Есть множество направлений в психологии и психотерапии и нельзя в полной мере утверждать, что какие-то работают, а какие-то нет. Скорее, для каждого клиента, для каждого случая, подбирается тот подход, который будет более полезным. Так же как ключ подходит к замку, психотерапия подходит клиенту. Мне, как врачу-психиатру и психологу более близко когнитивно-поведенческое направление. Есть ряд моих личных аргументов, почему это так, но более конструктивно было бы рассказать о важнейших принципах устройства психики с позиции этого подхода. Если вы помните из школьной программы или проходили в университете (еще в первый раз она сказала, что закончила бакалавриат два года назад, а теперь работала и параллельно училась в магистратуре на экономиста), то знаете, что психика устроена по рефлекторному принципу. Существуют стимулы, внешние и внутренние, которые приходят в головной мозг, или рождаются им самим, затем происходит их обработка и выдается реакция. Коленный рефлекс простой пример этому: ударили молоточком и нога дернулась. Разумеется, психическая активность более сложная, но основа у нее схожая. В когнитивно-поведенческом подходе рассматривается принцип А-В-С. Существует внешний стимул (А), например, событие в нашей жизни, оно влияет на нас, мы воспринимаем его. Затем мы пытаемся понять, что это за событие, хорошее оно или плохое, анализируем его, классифицируем, то есть используем наше мышление (В). А потом отвечаем эмоциями, изменениями в физиологии организма, поведением (С). Поэтому ключевым звеном в этой цепочке является мышление, с помощью которого мы решаем, как нам реагировать на события и реагировать ли вообще. Глубина этих реакций тоже зависит от того, насколько важным для нас воспринимается событие, насколько сильно оно затрагивает нашу личность. Мы не всегда можем осознать присутствие некоторых убеждений в нас, уловить мысли, которые появились вслед за событием, однако, они влияют на наши последующие реакции. Многие психические расстройства проявляются так же, как и эти обычные реакции, с той разницей, что степень их выраженности и длительности будет не совсем адекватна ситуации.
Она слушала внимательно. Иногда хмурила брови, когда я произносил какое-то медицинское слово. Услышав про психические расстройства, она вновь нахмурилась.
Я неадекватная?
Я рассказывал о подходе, которого я придерживаюсь, и взглядах, которые разделяю. Если хотите, мы можем поговорить о Вас и Вашем случае, но я бы для начала предложил Вам небольшое совместное упражнение, которое поможет мне более конкретно пояснить Вам сказанное.
Она согласилась. Я предложил ей разобрать вымышленную ситуацию, которую я часто использовал на семинарах со своими студентами, чтобы донести им взгляды когнитивно-поведенческой школы.
Представьте, что Вы на тонущем корабле, например, на «Титанике», но Вы не та, что была с Леонардо, Вы одна из пассажирок. Вы плыли вместе с Вашей давней подругой, как мы ее назовем? Олеся? Хорошо, Олеся и Вы плыли на «Титанике» в начале двадцатого столетия. (Она слегка улыбнулась). Но тут вы услышали сигнал к эвакуации и пошли к одной из шлюпок. Там была очередь, вы с Олесей дождались своей, но так вышло, что она оказалась чуть впереди, моряк подал ей руку и пропустил на шлюпку, а Вам места уже не нашлось. Вы смотрите на отплывающую шлюпку, оставшись на палубе, а Олеся находится в ней. Теперь давайте вместе представим, какие эмоции в этот момент могут возникнуть. Но не к тому, что будет с Вами дальше, а только к факту Олеся села в лодку, а Вы остались на корабле, произнося последние фразы, я подошел к флипчарту, разделив его на три столбца, и надписав слова «событие», «мысли», «эмоции». В столбце «событие» я написал «Олеся села в лодку».
Страх, наверное, обида, злость, пока она называла эмоции, я записывал их поочередно в столбце с эмоциями. Кроме этих трех там оказались с моей помощью радость и печаль. Затем я попросил ее указать, на кого направлены были эти эмоции. Злость и обида были как на Олесю, так и на весь мир. Печаль, радость и страх были не направлены.
А теперь давайте попробуем представить, какие мысли могли привести к этим эмоциям. За что можно было разозлиться на Олесю?
Она меня бросила. Мы ведь подруги. Так нельзя. Почему это она села в лодку, а я нет? Это несправедливо, я записывал максимально дословно ее слова в столбце «мысли».
А откуда возник страх?
Ну, что я тут одна осталась на корабле, что теперь со мной будет, если я брошена. Это страшно.
А печаль?
Не знаю, наверное, себя жалко. Жалко, что утону.
Но это другая печаль, печаль о своей дальнейшей судьбе. А может ли она возникнуть от того, что Ваша подруга, с которой Вы знакомы десяток лет, много всего хорошего пережили, уплывает, и Вы, скорее всего, не увидитесь больше?
Да, пожалуй. Было бы грустно, что больше не увидимся.
А радость может возникнуть?
Странно, вряд ли. Я же утону сейчас, а она уплывет.
Но она спасется. У Вашей лучшей подруги будет шанс на счастливую жизнь. Она добьется того, что хотела, чем часто делилась с Вами. И будет Вас вспоминать, наверное, с грустью, но и с радостью. Может быть, назовет в Вашу честь свою дочь.
Да, и правда. У нее ведь все будет хорошо. Можно и порадоваться, она произнесла это с раздражением в голосе. Остановилась, задумавшись, а потом продолжила: Да, наверное, не так уж и плохо, раз она будет вспоминать обо мне. Но как-то я сомневаюсь, что там может быть эта «радость».
Но все-таки это возможно. Вы согласны, что каждая озвученная Вами эмоция в этой ситуации возможна? А если так, от чего зависит ее появление?
Вы спрашиваете что решает, что нам чувствовать, и как относиться к ситуации?
Ситуация сама по себе нейтральна. Она как модуль в математике. Мы же ставим плюс или минус. И да, от нас, нашего жизненного опыта, личностных особенностей, и, в конечном счете, мыслей зависит то, что мы будем чувствовать. А если так, то влияя на ход наших мыслей, мы будем менять и свои переживания. Вспомните, ведь и Вы больше концентрировались во время этой беседы на обиде и злости. Вы не сразу допустили возможность радости, но все же сделали это! Если позволите, я хотел бы более детально уточнить, как возникли злость и обида. Что значит «так нельзя»?
Мы же подруги. Я бы так не поступила. Это нечестно так поступать со мной, бросать меня в трудную минуту. Вот коза! Она предала меня. Она же знала, как мне будет плохо, я же буду одна, и все равно бросила!
То есть, у Вас есть определенное мнение о ней, как о подруге? Извините, что так занудничаю с прописными истинами, но хочется понять, что за ними скрывается. Итак, чтобы называться подругой нужно соответствовать критериям, а также есть определенные правила, неписанные, не озвученные ни ей, ни Вами законы дружбы, а, следовательно, и модели действий, которые для подруг полагаются. Например, не бросать ее в беде. Согласны? И тут Вы столкнулись с ситуацией, что этот пакт не исполняется. Десять лет она называлась Вашей подругой, Вы верили ей, более того, доверяли, и тут оказывается, что она повела себя не так, как это должно. Значит, она нарушила договор. Или, хуже того, она вовсе не подруга! Десять лет она только и делала, что притворялась, входила в доверие, пускала пыль в глаза. И за это нужно наказать. Разозлиться, обозвать, показать жест некрасивый с палубы или кинуть ей вдогонку камень какой-нибудь.
Да, и правда. У нее ведь все будет хорошо. Можно и порадоваться, она произнесла это с раздражением в голосе. Остановилась, задумавшись, а потом продолжила: Да, наверное, не так уж и плохо, раз она будет вспоминать обо мне. Но как-то я сомневаюсь, что там может быть эта «радость».
Но все-таки это возможно. Вы согласны, что каждая озвученная Вами эмоция в этой ситуации возможна? А если так, от чего зависит ее появление?
Вы спрашиваете что решает, что нам чувствовать, и как относиться к ситуации?
Ситуация сама по себе нейтральна. Она как модуль в математике. Мы же ставим плюс или минус. И да, от нас, нашего жизненного опыта, личностных особенностей, и, в конечном счете, мыслей зависит то, что мы будем чувствовать. А если так, то влияя на ход наших мыслей, мы будем менять и свои переживания. Вспомните, ведь и Вы больше концентрировались во время этой беседы на обиде и злости. Вы не сразу допустили возможность радости, но все же сделали это! Если позволите, я хотел бы более детально уточнить, как возникли злость и обида. Что значит «так нельзя»?
Мы же подруги. Я бы так не поступила. Это нечестно так поступать со мной, бросать меня в трудную минуту. Вот коза! Она предала меня. Она же знала, как мне будет плохо, я же буду одна, и все равно бросила!
То есть, у Вас есть определенное мнение о ней, как о подруге? Извините, что так занудничаю с прописными истинами, но хочется понять, что за ними скрывается. Итак, чтобы называться подругой нужно соответствовать критериям, а также есть определенные правила, неписанные, не озвученные ни ей, ни Вами законы дружбы, а, следовательно, и модели действий, которые для подруг полагаются. Например, не бросать ее в беде. Согласны? И тут Вы столкнулись с ситуацией, что этот пакт не исполняется. Десять лет она называлась Вашей подругой, Вы верили ей, более того, доверяли, и тут оказывается, что она повела себя не так, как это должно. Значит, она нарушила договор. Или, хуже того, она вовсе не подруга! Десять лет она только и делала, что притворялась, входила в доверие, пускала пыль в глаза. И за это нужно наказать. Разозлиться, обозвать, показать жест некрасивый с палубы или кинуть ей вдогонку камень какой-нибудь.
Я произносил последнее с улыбкой, и она на нее, как и на мое утрирование, отреагировала, тоже улыбнувшись.
Видите, за фразами «вот коза!» и «это нечестно!» скрывается довольно-таки длинная цепочка убеждений и рассуждений. Они не видны сразу, потому что редко формулируются нами. Но если присмотреться, их можно отыскать. Если их найти, то можно решить, нужны ли они нам, и если не нужны, то как заменить их на то, что нам больше подходит.
Что значит подходит?
Более функционально. Все эмоции, которые мы перечислили, адекватны. Они подходят тем мыслям, что их вызывают. Если считать, что одному не выжить, что одиночество принесет беды, и быть уверенным в этом, то стоит бояться. Если верить, что в мире есть чаша весов, отмеряющих справедливость, то можно злиться на то, что «мир» работает не по правилам, нарушает «законы природы». А если думать, что у лучшей подруги будет счастливая жизнь, и она унесет в ней частицу нас, то можно радоваться. Все эмоции соответствуют убеждениям и мыслям. Другое дело насколько эти мысли-эмоции помогают нам. Страх призван предупреждать об опасности, но если стоять на палубе и бояться факта одиночества, то как можно искать возможность спастись другую шлюпку, например? А если все же принять неизбежность близкой смерти, то с каким чувством лучше уйти? С концентрацией на злости и обиде, проклиная обманщицу и предательницу? Или отметить, что она не оттолкнула Вас, чтобы сесть первой, не злорадствовала, а скорее была напугана и опечалена, что Вам не осталось места. Возможно, она не решилась броситься из шлюпки на палубу, потому что ее не пустили бы, или подумала о своих близких, которые скорбели бы о ней, или просто не смогла принять решения из-за охватившего ее ужаса. Она ведь просто человек, попавший в очень опасную ситуацию. Тогда Вы бы захотели вспомнить все хорошее, что Вас с ней связывало. Вспомнить со светлой грустью и радостью за ее шанс реализовать свои мечты. Конечно, каждая эмоция и каждая мысль имеет право на жизнь, но все-таки есть выбор какие из них будут помогать, а какие мешать нашей жизни.