Да, сэр, так вот, продолжал Бейли с некоторым профессиональным пылом, револьвер. Отпечатки лорда Пастерна по всей пушке. И этого дирижера Морри Морено, или как его там.
Да. Лорд Пастерн передал оружие Морри.
Верно, сэр. Я так и понял.
Томпсон, спросил вдруг Аллейн, вы хорошо разглядели левую руку мистера Мэнкса, когда снимали с него отпечатки?
Да, сэр. Костяшки пальцев чуть покорябаны. Самую малость. Носит кольцо-печатку.
А что на сцене, Бейли?
Уставившись на свои башмаки, Бейли сообщил, что они обшарили каждый дюйм вокруг ударной установки. На полу нашлось четыре отпечатка, которые, как удалось установить, принадлежали мисс де Суз. Больше ничего.
А Ривера? Что на теле?
Не слишком много, расстроенно ответствовал Бейли, но, вероятно, удастся проявить латентные отпечатки[30] там, где трупа касались Морено и доктор. Это пока все.
Спасибо. А как насчет остальных парней в ресторане и в комнате оркестрантов? Нашли что-нибудь? Гибсон?
Вперед выступил один из сержантов в штатском.
Не много, сэр. Ничего необычного. Окурки и тому подобное. Мы подобрали отстрелянные гильзы и носовой платок Морено, но это на сцене.
Он промокал им выпученные глаза, когда устроил шоу с венком, пробормотал Аллейн. Еще что-нибудь?
Есть еще пробка, сэр, как бы извиняясь, сказал сержант Гибсон, на сцене. Возможно, ее уронил официант, сэр.
Только не там. Покажите.
Из кармана Гибсон достал конверт, а из него вытряхнул на стол маленькую черную пробку. Аллейн осмотрел ее не касаясь.
Когда убирают сцену?
Ее натирают мастикой по утрам, мистер Аллейн, и протирают влажной тряпкой перед тем, как придут вечерние клиенты.
Где именно вы ее нашли?
На полпути к задней стенке алькова и в шести футах слева от центра. Я отметил место.
Хорошо. Хотя и проку от этого мало. Аллейн достал лупу. На ней черная отметина. Наклонившись, он понюхал. Вакса для обуви, кажется. Скорее всего, ее пинали по всей платформе музыканты. Но есть и другой запах. Не вина и не чего-то покрепче, и вообще не такая это пробка. Она меньше и вверху широкая, а книзу сужается. Без значка торговой марки. Но что же это за запах? Понюхайте вы, Фокс.
Фокс зычно потянул носом. Распрямившись, он подумал и сказал:
Что-то он мне напоминает.
Все ждали.
Цитронелла? изрек он наконец рассудительно. Или вроде того.
А как насчет ружейной смазки? спросил Аллейн.
Повернувшись, Фокс воззрился на начальника с чем-то сродни возмущению.
Ружейная смазка? Не собираетесь же вы утверждать, мистер Аллейн, что кто-то не только затолкал в револьвер кусок изукрашенной рукоятки от зонтика, но и заткнул его пробкой, как детский пугач?
Аллейн усмехнулся.
Это расследование то и дело проверяет на прочность вашу доверчивость, Братец Лис. Он снова прибег к лупе. Нижняя поверхность как будто разломана. Надежда слабая, Бейли, но можно попробовать на отпечатки.
Бейли убрал пробку, а Аллейн повернулся к остальным.
Думаю, вы можете собираться. Боюсь, мне придется задержать вас, Томпсон, и вас, Бейли. Наш концерт идет без антракта. Гибсон, заедете за ордером на обыск и отправляйтесь на квартиру Риверы. Возьмите с собой кого-нибудь. Мне нужен доскональный осмотр всех помещений. Скотт и Уотсон занимаются комнатами Морено, а Солис поехал со Скелтоном. Доложите мне в Ярде в десять часов. Найдите людей, пусть вас сменят, когда закончите. Проклятие, и Морено, и Скелтона придется держать под наблюдением, хотя, полагаю, ближайшие восемь часов Морено не причинит головной боли никому, кроме себя самого. Мы с инспектором Фоксом прихватим еще людей и возьмемся за Дьюкс-Гейт. Ладно. Идемте.
В офисе зазвонил телефон. Фокс пошел ответить, и было слышно, как он кого-то распекает. Когда он вернулся, вид у него был возмущенный.
Новенький парень, которого мы послали с группой его светлости, Маркс. Как по-вашему, что он учинил? Фокс свирепо осмотрел свою аудиторию и бухнул широкой ладонью о стол. Идиот желторотый! Когда господа приехали домой, то заявили, мол, все идут в гостиную. «О, сказал Маркс, тогда мой долг вас сопровождать». Джентльмены сказали, что хотят сперва оправиться, и удалились в гардеробную внизу. У дам возникла та же мысль, и они пошли наверх, а сержант Маркс пытается разорваться надвое, что еще мелочи в сравнении с тем, что я с ним сделаю. И пока он изматывает себя, бегая вверх-вниз и наблюдая за происходящим, одна из юных леди проскальзывает по лестнице для слуг и исчезает через черный ход!
Которая? быстро спросил Аллейн.
Только не требуйте, с горьким презрением ответил мистер Фокс, слишком многого от сержанта Маркса, сэр. Не осложняйте ему жизнь. Откуда ему знать которая. О нет. Он, видите ли, рыдает в телефон, пока остальные разбегаются, куда душа пожелает. Выпускник, черт бы ее побрал, школы полиции Маркс! В чем дело?
Которая? быстро спросил Аллейн.
Только не требуйте, с горьким презрением ответил мистер Фокс, слишком многого от сержанта Маркса, сэр. Не осложняйте ему жизнь. Откуда ему знать которая. О нет. Он, видите ли, рыдает в телефон, пока остальные разбегаются, куда душа пожелает. Выпускник, черт бы ее побрал, школы полиции Маркс! В чем дело?
От переднего входа пришел констебль в форме.
Считаю нужным доложить, сэр, сказал он. Я на посту снаружи. У нас инцидент.
Хорошо, сказал Аллейн. Что за инцидент?
На некотором расстоянии остановилось такси, сэр, и вышла леди.
Леди? так властно вопросил Фокс, что констебль бросил на него нервный взгляд.
Да, мистер Фокс. Молодая леди. Она говорила с водителем. Он ждет. Она огляделась и помедлила. Я стоял в дверях, меня не было видно, меня скрывали тени. Думаю, она меня не видела.
Узнали ее? спросил Аллейн.
Не могу сказать наверное, сэр. Одежда другая, но мне кажется, это одна из гостей лорда Пастерна.
Двери вы за собой заперли?
Да, сэр.
Отоприте и исчезните. Все вон отсюда! Рассейтесь. Да поживее!
В пять секунд фойе опустело, двери в офис и комнату музыкантов бесшумно закрылись. Аллейн метнулся к выключателям. Оставили только светиться розоватым одинокую лампочку на стене. Фойе заполнилось тенями. Он скользнул на колени за креслом в самом дальнем от света углу.
Тихонько тикали часы. Где-то в подвале звякнуло ведро и хлопнула дверь. Дали о себе знать бесчисленные мелкие звуки: постукивание свободно раскачивающегося шнура где-то в алькове, потайные шорохи за стенами, неопределенное гудение главного коммутатора. Аллейн чувствовал запах ковра, обивки, дезинфекции и затхлого табачного дыма. Снаружи в фойе можно пройти через две пары дверей: одни выходили на улицу, другие, внутренние из листового стекла, обычно стояли распахнутыми, но сейчас были прикрыты. Сквозь них он видел лишь смутную серость, по которой плыли отражения в самом стекле, так в центре правой створки маячил отсвет розоватой лампочки. Он впился в него взглядом. Вот за стеклянными дверями возникло светлое пятно. Открылась дверь с улицы.
К стеклянной двери внезапно приникло лицо, размытое отражением лампы и искаженное кривизной стекла. Открываясь, дверь тихонько скрипнула.
С мгновение женщина постояла, прикрывая нижнюю часть лица шарфом. Потом быстро шагнула вперед и опустилась на колени перед креслом. Ее ногти царапнули обшивку. Она так поглощена была поиском, что не услышала, как Аллейн прошел у нее за спиной по толстому ковру, но когда он извлек из кармана конверт, тот издал едва заметный шелест. Еще стоя на коленях, она обернулась и, увидев его, резко вскрикнула.
Вы не это ищете, мисс Уэйн? спросил Аллейн.
II
Подойдя к стене, он щелкнул выключателями. Карлайл наблюдала за ним не шевелясь. Когда он вернулся, в руках у него все еще был конверт. Прижав руку к пылающему лицу, она нетвердо произнесла:
Наверное, вы считаете, что я затеяла что-то дурное? Наверное, вам нужно объяснение.
Я был бы рад ответу на мой вопрос. Вы это искали?
Он поднял конверт повыше, но не отдал ей. Она поглядела на него с сомнением.
Не знаю Я не уверена
Конверт мой. Я вам скажу, что в нем. Письмо, которое было заткнуто между сиденьем и подлокотником кресла, которое вы так старательно обшаривали.
Да, запинаясь, ответила Карлайл. Да. Это оно. Можно мне его взять, пожалуйста.
Прошу, сядьте, отозвался Аллейн. Лучше нам все прояснить, как по-вашему?
Он подождал, когда она поднимется с колен. После минутной заминки она села в кресло.
Конечно, вы мне не поверите, сказала она, но это письмо Вы ведь его прочли, верно? Письмо не имеет никакого отношения к ужасной истории сегодня вечером. Решительно никакого. Оно совершенно личное и довольно важное.
Вы его читали? спросил он. Сумеете изложить содержание? Мне бы хотелось, чтобы вы это сделали, если вы не против.
Но не совершенно точно то есть
Приблизительно.
Это это важное сообщение. Оно касается одного человека не могу сказать вам, какими словами оно написано
И тем не менее оно настолько важное, что вы возвращаетесь в три часа утра, чтобы попытаться его отыскать. Он замолчал, но Карлайл не произнесла ни слова. Почему мисс де Суз сама не приехала за собственной корреспонденцией? спросил он.
О боже! воскликнула она. Все так сложно!
Бога ради, не отступайте от своей репутации и расскажите честно.
Я и рассказываю честно, будь вы прокляты! вспылила Карлайл. Письмо личное и и крайне конфиденциальное. Фелиситэ не хочет, чтобы кто-то еще его видел. И я не знаю точно, что в нем.
Она струсила сама за ним вернуться?
Она немного потрясена. Все потрясены.
Мне бы хотелось, чтобы вы взглянули на это письмо, помолчав, сказал Аллейн.
Она запротестовала. Очень терпеливо он повторил обычные свои доводы. Когда убит человек, о приличиях и такте необходимо на время забыть. Он должен, к полному своему удовлетворению, прояснить, что письмо не имеет отношения к убийству, а тогда он о нем забудет.
Вы же помните, говорил он, письмо выпало у нее из сумочки. Заметили, как она его у меня вырвала? Вижу, что заметили. Заметили, что она сделала после того, как я сказал, что вас всех обыщут? Она засунула руку между сиденьем и подлокотником вот этого кресла. Потом она ушла в гардеробную, а я сел на ее место. Вернувшись, она провела мучительные полчаса, выискивая письмо и стараясь делать вид, что ничего такого не ищет. Хорошо.
Вынув письмо из конверта, он развернул перед ней листок.