Не велено! скрестили перед ним алебарды караульные.
Маршал Комри, можно? позвал во весь голос Микаш. Любимчику можно всё!
Пропустите! донеслось из шатра.
Микаш нырнул под алебарды. Здесь ничего не изменилось, снова заседал военный совет. Стоявшие возле жаровни полукругом капитаны недовольно покосились на возмутителя спокойствия. Микаш пробрался в угол и затаился.
Гэвин заговорил громким уверенным голосом, продолжая прерванную речь.
Основные силы демонов мы разбили у Огненных скал Марси. Я понимаю, наши воины устали и хотят домой. Этот поход выдался на диво длинным и тяжёлым, но лазутчики доносят, что осталось ещё довольно много мелких колоний, разбросанных по всем окрестностям. Нет смысла возвращаться, пока мы не зачистим всю территорию, иначе демоны быстро расплодятся, станут злее и осмотрительней. Вполне вероятно, найдут ещё более сильных союзников, стянут большие силы, а в условиях того, что орден слабеет день ото дня, настолько масштабных баталий мы не переживём. Даже не мы наши дети. Мы обязаны оставить им шанс если не на благоденствие, то хотя бы на жизнь.
Эти твари безмозглы и сварливы. Если объединятся, то продержатся недолго, прежде чем начнётся грызня между собой, возразил кто-то из капитанов.
Гэвин почесал левое надбровье.
Не нужно недооценивать врага. Вспомните историю. Они уже объединялись несколько раз, стоило появиться сильному лидеру: тролльим шаманам с севера или драконам с юга.
Драконы удалились на край света и в войнах больше не участвуют, а тролли малочисленны и заперты в северных горах. Откуда взяться сильному лидеру?
Кто знает, взгляд маршала скользнул в угол, где притаился Микаш. Лидеров порождают трудные времена. Возможно, они уже объявились, только не успели оповестить всех, кто бы смог стать под их знамёна. Время работает против нас. Мы обязаны уничтожить как можно больше гнёзд.
Микаш понимал далеко не всё. Напрягался изо всех сил, пытаясь уловить суть, но образ в голове приходил смутный и вместе с тем пугающий потусторонним холодом, а так сильно хотелось понять и рассуждать о действительно важных вещах: о враге, о битвах, о будущем, может даже спорить и подсказывать, а не переливать из пустого в порожнее и скалить зубы с мудозвонами из шатра командиров.
Мы рискуем рассеять силы и потерять всю армию!
Мы постараемся этого избежать. День марша мы отдыхаем, день боя роты расходятся лучами из лагеря в разные стороны, и каждая зачищает свой участок. К ночи возвращаемся и утром двигаемся дальше. Капитан Вальехиз предложил новую стратегию поднятия боевого духа и морали состязания в ратных подвигах. Я считаю, будет очень действенно. Также придётся потуже завязать пояса как в том, что касается оружия, так и в еде и роскоши. Поход затягивается, к людским поселениям мы выйдем не раньше чем через два месяца, а до этого рассчитывать на пополнение запасов не приходится.
Мы и так едим грубую пищу, как какие-то простолюдины! возмутился лорд Мнишек.
Маршал вздохнул:
Мне показать пример лично?
Ни к чему. Все знают, что во время странствий по Поднебесной, вы жили на воде и орехах. Но мало кто сможет так же, возмутился другой капитан.
А чем вы хуже? искренне недоумевал Гэвин. Учитесь, закаляйте тела. Быть может, только это поможет нам выжить, он переместился к карте и принялся показывать. Двигаться будем по расширяющейся спирали с востока на запад, пока не сделаем круг по всей долине. Выход будет здесь. На завтра участки для зачистки распределятся следующим образом: он принялся перемещать разноцветные фигурки по карте, которые обозначали роты. Микаш подался вперёд вместе со всеми, чтобы подробно изучить цель роты красноклювов.
Гэвина переспрашивали, жаловались, что им досталось не то назначение, какое хотелось бы, что капитан соседней роты недопустимо шикует у себя в шатре. Неужели не могли сами решить эти повседневные вопросы?
Тихо! оборвал галдёж Гэвин, массажируя пальцами виски. Если вопросов относительно завтрашней миссии нет, расходитесь спать. У меня ещё есть дела на сегодня.
Спорить они побаивались и быстро убрались.
Пришёл сыграть? спросил Гэвин, расставляя фигуры на шахматной доске и наблюдая за Микашем краем глаза.
Он покорно устроился на подушках. Играл как попало, не задумываясь над ходами. Партия закончилась почти мгновенно.
Так неинтересно, с досадой поморщился Гэвин. Как служба? Нравится новое звено? Наслышан о твоих успехах. Хочешь, к награде за отвагу тебя представлю?
Я не заслужил. Что страшнее: терпеть насмешки высокородных или отказаться от милостей маршала? Вы обещали, что моё назначение будет временным. Орсо идеально подходит на должность командира, у него есть опыт, в звене его уважают.
Оно временное, пока я не уговорю Совет сделать его постоянным, нахмурил тёмные брови Гэвин, на лбу залегли глубокие вертикальные морщины. Если выбирать, за кого из двух безземельных хлопотать, то это будешь ты, а не Орсо. Между вами десять лет разницы. У него нет ни твоих способностей, ни твоего ума, ни твоей силы. Командир звена его потолок, а тебя через десять лет я сделаю маршалом, если ты прекратишь сопротивляться и распускать сопли.
Во мне нет лидерских амбиций! Ни командовать, ни получать большее жалованье, ни сидеть в одном шатре с высокородными я не хочу. Битва с демонами единственное, ради чего я сюда шёл.
Ох, не хочет он! заворчал Гэвин. Думаешь, я хочу? Думаешь, мне нравится по десять раз объяснять одно и то же тем, кому интересна только жратва в соседской миске? Я мечтал стать охотником-одиночкой, какими были мои предки века назад. Путешествовать по всему миру, созерцать чудеса, сражаться с демонами один на один. Но я не могу. Видишь это? он вынул из-за пазухи жёлудь на кожаном шнурке. Это с белого дуба, который посадил Безликий перед строительством цитадели в Ловониде. Мои предки были среди его первых людей. Считается, что этот жёлудь символ дара, который оставил моей семье наш божественный покровитель, но на самом деле это оковы долга. Если я не поведу эту армию, если не буду её Утренним всадником, то всех пожрёт чёрная орда. Чем больше тебе дано, тем больше придётся отдать. Смысл существования Сумеречников служение и защита. Желания мы оставляем за порогом зала клятв.
По привычке захотелось возразить, что он не Сумеречник, но вспомнилось, что Микаш давал клятву, причём именно Гэвину. Вот, значит, какова плата за его милости.
Ветер не может быть свободен, не в этом мире, добавил он печально, словно вспышка искренности вытянула из него последние силы. Стало стыдно. Либо ты принимаешь мои правила и ведёшь себя как мужчина, либо проваливаешь. Выбирай.
Знакомое ощущение, почти как с Лайсве, будто смотришь в глаза потустороннему существу, настолько чистому и благородному, что лгать и притворяться не получается.
Не могу. Есть во мне что-то тёмное. Даже тот одержимый заметил, сознался Микаш.
Тёмное есть в каждом из нас свой демон. Можно прятать его от посторонних глаз или прятаться самому. Но истинную силу обретёшь, лишь встретившись с ним лицом к лицу и покорив его. Заставь его служить себе и людям, а не служи сам.
Растворяясь в бездонной синеве штормового неба, Микаш не мог сомневаться в словах своего кумира. Он зашагал прочь и обернулся только у выхода:
Не могу. Есть во мне что-то тёмное. Даже тот одержимый заметил, сознался Микаш.
Тёмное есть в каждом из нас свой демон. Можно прятать его от посторонних глаз или прятаться самому. Но истинную силу обретёшь, лишь встретившись с ним лицом к лицу и покорив его. Заставь его служить себе и людям, а не служи сам.
Растворяясь в бездонной синеве штормового неба, Микаш не мог сомневаться в словах своего кумира. Он зашагал прочь и обернулся только у выхода:
Можно я ещё приду на совет?
Зачем? Чтобы слушать, как лорд Мнишек жалуется на поваров? удивился Гэвин. Приходи, демоны тебя дери, делай, что хочешь! он махнул рукой, и Микаш удалился.
Гэвин его разозлил гораздо больше, чем высокородные командиры в шатре. Утром он шёл в бой другим, отодвинул Орсо в сторону, сам указывал, сам орал, когда они начали кочевряжиться.
Ты нам не командир! совсем обнаглел Иво в цветастом кафтане.
Микаш приложил его об землю перед тем, как гаркнуть на притихших Соек:
Ещё одно слово, и разбираться с вами будет маршал!
Мерзко прикрываться именем Гэвина, но они хотя бы подчинились. Испепеляли ненавидящими взглядами, но исполняли приказы. В этот день бой был славный, много демонов полегло ни один не ушёл. На следующий, и через день, и дальше.
Вскоре выяснилось, что придумал Вальехиз для повышения боевого духа. Посреди лагеря поставили грифельную доску, на которой мелом писали названия звеньев и количество побеждённых демонов в столбик от самого большого до самого маленького. Сойки стремительно поднимались наверх и были уже в первой десятке. Проходя мимо, Микаш удовлетворённо разглядывал её и улыбался.
С высокородными тоже стало легче. Микаш заставил их молчать, в красках обрисовав свой опыт слепого боя и схватку с гарпиями. Каждый раз, когда командиры подначивали, напоминал им про доску. Вильгельм мечтал оказаться в десятке со своими Грифами, но не мог переползти рубеж, хоть он был очень близко, краснел от злости, теряя лоск, и его шавки оставляли Микаша в покое. Иногда он вступал в их разговоры, поддерживал или смеялся над шутками, если находил их действительно остроумными, но втайне мечтал о военных советах, где можно будет молча вслушиваться в стратегические планы Гэвина и постигать его тайны.
Компания затянулась на три месяца против ожидавшихся двух. Все вымотались до предела. Остатки демонов загнали в узкую горловину каменистого ущелья. Намечался последний бой. Рыцари расслабились, только и разговоров было о возвращении домой. Микаш не разделял воодушевления дома его никто не ждал, но уныния он не показывал. За любую слабость здесь сжирали с потрохами не хуже демонов-падальщиков.
Туманным утром выступили в атаку. Ночные заморозки стелились на камнях и лысых кустарниках лёгким инеем. Лошади ступали осторожно и протискивались между круч. Здесь царствовали тишина и тень, пахло мёртвым холодом.
Настрой в звене стал слишком несерьёзный, словно они забыли, что опасность скрывается за каждым кустом, выглядывает из каждого оврага. Вначале всё шло как по маслу. Несколько маленьких ехидн, горгон, керберов и ламий только прибавили весёлости.