Шпитцер и другие исследователи обнаружили, что дети, использующие гаджеты и интернет в бо́льшем объеме, нежели это рекомендует ВОЗ, демонстрируют целый букет разнообразных психических расстройств и отклонений другого рода.
Шпитцер и другие исследователи обнаружили, что дети, использующие гаджеты и интернет в бо́льшем объеме, нежели это рекомендует ВОЗ, демонстрируют целый букет разнообразных психических расстройств и отклонений другого рода.
Так, например, даже если не брать в расчет проблемы с формированием нейрофизиологических сетей, дети, злоупотребляющие гаджетами, страдают хотя бы от того, что ведут малоподвижный образ жизни. Авторы исследований указывают, что в результате страдает моторная кора и нарушается работа мозжечка, отвечающего за координацию движений, чувство баланса и т. п. Происходят патологические изменения в положении головы, что приводит к головным болям, дискомфорту, быстрой утомляемости, раннему остеохондрозу и т. д.
Кроме того, у таких детей (то есть у подавляющего большинства современных детей) снижается своего рода естественная чувствительность, восприимчивость. Мозг ребенка должен получать разнообразную сенсорную информацию звуки улицы, леса, ощущение мокрых капель дождя на лице, солнечный свет, соприкосновение подошвы ботинок с землей и т. д.
Когда мозг ребенка постоянно находится в цифровой среде, он получает звуковую гиперстимуляцию и уже не способен воспринимать тонкие звуковые различия, а тем более испытывать от этого удовольствие. Чрезмерная стимуляция слуховых и вестибулярных областей мозга приводит к повышению тревожности и расстройствам сна, что, в свою очередь, сказывается на успеваемости в школе.
Лобные доли, отвечающие за мотивацию, принятие решений и планирование действий, также сильно страдают. Ребенку необходимо научиться контролировать свои импульсы, он должен научиться думать то есть взвешивать альтернативы и принимать правильные решения. Для всего этого его мозгу необходимо время, но если внимание ребенка постоянно переключается с одного на другое, этого времени у него просто нет.
Пользуясь гаджетом, ребенок лишь впускает в себя информацию по сути, только распознает некие стимулы, но не перерабатывает полученные данные. Это, понятное дело, сказывается на качестве обучения, ведет к увеличению ошибок по невнимательности и т. д. Однако, сталкиваясь с подобного рода трудностями, ребенок не воспринимает это как проблему. Проблема для него лишь в том, что его время от времени лишают удовольствия от взаимодействия с гаджетом.
Научные исследования доказывают, что насилие, с которым ребенок регулярно сталкивается, просматривая ролики в сети или играя в видеоигры, значительно повышает активность симпатической нервной системы. Последняя не только отвечает за регуляцию работы внутренних органов, но и активно участвует в формировании чувства тревоги, которое, в свою очередь, приводит и к депрессивным расстройствам.
Кроме того, злоупотребление интернетом и видеоиграми приводит к чрезмерной стимуляции дофаминовой системы то есть так называемой «системы вознаграждения» в мозге. Дофамин отвечает, в частности, за ожидание награды, поэтому, когда ребенок ждет заветного приза в компьютерной игре (или, к слову, просто перехода на следующий уровень игры), у него происходит постоянная выработка дофамина.
Подобная искусственная и навязываемая виртуальной средой стимуляция выработки дофамина приводит к изменению чувствительности нейронов мозга ребенка к этому нейромедиатору. Проще говоря, порог их чувствительности к дофамину снижается и, чтобы получить удовольствие от чего-либо, ребенку требуется все более и более сильный раздражитель.
Не понимая этого, ребенок, чтобы просто сохранить хотя бы прежний уровень удовольствия от своей деятельности, вынужден постоянно увеличивать продолжительность игры, наращивать сложность и разнообразие игр. Но это, к сожалению, не приводит его к ожидаемому эффекту.
В итоге замыкается порочный круг компьютерной зависимости, которая, как мы уже знаем, мало чем отличается от наркотической. Так что, если ребенка резко отлучить от гаджетов и игр, то у многих детей возникает самая настоящая «ломка» с соответствующими физиологическими реакциями головная боль, общая слабость, тошнота, повышение температуры тела.
Уже в 2011 году в газету «The Daily Telegraph» поступило открытое письмо 200 британских учителей, психиатров, нейрофизиологов, в котором говорилось о том, что современное детство безвозвратно разрушается «неустанной диетой» из рекламы и компьютерных игр, вызывающих зависимость. То есть уже тогда специалистам соответствующие тенденции были понятны и очевидны. Но противостоять этой «диете», когда на нее подсели уже и родители, крайне сложно.
Режимы и практики
Наш мозг имеет несколько режимов работы концент-рация внимания, процесс потребления и переработки информации, оценка социальной ситуации, мышление и т. д. И каждый из этих режимов его работы, как я уже говорил, обеспечивается соответствующей «функциональной сетью мозга».
На рисунке ниже затемнены как раз области возбуждения нейронных центров, когда в мозге человека активизируется дефолт-система мозга (ДСМ), сеть выявления значимости (СВЗ), центральная исполнительная сеть (ЦИС).
Нам кажется, что когда мы распознаём образы, читая заголовки статей или рассматривая фотографии, мы думаем. Но это не так: распознавание образов это просто распознавание образов. В зависимости от того, включают ли они зоны лингвистической коры, соответствующий процесс обеспечивается или сетью выявления значимости (СВЗ), благодаря которой мы, например, способны осуществлять различные медитативные практики, или центральной исполнительной сетью (ЦИС), когда вы, например, смотрите мою лекцию на YouTube.
Мышление же это когда вы прокручиваете в своей голове интеллектуальные объекты, относящиеся к решаемой вами внутренней задаче, и они складываются у вас там в более сложные структуры. За это отвечает дефолт-система мозга (ДСМ), которая эволюционно предназначена просчитывать отношения с другими членами нашей стаи (каждый из которых является реконструированным и достаточно сложным интеллектуальным объектом).
Впрочем, это только верхушка айсберга. Исследования в этой, надо признать, ещё очень молодой области нейрофизиологии активно продолжаются. К настоящему моменту в ряде научных работ, систематизирующих результаты последних открытий, сообщается, что можно выделить до пятидесяти различных функциональных сетей мозга, отвечающих за ту или иную поведенческую активность человека.
Как я уже сказал, каждая такая сеть должна сформироваться в мозге человека в процессе его взросления. Разумеется, мозг человека имеет какие-то генетические предустановки, которые этому способствуют, но, как это всегда бывает с нервной тканью, если ее потенциальный функционал не получает необходимого объема тренировки и должной поддержки из окружающей среды, качество работы таких систем в последующем, мягко говоря, оставляет желать лучшего.
Теперь несколько слов о том, как происходит это формирование данных нейронных сетей, о чем мы знаем благодаря замечательной работе группы нейрофизиологов под руководством Дэмиена А. Файра (Орегонский университет здоровья и науки) и Александра Л. Коэна (Вашингтонский университет в Сент-Луисе), опубликованной в PLOS Biology в 2009 году.
Название этой статьи, думаю, можно перевести так «Функциональные нейронные сети развиваются от локальной к распределенной организации» (Functional Brain Networks Develop from a Local to Distributed Organization). Собственно, этим все и сказано.
Если требуются объяснения, то они выглядят так
Изначально нейроны мозга связаны друг с другом локально то есть, грубо говоря, кто где родился, тот там и пригодился. Угораздило тебя быть нейроном зрительной коры, ты будешь изначально соединен с себе подобными, а если в теменной доле или в лобной то данные тебе от рождения связи будут, соответственно, с клетками теменной доли или лобной.
Но мозг должен научиться работать как целостный аппарат. Вот вы видите предмет погремушку, например. Видеть это работа затылочной доли, зрительной коры. Но вы не только ее видите, вы еще хотите ее взять, а взять ее можно только рукой. Однако же нейроны, которые отвечают за движение вашей руки, находятся в лобной доле, за центральной бороздой то есть это вообще, можно сказать, другой край света. Как одно с другим совместить?
Не буду углубляться, но вы понимаете, что погремушка, кроме всего прочего, еще и гремит, что привлекает вас за счет активизации клеток височной доли. А откуда вы знаете, что это именно она гремит? Да и не просто так нам ее хочется, не святым духом мы движимы, а тоже нервными клетками, которые и вовсе находятся в глубине, так сказать, мозга в его подкорковых структурах.
Наконец, вам надо концентрировать на ней внимание, а тут уж и без лобных долей не обойтись. При этом руки ваши не должны дрожать, да и тело должно как-то за рукой тянуться, то есть нам тут и мозжечок понадобится Могу не продолжать?
Да, любое, даже кажущееся чрезвычайно примитивным действие это синхронная, слаженная работа различных нервных центров, расположенных в разных областях мозга («распределенная организация»). Мы не думаем разными частями мозга в разных случаях («локальная организация»), мы думаем всем мозгом сразу, только вот не сразу от момента рождения.
Да, любое, даже кажущееся чрезвычайно примитивным действие это синхронная, слаженная работа различных нервных центров, расположенных в разных областях мозга («распределенная организация»). Мы не думаем разными частями мозга в разных случаях («локальная организация»), мы думаем всем мозгом сразу, только вот не сразу от момента рождения.
Для того чтобы перейти от «локальной организации» к «распределенной», мозг должен пройти долгий путь обучения в нем должны сформироваться длиннющие магистрали, те нервные пути, которые свяжут один регион мозга с другим в единое целое и специализируют его под разные задачи.
Некоторые удивляются: говорят, что вот, мол, как это может быть, что у ребенка больше нейронов, чем у взрослого, голова-то у него маленькая! И правда, получается, что голова потом больше становится, а нейронов меньше нелогично. Но так и есть, просто объем мозга растет не из-за увеличения количества нервных клеток, а как раз за счет разрастания этих «межрегиональных связей», так называемого «белого вещества».