Меня его ответ позабавил! Наверняка Матье позвонил в мастерскую и своим суровым голосом потребовал, чтобы они не канителились.
Что ж, тем лучше! Когда вы ее забираете?
Если все будет хорошо, в среду. Могу я оставить за собой комнату до утра четверга или ее уже забронировали?
Нет, все нормально. Можете оставаться.
Спасибо.
Он протянул мне ключи, и я сжала их в кулаке как драгоценность. Мы с моей пандой Я просто-напросто смешна.
Я залил полный бак.
Его предупредительность потрясла меня.
Ой спасибо вам, но не стоило. Если хотите поездить по окрестностям в выходные, можете еще раз взять ее.
Нет, спасибо, не хочу злоупотреблять вашей любезностью. Могу пройтись пешком.
Его ответ прозвучал вежливо, но твердо: решение было бесповоротным.
Вы откажетесь, даже если я буду вас уговаривать?
Он промолчал, а поскольку я мешала ему пройти, он обогнул меня и вошел в дом. Я услышала его тяжелые шаги на лестнице. Потом полная тишина. Я бы предпочла, чтобы он принял мою помощь, не собирается же он торчать дома все четыре дня?! Не хотелось бы, чтобы этот человек путался у меня под ногами, даже если он совсем ненавязчивый. Преимущество гостевых комнат заключалось в том, что, как правило, в течение дня дом был в моем распоряжении. Некоторые клиенты с утра задерживались, чтобы поплавать в бассейне, на час или два, но редко дольше. Если он будет сидеть дома, неделя окажется длинной, ведь пешком он далеко не уйдет, как ни крути. Когда он через полчаса спустился, держа в руках большую бутылку воды, я была на террасе и решила выложить свой последний козырь.
Элиас!
Он с удивлением обернулся, не ожидая, что я позову его по имени, как если бы мы были давно знакомы, и настороженно нахмурился:
Да?
А как насчет старого велосипеда, согласитесь взять его для прогулки? С моей ногой я вряд ли смогу им пользоваться в ближайшее время! добавила я, показывая ногу в лонгетке.
Он очень внимательно и серьезно посмотрел на мою щиколотку:
Что с вами случилось?
Разрыв двух связок.
Он сделал шаг по направлению ко мне, но резко затормозил. На несколько мгновений он погрузился в свои мысли и даже прикрыл веки. Потом провел рукой по лицу, чтобы прийти в себя, и снова встретил мой взгляд. Он спустился с небес на землю, но выглядел еще более мрачным, чем раньше. Я ничего не понимала!
Ну так как, настаивала я. Согласны?
Почему бы и нет.
Просто море энтузиазма!
Я поманила его за собой и пошла к гаражу. Мы проникли в папины владения, и я показала ему угол, где были сложены велосипеды.
Ну так как, настаивала я. Согласны?
Почему бы и нет.
Просто море энтузиазма!
Я поманила его за собой и пошла к гаражу. Мы проникли в папины владения, и я показала ему угол, где были сложены велосипеды.
Можете выбирать, сами проверьте, в каком состоянии шины. Здесь где-то есть насосы и заплатки. Пороетесь и найдете, если что.
Я протянула ему ключ.
У меня есть дубликат, уточнила я. Только не забудьте вечером закрыть, не ровен час, какой-нибудь незваный гость заявится. Хорошего вечера.
Я уже почти вышла на улицу, когда он остановил меня.
Ортанс?
Я оглянулась на него через плечо и увидела уже знакомое мне выражение печальной благодарности.
Спасибо. Хорошего вечера.
Два дня кряду я была очень занята. Но не из-за пресловутого Элиаса, который объявлялся лишь изредка, проносясь как порыв ветра. С ним как раз все было просто: выпив последний глоток кофе, он уезжал с рюкзаком за спиной и снова был здесь только вечером, после того как стемнеет. И напротив, приходы и уходы остальных гостей, уборка, завтраки, советы по туризму все вместе не оставляло времени на раздумья, и это меня вполне устраивало. Я могла выбросить из головы Эмерика, которого мне не хватало, который терзал меня и, возможно, прямо сейчас уходил из моей жизни, бросал меня. Стоило потерять бдительность, и в воображении всплывали довольно реалистичные сцены его отпуска с семьей, не имевшей для меня лиц. Я чувствовала себя несчастной и одинокой в своем большом доме, полном незнакомцев, приехавших, чтобы отдохнуть в пасхальные каникулы под ласковым небом Прованса. Страшный удар, хуже, чем если бы меня стукнули кулаком, обрушился на меня, когда мама из только что заселившейся семьи подошла ко мне субботним вечером. Я сидела на террасе, закутавшись в плед, и пыталась утопить одиночество в бокале вина.
Я могу чем-то помочь? спросила я, собираясь встать.
Нет, вовсе нет, все прекрасно. Я только хотела спросить, не разрешите ли нам с мальчиками устроить завтра охоту за пасхальными яйцами?
Я растроганно улыбнулась:
Конечно, с удовольствием, играйте, сколько хотите, чего-чего, а места здесь хватит.
Я очень плохо спала. Впрочем, не я одна Элиас опять надолго уходил из дому посреди ночи.
На следующий день меня добил вид двух мальчишек, которые как сумасшедшие носились по Бастиде, выискивая шоколадные яйца под подросшей лавандой и под деревьями. Реальная жизнь настигла меня. У всех моих знакомых кроме Сандро, который, если честно, не мог служить ориентиром, были семьи, их собственные семьи, а не только те, что у ближайших друзей. Все они и Эмерик первый создали семейный очаг. Он никогда не останется в одиночестве. Даже если его жена вдруг узнает о нашей связи и решит бросить его, у него все равно будут его дочки. А у меня детей не будет. Никогда. Мне вот-вот исполнится сорок лет, я упустила свой шанс и никогда не увижу, как мои собственные дети носятся по саду покойных бабушки и дедушки или прыгают в их бассейн. Я отказывалась замечать уходящее время, не следила за тем, как оно утекает сквозь пальцы, и вот что я сегодня имею. Я всегда буду всего лишь крестной, лишенной собственной семьи. Я казалась себе жалкой, потому что пришла к такому финалу.
Назавтра я отказалась проводить день в тоске, как накануне. Поэтому, как только дом с утра опустел и у меня появилась минута передышки, я позвонила Кати и пригласила всех троих к себе на обед.
Семья в полном сборе объявилась в полдень: Макс с плавательными очками на макушке, Кати с вишневым пирогом в руках и Матье с ящиком розового вина под мышкой. День, проведенный с ними, порадует меня и избавит от грустных мыслей, к тому же мы с Кати заключили тайный договор: никаких вопросов об Эмерике, пока я сама не затрону эту тему чего я совершенно не собиралась делать. Вчерашняя хандра прошла, я чувствовала себя в форме. Беззаботный отдых в их компании и с соломенной шляпкой на голове станет для меня глотком кислорода. Я подумала, что, по крайней мере, в этом мне повезло: у меня есть они. Они мой фундамент, надежный якорь, порт приписки. У этого дня будет вкус каникул. Как я и ожидала, Бастида опустела, Элиас уехал еще на рассвете, и можно было надеяться, что до позднего вечера или хотя бы до захода солнца он не вернется. Итак, сегодня буду бездельничать.
За обедом у всех было прекрасное настроение, мы много веселились. Матье готовил мясо на гриле, которое мы сопроводили помидорами с моцареллой и печеной картошкой спасибо папе, что догадался соорудить мангал на сухой каменной кладке, можно было не опасаться пожаров, и все это с литрами вина. Я чувствовала легкое блаженное опьянение, мне было хорошо, я задышала глубже. Макс проглотил десерт в мгновение ока, чтобы поскорее вернуться в воду. Я посмеялась над безуспешными попытками Кати удержать его, пока переварится обед. После заведомо проигранных переговоров она в конце концов сдалась.
За обедом у всех было прекрасное настроение, мы много веселились. Матье готовил мясо на гриле, которое мы сопроводили помидорами с моцареллой и печеной картошкой спасибо папе, что догадался соорудить мангал на сухой каменной кладке, можно было не опасаться пожаров, и все это с литрами вина. Я чувствовала легкое блаженное опьянение, мне было хорошо, я задышала глубже. Макс проглотил десерт в мгновение ока, чтобы поскорее вернуться в воду. Я посмеялась над безуспешными попытками Кати удержать его, пока переварится обед. После заведомо проигранных переговоров она в конце концов сдалась.
Никакого авторитета у сына! пошутил Матье.
Зато у тебя его с избытком, он запросто водит тебя за нос.
Я захохотала еще громче.
Смейся-смейся А мне вот что интересно: ты-то сама когда намерена окунуться? спросил Матье с ехидной улыбочкой на губах.
После приезда я ни разу не искупалась не хотелось, не было настроения. Вообще-то, когда мои гости были дома, я обычно не пользовалась бассейном, оставляя его в их распоряжении. Что ж, Матье еще не знал, что я намерена жить по-новому. Да с ним купание все равно неизбежно: или я сама решусь, как взрослая девочка, или мной займется он. А учитывая его силу, долго я не продержусь. То есть все было ясно заранее. Чтобы набраться храбрости, я отхлебнула глоток вина. Потом встала, сняла платье, под которое еще с утра надела купальник, отстегнула лонгетку. Вид лодыжки, лишенной привычной защиты, вызвал странные ощущения: вместо ожидаемого, казалось бы, чувства освобождения меня охватила легкая паника нога осталась без поддержки, без спасительного барьера. От пережевывания неоднозначных впечатлений меня избавил Матье, который вскочил и принялся колотить себя кулаками по груди, издавая тарзаньи вопли. Снова забыв о лодыжке, я стала удирать, как могла, прихрамывая, спасибо вину, которое позволяло выделывать невесть что, и прыгнула головой вперед в бассейн. Купание немного протрезвило меня. Солнце и жара ощущались все сильнее. Но главное, благодаря воде я на несколько мгновений почувствовала себя в невесомости, как во время исполнения прыжков. Я поплыла наперегонки с Максом, и он обогнал меня из-за моей травмы, после чего я, взбодрившись, вышла из бассейна. К столу под обширным зонтом я вернулась спокойная и гордая собой, снова надела на голову соломенную шляпу, отпила вина и обратила внимание на счастливое лицо подруги.
Душа радуется, когда ты такая веселая, прокомментировала она. Здешняя жизнь тебе на пользу.
Несомненно
Я посмотрела вдаль, и веселье резко покинуло меня.
Что случилось?
Я механически надела и застегнула лонгетку. В самом начале я ее проклинала, а теперь нуждалась в ней как в защите от любой внешней агрессии. К сожалению, она не защищала меня от душевных мук. Я подняла глаза на Кати:
Начинаю кое-что понимать, и это совсем не просто.
Она удрученно покачала головой:
По-прежнему ничего?
Нет сегодня выходной, с иронией ответила я.
Она взяла меня за руку и сжала ее. Я растворилась в ее обволакивающем взгляде.
И если бы только это, Кати, милая. Знаешь, я в ужасе. Представь себе на минутку, что я уже никогда не смогу танцевать что со мной тогда будет? Ты же сама об этом думаешь, у тебя на носу написано. Не сдавайся, Ортанс! Ничего не говори ей, не волнуй ее еще больше. Не сегодня. Не сейчас. Ведь ты проводишь прекрасный день с самыми дорогими людьми
Да что это с вами, девчонки? Наверное, я слишком примитивен, чтобы понять, о чем вы, прервал нас Матье.