Ешь, разрешил Сумерник.
Что? подалась вперед Мара.
А чего, никто ничего не взял? удивился родственник.
Мы оглядели сами себя и уставились на Марин рюкзак.
Там книги и мыло, сообщила она. Я подумал, что мыло тоже сгодится, в нем найдутся какие-нибудь полезные жиры. А деньги у вас есть?
Все снова посмотрели на рюкзак.
У меня тысяча, неожиданно защитил сестру Чернов. Хотя мысль съесть упитанную Мару была неплоха.
Тогда в ближайшем городе, пообещал Сумерник.
Но города все не было. Как не было и встречных машин.
Небо не менялось. Мара чем-то шуршала в своем рюкзаке.
Минут через двадцать пустой дороги Чернов спросил:
А какой ближайший город?
Юрьев-Польский, ответил я. Симпатичный городок. Церковь там такая Историческая. Мать хвалила.
Поляки там живут, что ли? хохотнул Сумерник.
Поля. Это были вечные шутки. И чего люди обожают показывать свою тупость? Там поля вокруг. Полесье.
А ведьмы? Мара перестала шуршать. Я уже стал думать, что у нее все же есть еда. Или она решила надкусить книгу? Есть уже хотелось в полный рост.
Какие ведьмы? очень спокойно переспросил Сумерник.
Ну Олеся, засуетилась Мара. Это Куприн.
Читать меньше не пробовала?
Мара зашуршала в своем рюкзаке активней. Сейчас Куприна достанет и хряснет Сумерника по затылку. Потом Сумерник отправит книгу в открытое окно. Так мы и будем ехать. Мара книги достает, а Кирилл выкидывает. Интересно, надолго хватит? Спорим, первым сломается Сумерник?
Мара, сопя, копалась в рюкзаке. Громко копалась. Как будто у нее там камни все что-то перекатывалось и стукалось.
А я подумала, что от книжек в голове рождается каша. То у нее «Волшебник из страны Оз», а то Куприн. Сейчас достанет из своего рюкзака самый толстый фолиант, машину накренит, и мы уже окончательно приедем.
Но мы еще не приехали. На горизонте опять показалась деревня.
Ой! раздалось сзади. Мама!
Я глянул в окно. Никаких мам там не было. Только Мара сидела со своим распахнутым рюкзаком. Сверху книга, на книге зеркало в коробочке. Нашла время, когда на себя пялиться!
Но Мара в зеркало не пялилась. Она растерянно смотрела на Чернова. А Чернов смотрел в окно.
Чего у вас? забеспокоился Сумерник.
Она зеркало грохнула, буркнул Чернов.
Оно само. Оно в сумке. Я открыла, а оно
Ну вот, теперь уже и зеркала стали биться.
Я посмотрел на Сумерника. Он уставился в зеркало заднего вида. Я перевел взгляд, и все вокруг остановилось.
Через зеркало заднего вида шла трещина. Кривая. Как будто бы стукнули. Но никто ведь не стучал. Или кто головой успел въехать?
Я почесал в затылке, вспоминая, была ли трещина раньше. Сумерник молчал, смотрел на дорогу. Значит, трещина была. Иначе он бы что-нибудь сказал.
Но он молчал.
Глава 2
У озера
Часы на руке пискнули. Мы в дороге три часа. Должны уже были приехать к приятелю. Но пока приехали только в деревню. Для разнообразия она была не на холме, а немного в стороне. Мы съехали с асфальта, немного попрыгали на ухабах «Нива» оказалась прыгучей и допрыгали до первых домов.
«Жуть».
Простое такое русское название для деревеньки. В чем-то даже милое. Жутко милое.
Указатель сообщал, что где-то в стороне нас ждет прекрасный населенный пункт Пужбол. Хорошая была табличка. Свежая.
Смотрите! Магазин!
Деревня тоже не баловала местными жителями. Она была пуста. За заборами виднелись ухоженные грядки. Трудолюбивые Жевуны[1] испарились.
Дороти унесло ветром. Она побежала за своей собачкой, забралась в домик, а его ветром раз и подхватило.
Мара изобразила руками это «раз». Сумерник мрачно кивнул.
Гони тысячу, скомандовал он.
Чернов влез в свои необъятные карманы и залип там.
Сумерник вошел в магазин.
И прилетела она в страну Жевунов, где была Злая Волшебница Востока. Домик как раз на эту Волшебницу и свалился. Только ноги торчать остались. А на ногах были серебряные башмачки.
Треш! Девчонка прибила старушку.
Жевуны все еще не показывались. Злые волшебницы тоже.
Сумерник вышел из магазина.
Там нет никого, сообщил он и загрустил.
А еда? заволновался Чернов, так и не нашедший денег.
Сумерник кивнул на дверь и снова скрылся в магазине. Мы зашли следом.
В магазине по центру стоял стол. На столе чайник. Теплый. Булки в упаковках, чтобы никто не подумал, что изо рта вынули и положили. Стеклянная банка с сахаром. Ложки с длинным черенком. Длинный черенок был и не нужен сахара много. Одна чашка.
Одна.
Сумерник покрутил чашку в руках.
Еще тут был классический прилавок. Вдоль стен полки с едой. Выбор невелик: консервы, сливочное масло, крупы. Сухие завтраки. Я таких уже лет пять не ел.
Ну что раз угощают пробормотал Сумерник и зашуршал оберткой булки.
А вдруг отравленное? выдал Чернов.
Страшилок меньше смотри, хмыкнул Сумерник. Мы могли сюда и не заехать. Пока будем есть, хозяева придут. Разберемся. Все мы тут люди.
Про «всех» я бы поспорил, но булку взял. Утром мы почти не позавтракали так были уверены, что через два часа будем в гостях.
К чайнику прилагался заварник.
Пустили кружку по кругу. Мара пошла вдоль прилавка. Чем-то грохнула. Мы вздрогнули. Сумерник замер со скошенной челюстью.
Иди сюда, придушенным шепотом позвал Чернов.
Книгу нашла, радостно сообщила Мара и бухнула на стол книгу. Под прилавком.
Про медиков. Кто б сомневался.
Ладно, чавкнул булкой Сумерник, проглотил и открыл книгу. Допустим. Перелистал, задержался на картинке. Хмыкнул.
Что «допустим»? осторожно уточнил двоюродный.
Что мы заблудились, выдал Сумерник и хлопнул книгой по столу.
Как это? оторвался от булки Чернов.
Вот так. Ехали-ехали и залипли в одном месте. Вроде двигаемся вперед, а ни шагу не делаем.
А бензин? как самый умный спросил я.
Бензин пробормотал Сумерник и вышел.
Чернов тут же отбросил булку и ринулся ко мне.
Слушай, он чего того? Двоюродный активно закрутил пальцем у виска. Какое «залипли»?! Свернули не туда.
Где? отстранился я от сумасшедшего взгляда родственника. Он так пучил глаза, что мне самому стало не по себе.
Он же у тебя псих. Навигатор у него не работает. Деды от него сбегают.
Я промолчал, что от меня тоже сбегают.
Чернов тяжело сглотнул:
Домой давай.
Я и сам был не прочь повернуть домой. Но что-то подсказывало, что так просто это не произойдет. Боль-шой у меня был опыт в просмотре кино на эту тему.
А я бы еще проехала, сообщила Мара, не отрываясь от книги. Она ее читала. Вот прямо так стоя около стола. В одной руке булка, в другой чашка, локоть на открытой странице, чтобы не загибалась. Надо только еды взять.
Бензин уходит. Про Сумерника уже забыли, а он ввалился как ни в чем не бывало. Скоро заправка понадобится. Канистры запасной может не хватить.
Скоро домой понадобится, буркнул Чернов, отойдя от меня.
Нет, домой рано. Я уже позвонил дружбану. Он меня ждет.
Откуда позвонил? удивился я и полез за смартфоном. Помнится, за последнюю пару часов связь так и не появилась.
Из машины сейчас. Друг сказал, что мы не там свернули. Знает он эту Жуть. Мы ушли налево, в болота, а надо было прямо ехать.
Поворот я не помнил, поэтому в голове у меня случилась легкая невесомость.
Куда? оторвалась от чтения Мара.
Тут болота кругом. Он велел быть осторожней. Они какие-то особенные. Газ выделяют. Углекислый. Короче, ехать надо. Берите что под руку попадет и пошли. Часа через два будем на месте.
От слов про два часа у меня по спине промаршировали мурашки. Про два часа мы говорили последние часа четыре. Может, и правда залипли?
Мара вцепилась в книжку и, не отрываясь от нее, двинула на выход. Так с чашкой в руках и пошла. Край книги был замят и испачкан. Я толкнул Чернова в плечо и кивнул на сестру. Он сунул руки в карманы, ссутулился и забухтел:
Надо ехать домой. Не нравится мне это.
Норм! Через пару часов будем в Суз-дале! В моем голосе обнаружилась неожиданная бодрость.
Да пошел этот ваш Суздаль! Ты что, не понимаешь?
Мара не вписалась в дверь и грохнула чем-то о косяк. Надеюсь, лбом.
Не понимаешь? тише заговорил Чернов. Нас тут водит. Книга эта. Ты заметил?
Я кивнул.
И я! Это неспроста.
У Чернова был такой жуткий взгляд, что я воздержался спрашивать, что он заметил.
Давай сдернем? Чернов схватил меня за локоть.
Куда? напрягся я. Дергать с двоюродным было вредно для здоровья.
В обратку. А эти двое пускай едут.
Пешком, что ли?
Машину поймаем.
Этими словами двоюродный меня добил. Я отпихнул его и прошел в дверь. Наша «Нива» уже стояла с работающим двигателем. Сумерник сидел перед ее мордой на корточках и на что-то смотрел.
У меня зазвонил телефон.
Я реально чуть не взлетел до того это было неожиданно.
Алло? ворвался в мое ухо голос мамы. Вы там как? Долго не могла дозвониться. Что у вас?
Нормально все. Свет вырубали, я телефон зарядить не мог, вяло врал я. Ничего убедительного не придумывалось. Появление мамы то ли радовало, то ли нет я не понял еще.
Как вырубали? У вас там дождь?
Я посмотрел на серое небо. Оно тянулось к земле. Хотело упасть. В деревне в дождь вырубали электричество. На всякий случай. Чтобы молнией не закоротило.
Ага. Я почесал укушенную лодыжку. Все утро гремело. И сейчас ливняк.
Двоюродный уставился на меня, словно я пророчества выдавал.
Вы там едите? Кирилл с вами?
Кирилл спит. Я честно смотрел в глаза Сумернику. Глаза эти медленно темнели. Мы позавтракали, и он завалился. Я вслушался в причитания мамы. Ага. Так он в комнату с телевизором не пускает.
Мама сообщила неожиданное. Про деньги. Сказала, что оставила денег, что мы их можем брать и покупать все что угодно. Еще и черновский папаша что-то отвалил.
В ящике моего стола. И чего я туда не заглянул?!
Мам, протянул я, чтобы заглушить в себе поднявшееся чувство разочарования в своих умственных способностях. А чего это за место такое Жуть?
Жуть?
Чернов замахал руками, а глаза Сумерника стали в пол-лица.
Мы тут навигатор нашли, стали смотреть, а он выдает странные деревни Пужбол, Жуть. Я их не помню у нас.
Повисла пауза. Не такая, как бывает, когда связь прерывается и ты тихо чертыхаешься в адрес оператора. Мама была на проводе. И она молчала. Очень внятно молчала.
Какой навигатор? тихо переспросила она.
Да какой-то. В черной коробке
Я произнес это слово и почувствовал, как мне стало холодно.
Не знаю никакого навигатора, быстро ответила мама. Выключите и положите на место.