Выйдя на середину гостиной, он несколько минут разглядывал длинную комнату, держа руки в карманах. Он медленно ее пересек, потом снова и снова, осматривая при этом любой предмет, оказывающийся у него на пути. Наблюдая за ним, лорд Пастерн вздохнул несколько раз и громко застонал. Наконец Аллейн остановился у кресла, рядом с которым стоял рабочий столик на колесиках. На столике имелись пяльцы и шкатулка для рукоделия изысканного и элегантного устройства. Осторожно подняв крышку, он наклонился осмотреть ее содержимое. Внутри были аккуратно разложены бесчисленные пасмочки вышивального шелка. Шкатулка была снабжена всеми мыслимыми инструментами, и каждый лежал в отведенном для него углублении: игольницы, ножницы, длинные шильца, наперсток, мерка слоновой кости, сантиметр в футляре с перегородчатыми эмалями, шелковые ленточки удерживали на месте тупые ковровые иглы и острые шильца. Сев, Аллейн принялся с дотошным тщанием изучать шкатулку.
Жаль, вы вышивание с собой не прихватили, сказал лорд Пастерн, правда?
Достав блокнот, Аллейн глянул на часы и сделал короткую запись.
Я был бы вам благодарен, добавил лорд Пастерн, если бы вы держались подальше от собственности моей супруги. Он попытался подавить зевок, пустил оттого слезу и вдруг рявкнул: Проклятие, где ваш ордер на обыск?
Аллейн закончил еще одну запись и только после этого встал и предъявил ордер.
Пф! отреагировал лорд Пастерн.
Аллейн вернулся рассматривать вышивку леди Пастерн. Она была натянута на пяльцы и почти закончена. Множество купидончиков в позах крайней беззаботности кружили вокруг изумительной красоты фантазийного букета. Работа была тончайшая. Аллейн одобрительно хмыкнул, и лорд Пастерн тут же его спародировал. Аллейн возобновил обыск. Он методично продвигался по комнате со скоростью улитки. Проползло полчаса. Вдруг его внимание привлек слабый звук. Он поднял глаза. Лорд Пастерн, все еще на ногах, опасно покачивался. Глаза у него были остекленелые и ужасные, рот открыт. Он храпел.
Пройдя на цыпочках к двери в дальнем конце комнаты, Аллейн открыл ее и проскользнул в кабинет. Услышав за спиной возмущенный рев, он закрыл поскорее дверь и, обнаружив ключ в замке, повернул его.
Инспектор Фокс, сняв пиджак, изучал содержимое открытого ящика на письменном столе. Перед ним рядком были разложены тюбик шпатлевки, пластилин в вощеной бумаге, пустой пузырек с наклейкой «Ружейная смазка», но без пробки и белая рукоятка слоновой кости, в которую, вероятно, вставлялся какой-то инструмент.
V
Фокс положил на стол рядом с этими предметами толстый палец, не столько указывая, сколько обозначая их наличие и значимость. Кивнув, Аллейн быстро прошел к двери, ведущей на площадку. Заперев ее, он подождал, склонив голову набок.
Уже идет, удовлетворенно констатировал он.
Снаружи раздался быстрый топоток. Дверная ручка повернулась, потом гневно затряслась. Приглушенный голос произнес:
Прошу прощения, милорд, но, боюсь, в настоящий момент это помещение осматривают.
Да кто вы такой, черт побери?
Сержант Маркс, милорд.
Тогда позвольте вам сказать
Голоса стихли.
И в бальный зал он тоже не попадет, сказал Фокс, разве что затеет потасовку с сержантом Уайлоу.
Как насчет столовой?
Там мы закончили, мистер Аллейн.
Что-нибудь нашли?
На пол было пролито вино. Портвейн, я бы сказал. И на столе отметина рядом с центральной вазой, словно туда упало несколько капель воды. В вазе белые гвоздики. Больше ничего. Со стола, разумеется, убрали.
Аллейн оглядел предметы на столе:
Где вы все это выискали, Фокс?
Вот в этом ящике, который был вытащен и оставлен на письменном столе, в точности как лежит сейчас. Прямо-таки лавка старьевщика, а, сэр? Эти предметы лежали поверх общей свалки.
Бейли уже за них брался?
Да. Ни на одном никаких отпечатков, ответил Фокс. То-то и странно.
Как насчет пишущей машинки?
Мы взяли пробу шрифта и отпечатки. Пальчики только его светлости, и очень свежие.
На тюбике шпатлевки нет колпачка.
Он был на полу.
Аллейн осмотрел тюбик.
С открытого конца, разумеется, засохло, но не слишком глубоко. Тюбик на три четверти полон.
Крошки шпатлевки в ящике, на столе и на ковре.
Ну надо же, рассеянно отозвался Аллейн и взял белую рукоятку. Вещественное доказательство «Б». Знаете, что это такое, Фокс?
Могу только выдвинуть обоснованное предположение, мистер Аллейн.
Это одно из многих приспособлений в очень элегантной шкатулке для рукоделия, что стоит в гостиной. Вязальные крючки, ножницы и так далее. Все закреплены в отделеньицах под крышкой. Одно углубление пустует.
Как вы, наверное, заметили, сэр, тут только рукоятка.
Да. Как по-вашему, в отверстие вставлялось вышивальное шильце?..
Рискну предположить.
Думаю, не ошибетесь.
Открыв саквояж, Фокс достал узкую картонную коробку. Там, закрепленная и упакованная в стружку, лежала стрелка. Драгоценные камни в застежке, крошечные изумруды и бриллианты, весело блеснули. Только узкий платиновый кант и сам стилет потускнели от крови Риверы.
Бейли надо будет снять скрытые отпечатки, сказал Фокс.
Могу только выдвинуть обоснованное предположение, мистер Аллейн.
Это одно из многих приспособлений в очень элегантной шкатулке для рукоделия, что стоит в гостиной. Вязальные крючки, ножницы и так далее. Все закреплены в отделеньицах под крышкой. Одно углубление пустует.
Как вы, наверное, заметили, сэр, тут только рукоятка.
Да. Как по-вашему, в отверстие вставлялось вышивальное шильце?..
Рискну предположить.
Думаю, не ошибетесь.
Открыв саквояж, Фокс достал узкую картонную коробку. Там, закрепленная и упакованная в стружку, лежала стрелка. Драгоценные камни в застежке, крошечные изумруды и бриллианты, весело блеснули. Только узкий платиновый кант и сам стилет потускнели от крови Риверы.
Бейли надо будет снять скрытые отпечатки, сказал Фокс.
Да, разумеется. Нам не стоит ее трогать. Позднее стрелку можно будет разобрать, но по виду, Фокс, мы кое на что наткнулись.
Аллейн поднес рукоятку к стилету.
Клянусь, подходит, сказал он и положил рукоятку на стол. Далее вещественное доказательство «В». Пустой пузырек из-под ружейной смазки. Где от него пробка?
Фокс ее представил.
Подходит, сказал он. Я пробовал. Она подходит, и воняет от нее тем же. Хотя почему, черт побери, она очутилась на сцене
То-то и оно, согласился Аллейн, почему черт побери? Посмотрите только, что обнаруживается в ящике вашего любимчика! Видано ли, чтобы улики так играли на руку?
Тяжело поелозив в массивном в кресле, инспектор Фокс несколько секунд задумчиво смотрел на начальника.
Согласен, на первый взгляд странно, что улики так повсюду разбросаны. И к тому же подозреваемый не сделал ни одной попытки очистить себя, даже больше, словно бы сам против себя громоздит обвинения. Впрочем, он и сам странный. Можно даже сказать, что не несет ответственности, точно не сознает смысла содеянного.
Я и сам никогда не понимал, в чем точно смысл данного поступка и что значит, нести или не нести ответственность. Кто разделит человеческое поведение на то, что нам хочется называть коренящимся в здравом рассудке, и бредовое помешательство? Где та грань, когда человек перестает сознавать, что делает? О, определения мне известны, и я знаю, что мы выжимаем из них что можем, но, сдается, в вопросах патологии любая пенитенциарная система проявляет себя преглупым образом. Вот сейчас перед нами явно помешанный лорд, который так далеко зашел в эксцентричном бреде, что способен публично убить человека нелепо сложным способом, который указывает прямо на него, а затем делать, по сути, все от него зависящее, чтобы его арестовали. Случалось расследовать и такое, но будет ли так в нашем деле?
Должен сказать, сэр, флегматично отозвался Фокс, будет. Судить пока рано, но по тому, как мы продвинулись, я склоняюсь к этой мыслишке. Послужной, так сказать, список этого джентльмена и общее его поведение указывают на состояние психики, мягко говоря, эксцентричное. Все знают, что он не в себе.
Да. Все. Вот именно, все знают, согласился Аллейн. Все скажут: «Это в его духе. Так на него похоже!»
С толикой раздраженности, какой Аллейн никогда не прежде не видел у своего опрятного и выдержанного инспектора, Фокс сказал:
Ладно, мистер Аллейн, ладно. Знаю, к чему вы клоните. Но кто мог бы подбросить ему оружие убийства? Вот это мне объясните. Вы считаете, что любой за столиком ресторана мог взять револьвер, когда тот лежал под сомбреро, и затолкать в него дурацкую стрелку? Вы полагаете, Морено мог изготовить стрелку, припрятать где-то и забрать ее после того, как милорд его обыскал? Где он мог ее прятать? В пустой комнате оркестрантов, где нет ничего, кроме инструментов и людей? И как он мог затолкать это в револьвер, если его светлость держал револьвер при себе и клянется, что никогда с ним не расставался? Скелтон? Скелтон вертел в руках револьвер, а уйма людей за ним наблюдали. Мог ли Скелтон затолкать эту штуковину в дуло? Да курам на смех. Вот так.
Ладно, старина, согласился Аллейн. Давайте продолжать. Скоро проснутся слуги. Как далеко вы тут подвинулись?
Не дальше того, что вы уже видели, сэр. Почти все нам ящик дал, сэр. А пули, которые он извлек, когда мастерил холостые патроны, вон там, в мусорной корзине.
Карлайл Уэйн наблюдала, как он их делал. Как насчет бального зала?
Там Бейли с Томпсоном.
Там Бейли с Томпсоном.
Ну ладно. Давайте еще раз взглянем на револьвер лорда Пастерна, Фокс.
Достав оружие из сумки, Фокс положил его на стол. Сев, Аллейн извлек лупу.
Очень хорошая лупа есть прямо тут, в ящике его светлости, заметил Фокс. Аллейн хмыкнул. Он смотрел в дуло.
Сделаем фотографию с увеличением, бормотал он. Там две длинные царапины и еще какие-то шероховатости.
Он протянул револьвер Фоксу, сидевшему в том самом кресле, которое занимала девять часов назад Карлайл. Как и Карлайл, Фокс воспользовался лупой лорда Пастерна.
Вы заметили, сказал Аллейн, что когда я дал посмотреть оружие чокнутому старикану, его больше всего заинтересовала нижняя часть рукояти прямо под предохранителем? Ничего не могу там найти. Клеймо мастера на самой рукояти. Что он, по-вашему, там искал?