Последняя тварь укрылась в расселине. Грянули боевые горны, отхлынула от скал волна Сумеречников. С вершин сплошным полотном сорвалось неугасимое пламя. Трещало, гремело, плавило камень, растапливало ледяную землю. Мерцали голубой сетью заградительные пологи. Порывы ветра хлестали со всех сторон, раздувая огонь сильнее внутри расселины, и не выпускали его. Словно несколько драконов залегли наверху и жарили, что было мочи.
Чёрная махина высунула голову из-за скал, и в неё залпом полетели стрелы, ветер набрал силы и хлестнул огненным бичом. Демоны попятились обратно в расселину. Загудело, вспыхнуло синим, разгорелось жарче пламя. Истошный визг надрывал слух, становился осязаемым вместе со смрадом гари. Долго горели демоны. Пытались выбежать, но залпы стрел и огненные бичи загоняли их обратно. Ни одна тварь не ушла все развеялись пеплом по долине. Только тогда боевые горны возвестили конец битвы.
Сумеречники ликовали, кричали что-то дружно. Сойки обнимались и поздравляли друг друга, приплясывая от возбуждения. Один Микаш стоял, как пришибленный, ждал, когда снимут иллюзии, искал чуждо большую и плотную ауру маршала среди неприметных огней остальных. Гэвин оказался на передовой среди лучников. Целый!
Молодчина! хлопнул по плечу Орсо. Твоя первая идеально исполненная миссия.
Не моя заслуга, отмахнулся Микаш.
Орсо недовольно поджал губы и покачал головой.
Сойки торопливо спускались со скал по верёвкам, чтобы вернуться в лагерь до заката. Завтра придётся сниматься с места. Здесь убивать уже некого.
Войска добивали остатки демонов и быстро продвигались вперёд. Больше отдыхали, чем воевали. Впрочем, после такой битвы отдых был жизненно необходим. Сойки смягчились, терпели Микаша за костром, даже принимали в разговоры, когда ему было что сказать. Скорее всего, Орсо настоял. Мучило, что Микаш несправедливо занимал его место, хотя командиром был только на словах.
Переговорить с маршалом не получалось. Без приглашения в его шатёр не пускали, а обращаться к капитану Мнишеку без веского повода не хотелось. Рыжий кундец с седыми проплешинами, невысокий и сухощавый, не столько следил за мастерством и дружеской атмосферой в роте, сколько за дисциплиной и чистотой. До посинения мог заставлять маршировать нога в ногу. На последнем построении Микаш умудрился схлопотать выговор.
Только босяки, набранные в армию из жалости, могут одеваться так непристойно. Ты же командир! Какой пример подаёшь своим людям?!
Так точно, мой капитан, только и смог ответить Микаш.
Насколько проще незаметному рядовому?
Не переживай, сказал Орсо после построения. Фейну тоже постоянно доставалось. Он все деньги семье отсылал, на себя ни медьки не тратил. Лорд Мнишек только лаять может, все решения маршал принимает.
Вечером вместо себя Гэвин прислал портных.
Нужно снять с вас мерку на командирскую форму.
Моё назначение временное! попытался отказаться Микаш.
Маршал сказал: немедленно оденьте его прилично, чтобы старый хрыч меня не доставал!
Пришлось терпеть, пока его измерили со всех сторон лентами и пытали, какую ткань и фасон он предпочитает, поднося к его лицу казавшиеся одинаковыми голубые куски ткани.
Любую! Чтобы не доставлять никому хлопот и не выделяться!
Портные переглянулись, но спорить не стали. В довершение ко всему постригли и побрили. Возвращаться после этой экзекуции в звено было боязно, ощущение, будто корова языком прилизала. Наверное, так он и выглядел со стороны, потому что все оборачивались и усмехались.
У-у-у, совсем как высокородный стал, потешаясь, поприветствовал его Орсо с миской дымящейся похлёбки. Стоило Микашу потянуться за ней, как он отдёрнул её дальше. Только нос не задирай, а то наша еда станет не по вкусу.
Микаш взлохматил пятернёй волосы, склонил голову набок и прищурился:
Ну что, прохожу теперь проверку на внешность?
Не во внешности дело, милок, вовсе не в ней, вздохнул Орсо и отдал ему ужин.
Не успел Микаш сесть на бревно между Соек, как примчался болтливый и через край суетливый оруженосец Варден, от которого проблем оказывалось больше, чем пользы. Впрочем, он был слишком предан службе и простодушен, чтобы на него злиться.
Вас ожидают в палатке командиров, сказал он, задыхаясь после бега.
Микаш скривился, припоминая хищный взгляд командира Холлеса, жуткий запах лавандового масла и стаю его шакалоподобных подпевал. Служить тряпкой для высокородных сапог? Ну уж дудки!
Вас ожидают в палатке командиров, сказал он, задыхаясь после бега.
Микаш скривился, припоминая хищный взгляд командира Холлеса, жуткий запах лавандового масла и стаю его шакалоподобных подпевал. Служить тряпкой для высокородных сапог? Ну уж дудки!
Я же говорил! подначил Орсо, но тут же осекся, вглядевшись в его лицо. Ступай. Там кормят лучше и компания веселее.
Микаш обернулся на Соек. Все насторожились, прислушивались.
Ступай, говорю! Орсо пихнул его в спину. Если не пойдёшь, это сочтут оскорблением, а высокородные оскорблений не терпят.
Сойки виновато потупились. Видно, не судьба ему оставаться незаметным и просто исполнять то, для чего он был создан. Микаш нацепил на себя прохудившуюся стёганку, словно она могла послужить бронёй, и зашагал за недоумевающим Варденом.
Быть приглашённым в их компанию большая честь, многие об это только мечтают, заметил оруженосец, когда они остановились возле приметного шатра, украшенного разнообразными гербами.
Изнутри вкусно пахло жареным мясом, тренькала лютня.
Накушался я этой чести уже по самую маковку, угрюмо пробормотал Микаш и решительно отвернул полог, представив, что идёт в бой на минотавра. Микаш Остенский, временный командир Соек, к вашим услугам.
Глаза щипало от дыма, они с трудом привыкали к полумраку, разгоняемому лишь отблесками пламени в жаровне.
О, нас почтил присутствием сам любимчик маршала! весело возвестил невысокий парень лет двадцати пяти. Несуразно смотрелись залысины на висках на фоне огненно-рыжей шевелюры. Большие оттопыренные уши делали его и вовсе неприятным.
Рад знакомству.
Микаш направился в дальний тёмный угол. Слуги принесли жареный окорок с гречкой, сочный, с золотистой корочкой. Запить налили полную чарку вина. Вкус не ощущался, куски не лезли в горло, а вино жгло глотку. Но отказаться было нельзя, потому что за ним пристально наблюдали шесть пар глаз, словно хотели просверлить дырку.
Я Вильгельм Холлес, навис над ним тот самый высокородный командир.
Микаш поднял на него взгляд. Высокий, стройный, гладко выбритый, с тонкими правильными чертами лица, какие нравились девушкам. Дорогая одежда чистая и не мятая, несмотря на походную жизнь. Похоже, у него ещё и личные слуги здесь есть. Вильгельм ухмылялся, разглядывая Микаша оценивающе. Окатило волной до боли знакомых эмоций: от хищнического любопытства, когда не можешь решить, поточить ли об новичка зубы или принять в стаю своих пресмыкающихся; лёгкого высокомерного презрения и едва уловимой зависти, которая так удивляла в Йордене.
По привычке захотелось внушить, чтобы от него отстали. Но так уже нельзя: клятва да и не похожи эти молодые волки на безголовых желторотиков, которые не видели ничего дальше собственного носа. Микаш решительно вытянул руку для приветствия. В конце концов, он теперь тоже рыцарь. Вильгельм вынужден был пожать его ладонь, одаривая угрожающей улыбкой.
Первым поздоровался с тобой Гаето Нивар, он указал на скалящегося лопоухого. Бастиан Дайон, ещё один холеный высокородный с густыми длинными светлыми волосами и мягким женским личиком. Доминго Кирин, судя по одежде и заросшему лицу, из рыцарей победнее, кудрявый, с тяжёлым взглядом тёмных южных глаз. Ромен Рок, смуглый, голубоглазый мануш разбойного вида, с расстёгнутой чуть ли не до пупа рубахой и серьгой в ухе, лицо тоже смазливое, хоть и не такое женское. Маркеллино, он просто нас развлекает.
Шестой тоже был смуглым южанином, в чёрных штанах, красной рубахе и чёрной жилетке поверх. Одежда потрёпанная и заношенная. Пальцы бегали по струнам лютни, глаза направлены на инструмент, как будто разговор его не интересовал. Видно, так приучили, а представили только из-за того, что Микаш смотрел вопросительно.
Рассказывай! потребовал Вильгельм, отступив на шаг.
Что рассказывать?
Сказочку. Как безземельного рыцаря после первого же боя сделали командиром в обход огромной очереди. Как ты подлизался к маршалу? Он же неприступный!
Никак, пожал плечами Микаш. Это временно, у меня был опыт слепого боя
Его перебил лопоухий Гаето.
Он ему подлизал, рассмеялся собственной тупой шутке. Маршал, кажется, на мальчиков стал падок, раз уж девочки ему не по вкусу.
Если вы добивались повышения таким способом, это не значит, что так делают все! выпалил Микаш, сжимая кулаки от ярости.
Если вы добивались повышения таким способом, это не значит, что так делают все! выпалил Микаш, сжимая кулаки от ярости.
Ах, ты ж паскуда, на что намекаешь?! Гаето замахнулся на него рукой, но Вильгельм перехватил его запястье и кивком приказал сесть. Сам снова навис над Микашем.
Я думаю, что он бастард маршала. Ошибка юности. Вот тот и пытается его устроить. Как вам версия, а парни? Вильгельм отвернулся к командирам.
Они невнятно забубнили.
Маршал Гэвин для этого должен быть лет на пять старше, к тому же он никогда не бывал в местах, откуда я родом.
Вильгельм враждебно прищурился, будто услышав, как Микаш про себя назвал его напыщенным идиотом. Припомнилась случившаяся в первые дни похода порка и предупреждение доброго целителя Харуна. Не драться с высокородными, иначе из армии выставят и даже на заступничество Гэвина не посмотрят. Как же проще было в слугах, нечего терять, кроме никому не нужной жизни.
Я знаю, почему его выбрали, замолкла лютня, заговорил сидевший в углу Маркеллино: Маршал умён, хитёр и ловок. Нашёл игрушку по душе, податливую и мягкую, как глина. Слепит из неё то, что ему хочется.
Все удивлённо уставились на него. Он рассмеялся.
Я сложу об этом балладу. Про коварного маршала и его верного глиняного рыцаря!
Он снова заперебирал струны, напевая себе под нос. Его дурачество разрядило обстановку. По крайней мере, командиры расселись по местам и завели беседу, забыв о Микаше. Только Вильгельм иногда косился в его сторону. Перемывали косточки старшим командирам, отпускали дурацкие шутки. Микаш отсидел ровно столько, сколько нужно было, чтобы его уход не сочли бегством, и, выйдя на улицу, направился к маршальскому шатру.