Только не сильно, крикнул он вслед. Вы мне даже нравитесь в таком виде.
Я нарочно не стала оборачиваться, чтобы он не видел моей улыбки.
Когда я вернулась, он расположился на моем черном кожаном диване и, положив ноги на стеклянный журнальный столик, листал последний номер журнала «Сайколоджи Тудей». Я поставила перед Джеком чемоданы и шлепнула его по ботинкам.
Живо уберите!
Слушаюсь, мэм, сказал он, убирая ноги со стола и вставая. Лично для меня слишком заумно, добавил он, поднимая журнал.
Взяв журнал у него из рук, я вернула его на кофейный столик, аккуратно положив на стопку из трех других.
Софи почему-то решила осчастливить меня годовой подпиской. Я использую их в качестве украшения журнального столика.
Джек сунул руки в передние карманы джинсов и посмотрел на потолок, словно пытался что-то вспомнить.
О, да. Что она вчера говорила о вас? Что-то о сексуальной неудовлетворенности, которую вы носите, словно пояс целомудрия? Джек подмигнул. Вам не кажется, что это именно тот журнал, который мог бы вам помочь?
Вам не кажется, что нам пора? спросила я, мысленно пообещав убить Софи.
После вас, сказал Джек, пропуская меня первой, после чего поднял оба моих чемодана.
Я направилась к входной двери.
Одну минутку. Я должна взять сумочку и мобильник.
Опустив тяжелые чемоданы, он встал посреди небольшой прихожей и заглянул в кухню, где я уже поставила на стол миску для мюслей и ложку и положила рядом телефон, чтобы с утра пораньше быть готовой ответить на любые звонки.
Мне у вас нравится, сообщил Джек, когда я опустила телефон в сумочку.
Мы оба окинули взглядом голые белые стены, белый палас на полу и ультрасовременную мебель. Не будучи уверена, что это, комплимент или сарказм, я ограничилась тем, что сухо поблагодарила его.
Спасибо, сказала я, вешая сумочку на плечо. Это родные стены.
Полагаю, вам будет нелегко оставить их и перебраться жить в старый дом? Надеюсь, здесь у вас нет призраков?
Я подозрительно посмотрела на него.
Вы про что?
Сами знаете. Про ваше шестое чувство. В таком старом доме, как на Трэдд-стрит, их просто не может не быть.
Я резко открыла дверь.
Послушайте, я вам уже говорила. Не знаю, что вы там читали о моей матери, но я не унаследовала от нее никакого шестого чувства, или что там у нее было. Я не вижу мертвых людей, поняли? И я была бы вам благодарна, если бы вы впредь воздержались поднимать эту тему.
Он придержал для меня дверь.
Хорошо, мир. Больше никаких упоминаний о призраках. По крайней мере, этим вечером.
Увы, он уже вывел меня из себя, и я не удержалась от язвительной ремарки:
Прекрасно. И, покуда вы держите слово, я не стану упоминать про вашу старую подругу.
Джек поднял брови, но ничего не сказал, лишь молча взял мои сумки и закрыл за собой дверь.
На этот раз ресторан выбрала я. Хотя мы собирались ограничиться лишь десертом и кофе, мне не хотелось есть с бумажных тарелок. Мы поехали в город в «Крю кафе» на Пинкни-стрит, где я была на короткой ноге с их знаменитым шоколадным тортом. Большинство посетителей уже ушли, поэтому проблем с тем, чтобы найти маленький столик и заказать только кофе и десерт, не возникло. Я подумала, что Джек закажет пиво или скотч. Каково же было мое удивление, когда он попросил принести кофе без кофеина.
Должно быть, он поймал на себе мой удивленный взгляд, потому что сказал:
Рядом с вами мне никак нельзя терять мозги. Не хочу, чтобы вы воспользовались моей слабостью.
Я закатила глаза, затем заказала капучино и шоколадное пирожное. Не иначе как я пребывала в великодушном настроении, потому что попросила принести две вилки, хотя большинство моих друзей знали: есть десерт из одной тарелки со мной опасно, если только они не хотят, чтобы в их пальцы вонзились зубцы моей вилки.
Мы потягивали кофе Джек свой черный, я с двумя пакетиками сахара, и, пока ждали десерт, я спросила:
Итак, что вы узнали сегодня?
Зажав чашку длинными, загорелыми пальцами, Джек наклонился вперед.
Помните, я рассказывал вам про Джозефа Лонго? Что он был без ума от Луизы и что все думали, будто они сбежали вместе?
Да. Вы говорили, что, даже когда она вышла замуж, он продолжал оказывать ей знаки внимания.
Верно. Хотя из того, что мне известно на сегодня, следует, что его чувства оставались без ответа. По ее словам, она любила мужа и сына.
Это я уже слышала, пробормотала я, возясь с салфеткой на коленях.
Джек на секунду задумался.
Вы не представляете, как много писали о мистере Лонго. В двадцатые и тридцатые годы он имел здесь, в Чарльстоне, большие связи. Он был владельцем нескольких фирм, в основном строительных, пары ресторанов и салона красоты. Его имя постоянно мелькало в газетах в связи с самыми разными событиями открытия, церемонии, перерезание ленточек и тому подобное.
Рядом с нашим столом возник официант, чтобы подлить ему кофе. Как только тот отошел, Джек продолжил:
Интересно другое: его имя редко появлялось на страницах светской хроники. Такое впечатление, что старые деньги Чарльстона его не принимали, считая выскочкой, нуворишем. Или же люди были наслышаны о его деловой нечистоплотности и не желали общаться с ним. Не то чтобы старые деньги Чарльстона чурались деловой нечистоплотности просто им хватало хороших манер это не афишировать.
Джек прижал ко рту руку, подавляя огромный зевок.
Простите, произнес он с виноватым видом. Я был в библиотеке с первыми лучами зари и теперь засыпаю на ходу.
Вот уж не знала, что библиотека открывается так рано.
Она и не открывается.
Тогда почему?..
Джек улыбнулся. Я же пожалела, что задала этот вопрос.
Я знаю кое-кого, кто там работает, сказал он. Она пошла мне навстречу.
Навстречу?
Да, навстречу. Она впустила меня рано утром, чтобы я без всякой бюрократической волокиты мог получить доступ к секретным документам.
Скрестив на груди руки, я молча смерила его пристальным взглядом. По словам Нэнси Флаэрти, имя Джека постоянно мелькало в колонке светской хроники рядом с именами самых разных красавиц. Похоже, у него немало подруг.
В этот момент рядом с нашим столиком вновь вырос официант и широким жестом поставил на середину стола массивный кусок торта.
Ух ты! восхитился Джек. Этим можно кормить семью из шести человек в течение недели.
Я подняла вилку и усмехнулась:
Или одну очень голодную женщину.
Я с неохотой предложила ему вторую вилку.
Джек покачал головой:
Нет, спасибо. Боюсь, я не могу позволить себе лишние калории.
Я представила его брюшной пресс и стройные бедра.
В самом деле?
Ладно, не совсем так. Просто я по опыту знаю, что лучше не оказываться между женщиной и ее шоколадом.
Я положила в рот кусок торта и указала на него вилкой.
Умный мальчик, сказала я, проглотив первый восхитительно вкусный кусок, и отправила вслед за ним другой.
Вы из тех, кто может есть все, что угодно, и не прибавлять ни фунта. Я прав?
Я кивнула.
Я такая с рождения. Не знаю почему, да и не хочу знать.
Он наблюдал, как я кладу в рот очередной кусок.
Знаете, будь я женщиной, я бы, наверное, вас ненавидел.
Но ведь это не моя вина, хотя я сполна этим пользуюсь.
Скрестив руки на груди, он откинулся на спинку стула и выгнул бровь, как бы говоря: «Я собираюсь сказать то, что вам не понравится, но все равно скажу». Прекратив жевать, я ждала, что сейчас последует.
Вы не задумывались о том, что все эти калории сжигает ваша суетливость?
Я отпила кофе и проглотила кусок торта.
Моя «суетливость»?
Она самая. Впервые в жизни вижу такую суетливую женщину. Вы вечно дергаетесь, вечно чем-то подергиваете. Например, ногой. Вы что, не можете сидеть спокойно?
Усилием воли приструнив ногу, я взяла в рот еще один кусок и, проглотив его, вытерла губы.
Может, мы все же поговорим о деле? Если не ошибаюсь, прежде чем вы отвлеклись и начали произносить благоглупости, вы говорили о мистере Лонго.
Неторопливо сделав глоток кофе, Джек нахально улыбнулся мне.
Благоглупости? Я даже не припомню, когда в последний раз слышал это слово.
Почему-то меня это не удивляет, улыбнулась я. Давайте о Джозефе Лонго, хорошо?
Ну что ж, как я уже говорил, это был делец еще тот. Считалось, что во время сухого закона он контролировал поставку спиртного в Чарльстон, как в подпольные питейные заведения, так и в частные дома, что, вероятно, и стало причиной того, что он ни разу не был пойман за этим занятием. Сложно арестовать парня, который снабжает винишком начальника полиции.
И как это связано с исчезновением Луизы?
Джек подался вперед.
Сейчас узнаете. По словам очевидцев, в том числе его собственного сына, в тот же день, когда Луиза исчезла, Джозефа в последний раз видели на пути к дому Вандерхорстов номер пятьдесят пять на Трэдд-стрит.
У меня в горле застрял кусок шоколадного торта. Я попыталась протолкнуть его дальше, глотнув остывшего капучино.
Он направлялся за Луизой. Чтобы сбежать вместе.
Нет, не такой ответ я хотела услышать.
Наверняка так могло показаться со стороны. И должно быть, именно так показалось ее мужу. Он весьма громко осуждал Луизу за то, что она бросила его и ребенка.
Он направлялся за Луизой. Чтобы сбежать вместе.
Нет, не такой ответ я хотела услышать.
Наверняка так могло показаться со стороны. И должно быть, именно так показалось ее мужу. Он весьма громко осуждал Луизу за то, что она бросила его и ребенка.
Я оттолкнула от себя недоеденный торт.
Но Невин Вандерхорст надеялся, что начала было я, но не смогла продолжить, мысленным взором увидев, как мистер Вандерхорст показывает мне ростомер на стене гостиной и инициалы МЛМ. Мой любимый мальчик, машинально произнесла я вслух.
Что?
О, ничего. Просто Луиза так называла своего сына: «мой любимый мальчик».
Откуда вам это известно?
Это написано на стене в гостиной, возле напольных часов. Это часть ростомера. Я покачала головой. Это полная бессмыслица: ростомер, все эти фотографии Невина и его матери. Но факт остается фактом: Джозефа Лонго в последний раз видели на пути к ее дому, после чего их обоих больше никто не видел. Что, безусловно, указывает на то, что они сбежали вместе.
Скрестив на груди руки, Джек откинулся на спинку стула и задумался.
Я по собственному опыту знаю: самый очевидный ответ редко бывает верным. Он поставил локти на стол и подался вперед. Вы когда-нибудь видели, как фокусник берет в кулак монетку и проводит сверху второй рукой? И потом вы должны угадать, в какой она руке? Я всегда выбирал ту, в которой ее, по идее, не должно было быть. И в девяноста девяти процентах случаев бывал прав. Это просто ловкость рук. И все. Ловкость рук.