Я облегчённо выдохнула. С ним и море по колено. Даже против всего мира мы выстоим вдвоём.
«Выстоим!» прозвучал в голове голос Микаша.
Можем, но это не твоё сокровенное желание, отозвался предводитель, его улыбка ширилась, грозя перерасти в оскал. Ты хочешь, чтобы тебя приняли и признали. Ты бы хотел родиться в замке на холме. А ты, он перевёл на меня завораживающий взгляд. Ты хочешь, чтобы бог полюбил тебя. Но его сердце осколок льда, а смертная доля не соединяется с бессмертной.
А мир во всём мире можете? И чтобы демоны разом передохли? оборвал его Микаш.
Я облегчённо выдохнула. С ним и море по колено. Даже против всего мира мы выстоим вдвоём.
«Выстоим!» прозвучал в голове голос Микаша.
Можем, но это не твоё сокровенное желание, отозвался предводитель, его улыбка ширилась, грозя перерасти в оскал. Ты хочешь, чтобы тебя приняли и признали. Ты бы хотел родиться в замке на холме. А ты, он перевёл на меня завораживающий взгляд. Ты хочешь, чтобы бог полюбил тебя. Но его сердце осколок льда, а смертная доля не соединяется с бессмертной.
«По-моему, это не Сумеречники», передала я Микашу также мысленно.
По-моему, это не люди, во всеуслышание ответил он.
Напряжение нарастало. Чужаки тянулись за мечами. Микаш выхватил из костра ветку. Я зарядила арбалет. Двое против троих с неизвестной силой не отобьёмся!
Горящей веткой Микаш отмахивался от двоих молчунов, а меч наставлял на предводителя.
Не повредите! приказал тот.
Сейчас мы их не возьмём! отозвался молодой.
Первый болт я выпустила в него. Опоздала он увернулся и обрубил ветку мечом. Микаш метался между тремя противниками, раскручивая клинок вокруг себя стальным вихрем. Лязгали мечи, шипел огонь, пахло битвой, срывались с губ тяжёлые вздохи. Я не успевала перезаряжать арбалет и стреляла, почти не целясь. Почему не получается быстрее?!
Они не пытались нас ранить, только обезоружить. Тенёта гипноза затягивали мы поздно их ощутили. Двигались теперь как в трясине. Микаш рвал голубые нити внушения вокруг себя, но на него наматывались новые. Я сопротивлялась, но сеть телепатии сжималась так плотно, что не получалось вздохнуть.
Залаяли собаки. По воздуху пронеслась невидимая волна, запахло грозой. Голубые нити пошли рябью и разлетелись мелкими брызгам. Голова загудела как от удара. Молодой подобрался к Микашу вплотную и замахнулся снизу. Обманный финт отвёл лезвие. Разворот к подступившему сзади предводителю. Микаш поднырнул под меч и подсёк ноги. Предводитель распластался на земле.
Бежим! Синеглазый близко! Старик потащил молодого за рукав.
Предводитель дёрнулся, но Микаш навалился сверху:
Верёвку!
Я бросила арбалет и полезла в тюки. Микаш развернул предводителя лицом в землю и заломил руки за спину. Я замотала запястья верёвкой. Микаш проверил узел на крепость и отодвинулся. Грудь вздымалась тяжело. По лицу струился пот. Но, надо отдать ему должное, Микаш очухался быстрее меня. Меч взлетел и прижался остриём к спине предводителя.
Кто вы? Чего от нас хотели?! Микаш пихнул его в бок ногой. Отвечай!
Мы захрипел предводитель, но продолжить не успел.
Землю сотряс беззвучный гром, аж уши заложило. Ноги подкосились. Я вскрикнула и упала на колени, выставив перед собой ладони. Воздух заискрил, вихревой поток взрыл почву. Из сверкающей молниями серой воронки вышел человек. Она растворилась за его спиной. Вокруг разрасталась тяжёлая, непомерно большая и удушливая аура. К шее Микаша прислонилось лезвие меча.
Спрашивать буду я. В сторону!
Незнакомец оттолкнул его и развернул предводителя к себе лицом.
Это не поможет, ухмыльнулся тот, сплёвывая кровь с разбитых губ. Говорил, сипя отрывистыми вздохами и безумно вращая глазами: Они утратили веру. Эти дети предвестники конца. Спасенье в нашем боге!
От страха мутило. Я прижалась к потной рубахе Микаша.
Не пользуйся даром, шепнул он.
Собачий лай приближался. Послышался топот копыт.
Развяжи ему руки, приказал незнакомец. Он не повышал голос, но слова отдавались в голове набатом.
Мы переглянулись.
Зачем? Микаш осекся под тяжёлым взглядом.
Приказы не обсуждаются. Развязывай!
Микаш подчинился впервые: разрезал верёвки и отпрянул. Незнакомец схватил предводителя за грудки, поставил на ноги и подтолкнул вперёд.
Беги!
Тот не сделал и пары шагов, как рухнул на землю, словно его придавило каменной глыбой. Незнакомец оказался рядом в один прыжок и с размаху воткнул в спину клинок.
Не выйдет. От срочка, прохрипел предводитель на последнем издыхании.
Может, в этом и смысл, Незнакомец вскинул левую руку с растопыренными пальцами и выкрикнул на непонятном языке: Петрификес сантис дельехиз пэри эт нома спитри ад лестес.
Я с трудом различала слова.
Я с трудом различала слова.
Запахло кровью. Загудел ветер, собираясь в вихревые потоки в ладонях незнакомца. Хлеставшие с его пальцев струи вонзились в предводителя. Тот выгнулся, утыкаясь лопатками в гарду меча. Затряслись в судорогах руки и ноги. Рот распахнулся. Наружу вырвалось сверкающее антрацитовое облако. Оно растворилось в ночном сумраке, и предводитель обмяк.
Это человек! воскликнула я, разглядывая мёртвое тело.
Одержимый, кивнул незнакомец.
Зачем вы его убили? Почему не попытались помочь?
Кодекс гласит, что одержимые могут носить в себе семя страшнейшего демона из всех. Их, как сорную траву, надлежит выпалывать без отлагательства, бесстрастно ответил он, вынул меч из тела и обтёр лезвие от крови тряпкой.
Микаш положил руку мне на плечо:
Он прав.
Это слишком жестоко! упрямо возразила я.
Жестоко? усмехнулся незнакомец и остриём меча отодвинул рукав мертвеца. Глубокие язвы въелись чуть ли не до костей. Они покрывали всю кожу от запястий до локтя и прятались под одеждой.
Их больше двух лет держали в казематах, пока книжники пытались «помочь». По мне, быстрая смерть куда милосерднее, буднично объяснял он.
Я поёжилась и сглотнула:
Вы же не станете вменять нам то, что он наговорил? Мы дожидались здесь утра, чтобы попытать счастья у городских ворот, и ничего не знаем.
Я не сужу людей по чужим наветам. Вы ответите только за свои поступки, он посмотрел поверх моей головы на Микаша. Итак, что произошло?
Они подошли к нам сами, представились рыцарями, Микаш цедил слова, напряжённо подбирая каждое. Мы пригласили их погреться и поесть. Они выпытывали про наши желания. Стало ясно, что что-то не так. Мы схватились за оружие. Они использовали гипноз. Если бы не вибрации от вашего прыжка, нас бы порешили. Когда этот замешкался, Микаш кивнул в сторону мертвеца. Я опрокинул его на землю. Остальные испугались какого-то синеглазого и убежали.
Прямо дамский угодник, хмыкнул незнакомец. Ладно, вы сами кто?
Микаш застыл, пригвозжённый тяжёлым взглядом.
Покажи ему родовой знак, зашептала я, достала подвеску у него из-за пазухи и протянула незнакомцу. Это Микаш Веломри. Я его кузен Лайс. Мы из Белоземья на северо-западной окраине Веломовии. Мы прошли испытание в долине Агары добыли косу пересмешницы и хотим попасть в Университет.
Незнакомец посмотрел на меня безразлично.
Врать нехорошо, госпожа, как он догадался? Наследник рода Веломри прошёл посвящение и отправился на службу в Стольный.
Вейас уже Сумеречник?
Вы украли чужой родовой знак?
Мы ничего не крали! возмутилась я. Мой брат оставил его мне.
Вот этому я скорее поверю, госпожа Веломри. А теперь не представите вашего спутника? он снова поднял глаза на Микаша, который нервно кусал губы и туже стискивал эфес меча.
Из-за пригорка показалась кавалькада со сворой легавых псов. Всадники поравнялись с нами и спешились.
Что произошло, мой маршал? подбежал к незнакомцу суетливый мужчина и отвлёк от допроса.
Маршал и без охраны?
Подошли и остальные Сумеречники.
Всё в порядке, Сольстис. Рат погиб при попытке к бегству. Они подтвердят, маршал кивнул на нас. Трюдо и Масферсу удалось уйти. Я истратил единственный прыжок, а вы не нагоните их до того, как они окажутся на вражеской земле.
Вспомнила, зашептала я Микашу, чтобы заставить его отпустить меч. Ходили слухи, что трое одержимых из Муспельсхейма вынуждали Совет принять веру в Единого. Они воспользовались телепатией, и их посадили в темницу. Похоже, это они и были!
Вперёд вышел ещё один человек, немолодой и не такой крепкий, как воины, в бесформенной мантии. Книжник. Он опустился на колени и принялся изучать тело:
Неужто нельзя было оставить в живых?
Маршал поморщился:
Он сопротивлялся. Собирайте хворост. Нужно отдать почести павшему воину.
На костёр?! возмутился книжник. Я бы хотел забрать тело в лабораторию для исследований.
Нет, над мёртвым измывательств не будет, маршал повернулся к рыцарям и прикрикнул: Дрова тащите, увальни!
Совет покарает вас за самоуправство, прошипел книжник.
Времена, когда я боялся Совета, давно миновали, отмахнулся тот. Рат был моим другом и доблестным воином. Я должен ему достойное погребение, обернулся к нам. Этих двоих никуда не отпускать. Обыщите их вещи.
Рыцари обшарили нашу одежду. Первым делом отстегнули ножны с мечом у Микаша. Он дёрнулся отобрать своё обожаемое оружие, но я снова перехватила его руку. Взяли мой амулет и серебряный медальон, с Микаша сняли гербовую подвеску и даже нашли обгорелое письмо у него за пазухой. Лишившись меча, он скис и не пытался сопротивляться. Все находки передали Сольстису. Ещё один рыцарь перетряхнул наши пожитки и проверил лошадей.
Всё будет хорошо, я сжала ладонь Микаша. Они проведут нас в город.
Проведут Я знаю, кто это, ответил он, безотрывно наблюдая за маршалом.
Тот с неестественно прямой спиной чеканил шаг по полю, отдавая мелкие указания, плащ вился вороньими крыльями. Книжник и Сольстис следовали за ним по пятам и говорили на оба уха. Кого-то он мне напоминал.
Костёр собрали знатный. Нас подвели к нему, следом подошли остальные. Сольстис поджигал хворост факелом, а маршал произносил поминальную речь полным чувства голосом:
Сегодня мы прощаемся с доблестным воином и другом, братом, ибо все, собравшиеся здесь и те, кто собираются в зале посвящений братья. Мы связаны узами крепче крови, узами оружия и общего дела, общей битвы и общей жизни, он воздел к небу меч. Остальные отсалютовали так же. Он умер почётной смертью, на поле брани, в неравном бою за свою душу. Мы будем помнить тебя настоящего, друг, а не демона, что украл твоё тело. Пускай пламя очистит твою плоть, пускай Жнец явится по твою душу, пускай Паромщик перевезёт её на Тихий берег, пускай наступит Час возрождения, когда мы встретимся вновь другими, для более светлой жизни. В сердце мы будем помнить о братстве и предназначении, о песне кликов и аромате битвы, о сомкнутых руках, что не разрубить даже самой острой сталью и о том, что мир покоится на плечах у каждого из нас и существует лишь до тех пор, пока мы сражаемся за него и жертвуем ради него. Ступай с миром, брат!