Ступай с миром! хором повторили воины и снова воздели мечи.
Пламя долго не бралось за повреждённое демоном тело. Подкладывали дрова, пирокинетики добавляли огонь там, где он затухал, пока даже кости не превратились в пепел. Ветер растянул гарь по округе.
Маршал поманил нас за собой, следом пошёл только Сольстис. Остановились возле нашего затухающего костерка.
Надумал говорить? Как твоё родовое имя? Чей ты человек? потребовал маршал.
Микаш снова оцепенел, глядя куда-то в сторону. Я уже хотела вступиться, но меня опередил Сольстис.
Похоже, он ваш, маршал Комри. Тут ваша печать.
Он вручил маршалу письмо Микаша. Тот присел на корточки у костра и пробежался глазами по бумаге.
Сын лорда Тедеску? он поднялся и ухватил Микаша за подбородок. Ты же не оборотень с тотемом шакала. Откуда у тебя это и кто ты, в конце концов?!
Микаш из села Остенки. Безродный и никому не присягал, а письмо украл, едва не крича, ответил тот, я аж вздрогнула.
Зачем? нахмурился маршал и убрал руку.
Микаш одарил его волчьим взглядом исподлобья и плотно сжал губы. О, боги! Ну зачем показывать норов сейчас?!
Ладно, в штабе разберёмся, маршал зашагал к отряду такой размашистой походкой, что поспевал за ним только длинноногий Микаш.
Коня! позвал маршал. Ему подвели поджарого жеребца. Поеду коротким путём. Времени нет, а дел по горло. Мальчишку и госпожу Веломри ко мне для допроса.
Госпожу? книжник оглянулся по сторонам, словно искал кого-то в платье.
Зрение подводит вас в темноте, доктор Жиглиус? снисходительно улыбнулся маршал и указал на меня.
Я нырнула Микашу за спину он не возражал, обречённо наблюдая за своим кумиром.
Кто не слышал о Гэвине Комри, прославленном маршале из древнейшего авалорского рода? Про его доблесть и удачу слагали легенды. Юнцы из высоких родов стремились воевать под его знамёнами, желая отщипнуть кусок его славы для себя. Недавно его хотели сделать Архимагистром, но он отказался бросить армию ради политики. Знал бы он, сколько времени Микаш провёл, перечитывая его письмо и мечтая поступить в его армию. Жаль, что все наши грёзы оборачиваются ядом.
Вызови Мёрдикая и Кретьена, отдал последний приказ маршал, запрыгивая в седло.
Они спят. Может, обойдёмся дежурными? предложил Сольстис.
Нет, мне нужны мои доверенные телепаты для допроса, отмахнулся тот и умчался в противоположную от ворот сторону, поднимая столбы пыли.
Нет, мне нужны мои доверенные телепаты для допроса, отмахнулся тот и умчался в противоположную от ворот сторону, поднимая столбы пыли.
Может, он знает короткую дорогу? Вот бы её найти!
Глава 3. Синеглазый маршал
Мы выехали к городским воротам на своих лошадях. Рыцари окружали нас со всех сторон, Сольстис дышал нам в спины, не отрывая взгляда. Ни он, ни Сумеречники не лезли в наши разговоры только это и радовало.
Почему ты просил не использовать телепатию? полюбопытствовала я, подобравшись вплотную к Микашу.
«Его дар испускал такие волны, что тебя бы оглушило, привычно зазвучал в голове его голос. Я облегчённо выдохнула и отъехала в сторону, чтобы мы не сталкивались. Одержимые проиграли из-за этого. К тому же он бы почувствовал воздействие».
Телепатия и телекинез одностихийные способности. Их обладателей называют Детьми Ветра. Телекинез старший и активный, направленный вовне, телепатия младший и пассивный, действует более тонко, скрытно, изнутри человеческого сознания. Старший брат спорит и перекрывает младшего, делая его хитрость бесполезной перед чистой силой. Могла бы и сама догадаться.
Микаш рассеяно искал у себя на поясе меч, но его так и не вернули.
«Осталось только коня лишиться, и прощай мечты!»
Он любовно огладил Беркута по шее.
«Но ты же постоянно на него ругаешься. К тому же зачем мирному кузнецу или плотнику боевой конь?»
Микаш угрюмо потупился:
«Незачем. Может, ещё и вздёрнут за то, что чужое взял. Хотя, так даже лучше будет».
Его разговоры о мирной жизни бравада, за которой он скрывал своё отчаяние. Слишком он любил ремесло Сумеречников и всё, что с ним связано, слишком сильно в нём естество демоноборца. Всё же я верила, что справедливость восторжествует. Маршал Комри показался мне чересчур суровым, но честным. Хотя, наверное, я слишком уповаю на порядочность высокородных. Мой жених, кузен Петрас, отец даже Вей, мой любимый братишка, часто поступались совестью и нарушали Кодекс, но никогда это не задевало меня настолько сильно.
«Я заступлюсь за тебя».
«Не надо. Маршал тебя почти не слушал, его волновали только мои слова».
«Я всё равно постараюсь. Это моя вина. Одержимые как будто меня позвали».
«И меня. Должно быть, это то, о чём говорила вёльва. Они бы всё равно пришли, они искали именно нас».
«Наверное, это из-за того, что сделал Безликий».
«Что сделал Безликий?» насторожился Микаш.
Я замялась, не хотела, чтобы он узнал правду, не сейчас, когда ему плохо.
«Я имела в виду, что хочу сделать я возродить Безликого».
Сольстис вклинился между нами и спас меня от расспросов:
Не переживайте. Мастер Гэвин хороший человек.
Мы не отвечали. Я раздумывала о том, как тяжело будет без Микаша. Последние мгновения утекали сквозь пальцы, а ведь столько ещё не сказано и не сделано!
Когда меня только к нему назначили, я тоже побаивался, продолжал успокаивать Сольстис. Маршал Гэвин порой говорит и делает странные вещи, но не ошибается никогда!
Великий Гэвин! зло рассмеялся подъехавший к нам Жиглиус. Самовлюблённый болван, вот он кто! Одержал несколько побед и возомнил себя Безликий ведает кем! Ничего, я отпишу в Совет они найдут на него управу, помяните моё слово! Даже на родословную не посмотрят.
Сольстис горестно вздохнул и отстал, чтобы переговорить с книжником наедине и смягчить. Тяжёлая это работа прикрывать такого неуступчивого человека. Мысли о маршале улетучились, как только Микаш вновь поравнялся со мной и протянул руку. Я щупала его тёплую, жёсткую от мозолей ладонь и не хотела, жутко не хотела его отпускать!
Стражники пропустили кавалькаду через городские ворота без лишних вопросов. С широкой дороги вдоль дворцов знати, мы свернули на узкую улицу. В городе было безветренно, стены источали тепло, пахло выпечкой и поздними цветами. По брусчатой мостовой стучали подковы, из-под копыт с шипением выскакивали коты, бряцали оружием изредка попадавшиеся патрульные. Мы растянулись по одному и почти упирались в круп идущей впереди лошади. Иногда приоткрывались ставни, и из окон выглядывали горожане. С час, наверное, мы пробирались вдоль скромных одноэтажных домов в сердце города. Рядом с просторной главной площадью за ещё одной неприступной стеной скрывался дворец Сумеречников. Мы проехали через тройную триумфальную арку из белого мрамора, поставленную в честь Сумеречников-победителей демонов и освободителей земли Мидгардской. Наверху статуи оседлавших драконов девушек-альбас в приспущенных с груди хитонах духов-прислужниц Повелительницы огня Уот, олицетворяющих победу. Сама арка изукрашена барельефами со знаменитыми битвами. Жаль, в темноте не разглядеть всю роскошь.
Сольстис куда-то убежал, бросив поводья своей лошади одному из рыцарей, следом испарился и доктор Жиглиус. Мы под конвоем проехали вдоль дюжины четырёхэтажных корпусов, миновали обнесённое ярусами трибун летнее место заседания Большого Совета под открытым небом. Рядом зимнее место в ротонде с колоннадой и каменным куполом. Посреди строгого регулярного парка помпезной громадиной высился парадный дворец. Мы не доехали до него, свернув в сторону длинных рядов конюшен, где спешились. Лошадей увели. Нас повели вдоль казарм до примыкавших к ним двухэтажных маршальских корпусов. Снаружи убранство рассмотреть не удалось. Мы вошли в длинный, как червяк, коридор. Стены были задрапированы тканями светло-коричневого оттенка сверху и облицованы панелями из тёмного дерева снизу. Дубовые двери шли с двух сторон. Горели свечи в развешанных повсюду серебряных канделябрах. Пахло горячим воском и едва уловимо шафраном. Звуки шагов глушил толстый ковёр. Уютное место для отдыха.
Кабинет маршала находился в самом конце. Массивная деревянная дверь, украшенная резным кружевом, была отворена. Из комнаты лился мягкий свет. Маршал сидел за большим столом с ножками в виде львиных голов и выводил что-то на листе бумаги. Рядом лежало письмо Микаша. Мы застыли в нерешительности. Протолкнул нас внутрь вернувшийся Сольстис. За ним вошли два телепата-дознавателя и затворили за нами дверь. Сольстис закашлялся.
А, да, мальчишку первого, маршал кивнул, повстречавшись взглядом с опухшими лицами своих дознавателей. Госпожа Веломри пускай за дверью подождёт.
Я напоследок сжала ладонь Микаша, чтобы хоть как-то подбодрить. Сольстис выпроводил меня обратно в опустевший коридор и захлопнул за нами дверь.
Вам что-нибудь принести? Еды или питья? Может, тёплую одежду? Плед? спросил он.
Покачав головой, я уселась на обитый коричневым бархатом диванчик и сложила руки на груди. Сольстис пожал плечами и скрылся за боковой дверью. Я тут же прильнула к замочной скважине. Видно было плохо. Микаш сидел на стуле спиной к выходу, за руки с обеих сторон его держали телепаты. Маршал смотрел на него и перебирал что-то в руках. Я приложила к скважине ухо.
Не сопротивляйся, и боли не почувствуешь. Сам знаешь, вкрадчиво и спокойно говорил Гэвин.
Микаш молчал.
Приступим. Твоё имя, имена твоих родителей, где рос и учился, с какими демонами сталкивался и зачем сюда приехал. Я хочу знать всё.
Послышался нервный вздох.
Я Микаш из села Остенки в Заречье. Моя мать была вдовой бедного селянина. Имя отца мне неизвестно, я родился через одиннадцать месяцев после смерти её мужа. У неё на руках осталась больная дочь, и она хотела, чтобы в доме был сильный мужчина. Через несколько месяцев мне будет двадцать, я не знаю точной даты. Мы едва сводили концы с концами. Сызмальства я много работал, помогал матери, чем мог. Односельчане чурались нас из-за моего дара. Я слышал чужие мысли, сколько себя помню, и поначалу не понимал, когда нужно молчать. Потом я научился закрываться, но было уже слишком поздно.
Чем болела твоя сестра?
Микаш молчал. Ауры телепатов ядовито вспыхнули. Он застонал и всё-таки ответил:
У неё был слабый ум. Иногда она раскачивалась из стороны в сторону, повторяя одно слово. Я успокаивал её с помощью дара.