слова
Он с трудом освободился от очарования, отвернулся. Спать неплохая идея. Проспать, по крайней мере, эти пять часов. Когда же мы уже восстановим соединение с Плато
Он тихо выругался. Гражданство на расстоянии вытянутой руки. Достаточно войти во Дворец, найти экспонат, вспомнить. Но но он видел приязненно улыбающегусё Патрика Георга, и рука сама тянулась к пробитому рапирой боку.
Но это все же был невероятный абсурд бояться заглянуть в собственную память, вернуться в воображение, во имя Господа, кто когда слышал о подобном идиотизме?! и страх этот действовал на Замойского сильнее, чем красная тряпка на быка. Из чистой злости вернулся бы туда все равно.
На этот раз он не стал опускать веки; видел внутренности Клыка, но с каждым мгновением внимание уходило прочь от этой картинки, а сконцентрированное сознание Замойского плыло к накрепко врезанному в памяти пейзажу пейзажу с ивами, прудом, Луною и гладко-каменными руинами.
Он приближался к террасе медленно, осторожно, осматриваясь по сторонам. Откуда, собственно, взялись тогда эти фехтовальщики? Первый выскочил прямо из тени от колонны.
Замойский вышел на террасу, поглядывая искоса в глубины теней. Два столика были перевернуты, рамка фотографии с Дюренном треснула.
Он остановился в центре подковы, как можно дальше от колонн. Запахи мешались в воздухе, притягивая его одновременно к десятку мнемосилков. Он ждал. Царила тишина. Анжелика начала почесывать сквозь сон предплечье; к счастью, он хорошенько забинтовал ей руку. Ветер был холодным, кожа Замойского пошла пупырышками. Он потер плечи. Георг/Официум поглядывалу с интересом. Меж дверьми, откуда они выбежали, теперь лишь колыхались кусты.
Чего я, собственно, жду? Он осмотрел столики. Сперва пусть будет вот этот. Раз-два, запах горелого дерева, и третий шаг, и тогда мужское предплечье оплело его шею удушающим захватом.
Замойский перебросил убийцу через бедро, зацепив стопой о его голень. Оба полетели в экспонаты, Адам и Патрик Георг.
Ругаясь во всю глотку, он рухнул на раненую, окровавленную переднюю стену кабины. Снова не справился с рефлексами.
Георг/Официум делалу вид, что следит за ним с экранов.
Ну чего? рявкнул на егу Адам.
Все нормально?
Просто охренительно.
Вы пользуетесь внутренними подключениями?
Чем-чем?
Программами привойки.
Нет.
На этот раз он взбежал на террасу. Они уже ждали, семеро. Он вынул автомат и застрелил их. Двое последних пытались сбежать от водопада пуль, укрыться он повел за ними по террасе длинной серией. Достал всех.
Когда менял рожок, еще четыре Патрика Георга помчались зигзагами от деревьев. Эти уже, естественно, были экипированы огнестрельным оружием. Двигались прыжками, по двое; пока вторая двойка лупила под крышу виллы длинными очередями. Замойскому пришлось самому спрятаться за колонной.
Он подождал, пока они подойдут под самую террасу. Когда услышал, как противники вскакивают на нее, выдернул зубами чеку и по высокой дуге метнул из-за колонны гранату; потом вторую и третью. Взрывы разорвали ночь, Луна тряслась на небе. Осколки свистели вокруг, разделенные каменным пилоном на два фронта металлической бури выстави он туда руку, остался бы лишь короткий обрубок: кость и кровь.
Потом он прошел по руинам виллы и окрестностям, подсчитывая трупы. Не сумел подсчитать точно, но ничего странного, имея в виду степень их расчленения.
Удивился, заметив, что одну из Патриков Георгов Макферсонов еще живуё. Живуё умирает, растянутуё на ступенях, красная слюна на рыжей бороде, иссеченный корпус, тремор ладони. Кашлялу бы, когда бы имелу силу для вдоха поглубже.
Адам склонился над еум.
Кто ты?
Погибни! шепнулу Георг.
Кто?
Замойский приложил ому ко лбу горячий ствол пистолета.
Ты не имеешь права
Что?
Ону едва дышалу, давилусь кровью.
Замойский чуть ли не прижал ухо к егу губам.
Ты не уничтожишь слова тише ветра.
Что? Чего?
вселенную.
И со столь эффектной фразой на губах скончалусь.
Богатство моей внутренней жизни и впрямь меня удивляет, Замойский кисло улыбнулся Патрику на экране. Уверенность в собственной важности привело меня к комплексу Бога.