Сандро и Бертий заявились в воскресенье вечером с полными руками покупки, вкусные блюда, приготовленные Стефаном, и бутылка отличного красного вина. Они не позволили мне встать и сами накрыли стол. Я была очень рада их видеть, поужинать вместе с ними они выдернули меня из потока депрессивных мыслей, хотя мне пришлось изрядно постараться, чтобы они ничего такого не заметили. За ужином я сначала веселила их рассказами о безумном профессоре, потом они тоже смешили меня какими-то забавными историями. В какой-то момент я заметила, что Бертий наблюдает за мной.
В чем дело?
Эмерик объявился?
Э-э-э после вечера пятницы нет.
Я надеялась, что он хоть как-то прорежется, подаст знак пришлет, например, сообщение, но нет, ни слуху ни духу. Ну да, он никогда, естественно, не звонил мне в выходные, но, с учетом того скандала, который он мне устроил, и вообще ситуации, я ожидала, что он так или иначе свяжется со мной.
Он придет завтра вечером? забеспокоился Сандро.
Да!
Я постаралась растянуть губы как можно шире может, даже с излишним усердием, судя по скептическому выражению лица Бертий.
То есть все к лучшему в этом лучшем из миров, прокомментировала она с явным сомнением в голосе.
Они с Сандро переглянулись и неожиданно стали более серьезными. Я догадалась, какой будет следующая тема разговора.
Нам нужно кое-что тебе сказать
Знаю, вы хотите поговорить о школе.
Бертий повернула ко мне погрустневшее лицо.
Ты все поняла, печально констатировал Сандро.
Последние сутки я непрерывно об этом думала, знала, что у них нет выбора, но услышать это от них было гораздо тяжелее, чем думать самой. Школа работала на полную мощность десять месяцев в году, мы приближались к концу учебного года, то есть к выпускному концерту и новому набору. Они не могли справиться вдвоем, без меня. Кто-то мне неведомый неминуемо займет мое место, заменит меня у моих учеников, расположится в моей гримерке, где после моего ухода стало пусто, подхватит или отменит предложенные мной хореографические решения, а я даже не смогу высказать свое мнение. Еще одно следствие. Я получила травму по собственной небрежности, значит, я должна отойти в сторону и принять как должное, что незаменимых не бывает. Что еще я могла сделать, кроме как согласиться со своей ответственностью за ошибку и поддержать их? Поэтому я первым делом успокоила коллег:
Все нормально. Я бы сделала то же самое на вашем месте.
Они с заметным облегчением перевели дух.
У вас уже имеются какие-то наводки? Идеи?
Мы попросили Огюста все разузнать для нас. У тебя есть какие-то особые требования?
Мы составили в общих чертах портрет идеального кандидата, и я постаралась действовать методично, продуманно и на время забыть об эгоизме.
Надеюсь, вы найдете замену достаточно быстро. Держите меня в курсе.
Мы бы хотели, чтобы ты присутствовала на собеседованиях, это кажется нам необходимым.
Бертий успела обо всем подумать.
Не знаю, не знаю Вам же работать с новым преподом в ближайшие два месяца.
Конечно, но это твой класс и твои ученики.
Посмотрим. Я не стала спорить.
На несколько минут повисло тяжелое молчание, я вжалась в спинку дивана, уставившись в никуда, позволив себе быть несчастной. И не скрывать грусти. Я имела право. По крайней мере, на это.
Это все ненадолго, подбодрила меня Бертий.
Хочется надеяться. Я так злюсь на себя за то, что была неосторожна и всех подставила.
Эй! Не волнуйся за нас, мы справимся.
Тем лучше для вас. Я вам этого искренне желаю. Но я-то как из всего этого выпутаюсь?
Не слушая протестов, я проводила их до входной двери. Сандро обнял меня, Бертий тоже прижала к груди и заглянула в глаза:
Без тебя атмосфера будет совсем не та.
Вы будете слишком заняты, чтобы скучать по мне!
Но ты же будешь навещать нас время от времени?
Не знаю, найдутся ли у меня силы наблюдать за тем, как школа работает без меня. Так что я, пожалуй, вряд ли приду.
Конечно! Обещаю хорошенько врезать вам костылем, если дело не пойдет!
Мне удалось их насмешить. Потом они поцеловали меня в последний раз и ушли. Я не стала ничего убирать и сразу легла.
Глава шестая
Во второй половине дня понедельника я позвонила Кати и рассказала, что со мной приключилось. Мне непременно нужно было услышать ее нежный успокаивающий голос. Я была в состоянии разговаривать только с ней.
Разве ты сейчас не должна быть на занятиях? без всякого вступления, в лоб спросила она.
В точку
Она выслушала повествование о моих злоключениях, ни разу не перебив. И долго молчала после того, как я закончила.
Бедняжка, как ты все это выдерживаешь? Небось полный сумбур в душе, мягко сказала она.
Есть немного, не скрою.
Хочешь, я приеду? Матье сумеет обойтись без меня несколько дней.
Звучало соблазнительно, однако я не могла просить ее оставить мужа и ребенка, чтобы побыть моей сиделкой, в особенности из-за простого разрыва связок. В сорок лет я способна сама позаботиться о себе
Нет! Я отлично справлюсь. Не волнуйся. Я кажусь подавленной, но это потому, что сегодня первый рабочий день. Завтра все будет лучше!
Ну-ну Но Эмерик сможет хоть немного помочь?
Судя по тону, она была настроена весьма скептически. Как ей объяснить, не пугая ее и не вызвав раздражения, что его забота обо мне сегодня свелась к вызову эсэмэской на вечер в ресторан?
Конечно! Мы с ним вот-вот встретимся!
В нашем всегдашнем ресторане ко мне бросился официант:
Что с вами приключилось? Могу я вам помочь?
Спасибо. Я сама. Налейте мне что-нибудь, мне надо взбодриться! попросила я с натянутой улыбкой.
Спуск по лестнице от квартиры съел всю мою энергию, так как я изо всех сил старалась не рухнуть и не разбиться. Я была почти готова съехать вниз на попе, и только остатки чувства собственного достоинства удержали меня. Придется максимально урезать свои перемещения, и даже если мне вдруг захочется зайти в школу, я не рискну, чтобы не преодолевать полосу препятствий. Сегодня вечером испытание усугубилось выматывающей болью в щиколотке. Я нарушила предписание. Это была плохая идея снять лонгетку и изогнуть ногу, чтобы натянуть узкие джинсы. Но что-то мне подсказывало, что спортивные штаны не во вкусе Эмерика.
Задержали на работе, коротко объяснил Эмерик, появившийся, когда я допивала второй бокал вина.
Он сел и первым делом потянулся за меню. До того как углубиться в него, осмотрел меня и довольно кивнул, явно удовлетворенный увиденным:
Похоже, ты в форме!
Через пару минут он подозвал официанта, чтобы сделать заказ.
Мне показалось, тебе полезно выйти из дома, ты же, наверное, с выходных сидишь взаперти.
Задержали на работе, коротко объяснил Эмерик, появившийся, когда я допивала второй бокал вина.
Он сел и первым делом потянулся за меню. До того как углубиться в него, осмотрел меня и довольно кивнул, явно удовлетворенный увиденным:
Похоже, ты в форме!
Через пару минут он подозвал официанта, чтобы сделать заказ.
Мне показалось, тебе полезно выйти из дома, ты же, наверное, с выходных сидишь взаперти.
Ты прав. Спасибо, что подумал об этом.
За ужином ко мне как будто вернулся тот, кто когда-то покорил меня. Он много болтал, посмеивался, был обаятельным и соблазнительным. Меня забавлял его взгляд, который неизбежно соскальзывал в мое декольте, радовало настойчивое поглаживание моей ладони. В общем, он вел себя так, будто ничего не случилось. Если бы я ждала извинений за его поведение в пятницу, я была бы разочарована. Но я хорошо знала Эмерика слишком он гордый, чтобы просить прощения.
Когда мы ехали ко мне, он все время клал руку на мое бедро. Мне было хорошо от его ласки, она придавала уверенности. Обида понемногу забывалась. Быть может, прав как раз он? Какой смысл возвращаться к нашей ссоре? А что до моего состояния, я сама многократно убеждала его, что со мной ничего серьезного, и было бы смешно требовать сегодня, чтобы он сдувал с меня пылинки в ожидании улучшения.
Давно пора, попыталась я пошутить, когда мы вошли в квартиру.
Эмерик прислонил к стенке костыли, пока я избавлялась от куртки и сумки. Когда, опершись на спинку дивана, чтобы поберечь щиколотку, я обернулась к нему, я наткнулась на пустой взгляд, который до сих пор был мне незнаком.
Иди ко мне. Я протянула к нему руки.
Мне показалось, что на его лице я уловила скептическое выражение, однако я постаралась поскорее прогнать это впечатление. С другой стороны, обычно он бывал более предприимчивым. Он подошел ко мне, и как только оказался рядом, я вцепилась в его талию и просунула руки под пиджак. Я гладила его по спине, его тепло, его аромат пробудили желание, я хотела почувствовать прикосновение его тела к своей коже. Я целовала его, все сильнее прижимаясь к нему. Он отвечал на поцелуи без особого энтузиазма. Потом провел ладонью по моим волосам и оторвался от моих губ:
Ортанс, ты едва держишься на ногах.
Он высвободился из моих рук и отодвинулся. Я похолодела. Он не хотел меня и поставил об этом в известность, не особо деликатничая.
Давай будем благоразумны.
Благоразумны? Но, Эмерик, ты же никогда раньше не был грубым. Да что с тобой?
Хватило бы пальцев одной руки, чтобы пересчитать все случаи за три года, когда мы, встретившись, не занимались любовью. Я вдруг почувствовала себя жалкой уродиной, неспособной вызвать влечение, полным ничтожеством. Мне пришлось призвать на помощь все свое умение притворяться, чтобы он не заметил, как сильно ранил меня.
Отдыхай, а я пойду.
Как скажешь.
И чтобы окончательно добить меня, он прижался губами к моему лбу:
До четверга, спокойной тебе ночи.
Эмерик послал мне воздушный поцелуй и ушел, захлопнув дверь. Зерно сомнения понемногу прорастало, напоминая о беспокойстве, зародившемся несколько дней назад. Эмерик изменился. Мне казалось, что он потерял интерес ко мне из-за этой мелкой, пустяковой травмы. Нет, это невозможно. Он любит меня, он же все время это повторяет. Но как избавиться от неприятного чувства, тем более что он отказал мне даже в минимальной поддержке?
Утром четверга я села в такси и поехала в школу. Огюст развил устрашающую активность и невероятно помог в предварительном отборе претендентов. Нам с Сандро и Бертий был отведен день на то, чтобы окончательно утвердить идеальную замену. По дороге я тренировалась привыкала максимально убедительно демонстрировать хорошее настроение. Я не имела права отравлять атмосферу, я и так была виновата в сложившейся ситуации.
Школа без учеников была непривычно тихой, с пустыми коридорами. Меня радовало, что не придется быть сторонней наблюдательницей активной школьной жизни. Веселый гомон, девичья разноголосица раздражали бы меня, прожившую последние дни затворницей. Услышав вдали, в репетиционном зале, голоса Бертий и Сандро, я пошла на них, не глядя по сторонам. Сохраняй концентрацию. Не обращай ни на что внимания, чтобы не дрогнуть. Сегодня перед тобой стоит задача, и ты обязана ее выполнить. Почему коридор такой длинный? Не смей думать о том, как раньше ты преодолевала его вприпрыжку. Сохраняй концентрацию. Ну вот я и пришла