Джеса слышала, что Идекс старается сохранять вежливость.
И что же ее светлость предлагает? Нам следует оставить безнаказанным это нападение? Сделать вид, что ничего не случилось? Вы знаете, что они сожгли три моих склада? Потеряно товаров на девятьсот золотых империалов.
После всех разговоров про убийства, заметила герцогиня, вас более всего беспокоят деньги.
Вы несправедливы, ваша светлость, я должен объяснять свои мотивы? Идекс обращался к герцогу, и Джеса увидела, как он прошел мимо щели в дверях, бряцая доспехами. Мы ваши самые верные союзники, герцог Салюсер. Неужели мы должны из-за этого страдать?
Достаточно, достаточно. Голос герцога прозвучал устало и печально, и теперь его гнев был обращен куда-то внутрь. Да, Идекс, я никогда не забуду, что вы мои союзники. И уверен, что герцогиня также об этом помнит. Не так ли, миледи?
Конечно, милорд. Однако в голосе Кантии Джеса не услышала раскаяния.
Могу я кое-что сказать, ваша светлость?
Джеса слегка расправила плечи, услышав голос своего спасителя, виконта Матре.
Почему этот человек находится здесь? неожиданно спросил Риллиан Альбиас. Все, кто тут собрался, с вами с самого начала, ваша светлость. Кто он и как сюда попал?
Вы прекрасно меня знаете, граф Риллиан, заявил Матре.
Этот человек спас жизнь мне и ребенку герцога, сказала герцогиня. У вас есть что сказать против него? Потому что мне бы очень хотелось услышать ваш ответ ведь он единственный, кто уже сделал кое-что полезное, однако вы намерены помешать ему принять участие в совете.
Вы прекрасно меня знаете, граф Риллиан, заявил Матре.
Этот человек спас жизнь мне и ребенку герцога, сказала герцогиня. У вас есть что сказать против него? Потому что мне бы очень хотелось услышать ваш ответ ведь он единственный, кто уже сделал кое-что полезное, однако вы намерены помешать ему принять участие в совете.
Пожалуйста, моя дорогая. Риллиан не знал о том, что произошло, он только что прибыл. Однако голос герцога прозвучал достаточно резко, когда он обратился к Альбиасу: Матре совершил героический поступок, за что вы все должны поблагодарить его тысячу раз. Конечно, он может говорить.
Благодарю вас, ваша светлость. Я лишь хотел заметить, что мятеж начался не сегодня вечером, а еще вчера ночью, когда троих человек Ингадариса с символами Альбатроса нашли мертвыми на ступенях церкви Святого Искупителя, которая находится в Теллис Нарасси. По слухам, произошло еще одно столкновение между людьми Короля Рыбака и Буревестниками, как они все чаще и чаще себя называют. Но все зашло слишком далеко и закончилось убийствами. Иными словами, вашим врагам не составило никакого труда собрать рассерженных людей сегодня утром. Если вам интересен мой совет, я предлагаю подойти к проблеме объективно. Найти всех, кто участвовал в драке, не обращая внимания на то, кто какую сторону представлял, и наказать всех.
Вы сошли с ума? взвизгнул Идекс. Наказать наших собственных людей за то, что они защищались? Ваша светлость, сторонники Ингадариса ведут себя в северной части города так, словно здесь, в Санцеллан Маистревис, заседает их предводитель. Они провоцируют драки с нашими вооруженными солдатами всякий раз, когда встречают их, а если у них ничего не получается, они находят невинных людей с символами поддержки вашего трона и избивают их до полусмерти. Очевидно, несколько злодеев наткнулись на вооруженный отпор. Нельзя наказывать собственных сторонников!
Я не согласен, возразил Матре. Именно так следует поступить, если вы хотите сохранить мир, герцог Салюсер. Накажите всех, кто участвует в незаконных драках, не обращая внимания на эмблемы домов, которые они представляют. Только так вы можете убедить оставшуюся часть Наббана в том, что хотите мира и справедливости.
Мир и справедливость, фыркнул Риллиан. Как по мне, это звучит так, словно вы предлагаете герцогу сменить меч на жезл судьи. Вы всегда выступаете против своих врагов с томом законов в руках?
Иногда не так просто понять, кто является твоим врагом, граф Риллиан. И порой те, кто действует с глупой поспешностью, создают себе новых врагов вместо того, чтобы избавиться от старых.
Джеса с трудом сдержала радостное восклицание после столь удачного хода, словно она наблюдала за игрой своих братьев в «летающее перо», дома, в Лагуне Красной Свиньи. Она знала, что, если будет издавать какие-то звуки, ее отошлют прочь, поэтому отодвинулась подальше в тень и сидела, прижав ладонь ко рту. Однако ей было приятно, что человек, так похожий на нее, спорит с самыми могущественными людьми Наббана.
Ваша светлость, раздался новый голос, в котором слышались дребезжащие нотки старости. Я считаю, что мы напрасно тратим время на споры, от которых больше дыма, чем жара. Вы должны сами принимать решение.
Я знаю, дядя, сказал герцог. И, как всегда, ценю твои успокаивающие слова. Но я бы хотел услышать твое мнение.
Джеса поняла, что в беседу вступил Энваллис, брат покойной матери герцога Салюсера. Джеса не слышала, как он вошел, но он должен был участвовать в обсуждении, ведь он являлся одним из главных советников герцога. Джесе нравился Энваллис, один из немногих обитателей дворца, кроме самой герцогини, который с ней разговаривал. Иногда он даже приносил ей яблоки из своего загородного поместья.
Так уж получается, что я согласен с графом Идексом и графом Риллианом, что нападение на вашу жену и ребенка нельзя оставлять безнаказанным. Но нахожу здравый смысл и в словах виконта Матре. Нет сомнения, что народ будет так же разгневан этим ужасающим оскорблением, как и все мы. И не следует забывать, что главная опасность исходит от вашего брата. Без Друсиса Далло Ингадарис всего лишь толстый богатый дворянин.
Толстый дворянин, который невероятно богат и у которого в стенах города имеется армия в пятьсот человек! запротестовал Идекс.
Тем не менее данный мятеж начался не только из-за золота Ингадариса, заметил Энваллис. Некоторые проблемы, о которых они говорят, необходимо решать пусть и мотивы у них совсем другие.
О чем ты? спросил Салюсер.
Мы обсуждали это несколько раз за последнюю неделю, ответил дядя. Тритинги продолжают совершать набеги на наши восточные графства, они сжигают деревни, угоняют домашний скот, убивают тех, кто оказывает сопротивление. Графа Далло поддерживают прежде всего дворяне приграничья. Они напуганы, и у них есть на то все основания. Народ степей отличается огромной численностью. Если они перестанут сражаться между собой если их кто-то сумеет объединить, опасность будет грозить даже Наббану. И всем цивилизованным землям.
Я уважаю мудрость вашего дяди, сказал Риллиан, и Джесе показалось, что граф говорит сквозь стиснутые зубы, но в данном случае его слова настоящая глупость.
Опасные слова, сказала герцогиня, но недостаточно громко.
И почему же они глупы? спросил Салюсер.
Потому что любое выступление против жителей степей обернется против нас, ответил Риллиан. Следует ли нам послать Друсиса сражаться с ними? Или Далло, или Тайаниса Сулиса? Потому что над землями Сулиса также нависла угроза. Если один из них разобьет тритингов, но погибнет в сражении, тогда да, все будет хорошо. А если он покорит тритингов и приведет пленных и добычу в Наббан, как один из прежних императоров? Что будет тогда? И, если полководцем-победителем окажется Друсис, люди, которые поддерживают вас, отойдут в сторону, что позволит ему занять герцогский трон.
В твоих словах есть смысл, но значит ли это, что мы вообще не можем нанести удар по степнякам? резко спросил герцог. У меня нет наследника, которого я бы мог туда отправить. Моему сыну Бласису едва исполнилось три года он слишком мал, чтобы вести солдат в сражение под моим знаменем.
Не нужно так шутить, муж мой, пожалуйста, сказала герцогиня.
Пошлите меня, ваша светлость, неожиданно предложил Идекс. Позвольте мне повести моих солдат против тритингов. Я заставлю степняков снова бояться Короля Рыбака!
Необходимо, чтобы в походе участвовали не только ваши союзники, сказал старый Энваллис. Дворяне из приграничных областей, чьи земли подверглись рейдам, должны получить возможность вернуть свою честь и удовлетворить мечты о славе и добыче.
Но какую добычу можно получить у степняков? фыркнул Риллиан. Фургоны? Овец?
Лошади, тут же ответил Матре. Лучшие лошади в мире. Несколько тысяч скакунов тритингов станут прекрасным призом для любой кампании, а их родословная обогатит наши конюшни на столетия. Однако еще важнее то, что это привлечет внимание простого народа люди уже начали говорить о тритингах как о демонах, которых невозможно остановить. Но не следует забывать и о наведении порядка после мятежа, ваша светлость. Справедливое наказание, не слишком суровое, за исключением тех, кто подстрекал или совершал убийства, также помогут облить водой Далло Ингадариса и вашего брата, разжигающих пожар войны.
После чего в гостиной то ли наступила тишина, то ли дальнейшее обсуждение велось шепотом, и Джеса больше ничего не слышала. Она не знала, что и думать, хотя соглашалась со всем, что говорил виконт Матре. Она хотела узнать побольше об этом необычном мужчине, который так легко проник в самые высшие круги власти.
Она устроилась рядом с колыбелью Серасины, но никак не могла успокоиться. Какие невероятные ужасы! Война, убийства, пытки и все это обсуждали в одной комнате огромного каменного дома.
«Как одни люди могут управлять другими? удивлялась она. Как они поймут, что правильно, а что нет? Сколько нужно узнать, чтобы отнять жизнь у другого человека? Неужели именно в этом состоит разница между богом жителей материка и Тем, Кто Всегда Ступает По Песку?»
Неужели бог, которого они почитают в своих высоких каменных церквях, направляет руки людей, чтобы никто из невиновных не пострадал? Джеса очень хотела в это верить.
Через некоторое время она вынула маленькую Серасину из колыбели и прижала ее к груди для утешения. Малышка немного поерзала, побулькала и успокоилась. И они вместе с Джесой заснули в темноте.
Глава 36. Глупый сон
После скачки в течение нескольких дней и ночей через равнину Остердир, по тающей грязи, только что зародившимся ручьям и набиравшим силу рекам, которые еще совсем недавно покрывал лед, Когти Мако, преодолевая лигу за лигой по тундре, вернулись в земли, где снег практически не сходил. Нежеру никогда прежде не видела таких пустынных, печальных мест. Если не считать нескольких следов фургонов или санок, оставшихся на замерзшей земле, или далеких поселений (они неизменно состояли из нескольких домиков с острыми крышами, а из труб в холодном сером воздухе поднимался дым), то это могла быть страна, где никогда не бывали ни смертные, ни бессмертные. Однако Остердир был не таким пустынным, как казалось.