Э-э-э Имован и сомадрил. Пиа ускорила шаг.
Харри тоже зашагал быстрее. Он щелкал зажигалкой у сигареты, но огонь не появлялся.
Как и мне. Я принимал их два месяца. А вы?
Что-то вроде того.
Харри засунул зажигалку обратно в карман.
Почему вы врете мне, Пиа?
Что, простите?
Имован и сомадрил это сильнодействующие препараты. Попьешь их два месяца и ты на крючке. Начнешь пить их каждый вечер. Потому что они действуют, да так хорошо, что если вы приняли эти таблетки в ночь на одиннадцатое, то практически находились в коме и не могли знать абсолютно ничего о том, чем занимался ваш сосед по кровати. Но вы не показались мне человеком, сидящим на седативных препаратах, поскольку очень бодры, физически и ментально.
Пиа Бор убавила шаг.
Но вы, конечно, можете убедить меня в том, что я ошибаюсь, сказал Харри. Для этого достаточно показать мне рецепт.
Пиа Бор остановилась. Она засунула руку в задний карман узких джинсов, вынула и развернула листок голубой бумаги.
Видите? произнесла она с нажимом, протянула Харри рецепт и ткнула в него. Со-мад-рил.
Вижу, ответил Харри и схватил листок, прежде чем она успела отреагировать. Как и то, что лекарство выписано вашему супругу, Руару Бору. Он, наверное, не рассказал вам, насколько сильнодействующими являются препараты, которые так ему необходимы. Харри вернул ей рецепт. Может быть, он еще что-то скрывает от вас, Пиа?
Я
Ваш муж действительно был дома той ночью?
Она сглотнула. Здоровый румянец исчез с ее щек, энергичная оживленность спала, и Пиа разом постарела лет на пять.
Нет, прошептала она. Руара дома не было.
Вместо того чтобы пойти в аптеку, они спустились к пруду Сместаддаммен, уселись на скамейку на его восточном берегу и стали смотреть на маленький островок, места на котором хватило только одной-единственной серебристой иве.
Весна, сказала Пиа. Все, что угодно, только не весна. Летом здесь полно зелени. Все растет со страшной силой. Жужжат насекомые. Плавают рыбки, скачут лягушки. Словом, жизнь бурлит. А когда на деревьях появляется листва и ветер начинает перебирать листья на той иве, они танцуют и шумят так сильно, что заглушают шум шоссе. Она грустно улыбнулась. А осень в Осло
Самая красивая осень в мире, кивнул Харри, прикуривая.
И даже зима лучше, чем весна, продолжила Пиа. Во всяком случае, раньше, когда шли дожди, держалась стабильно низкая температура и вода замерзала. Мы обычно брали с собой детей и шли сюда кататься на коньках. Они это просто обожали.
А сколько у вас детей?
Двое. Девочка и мальчик. Двадцать восемь и двадцать пять лет. Юна морской биолог, работает в Бергене, а Густав учится в США.
Вы рано стали родителями.
Она криво улыбнулась:
Когда появилась Юна, Руару было двадцать три, а мне двадцать один. Семьи военнослужащих, которые постоянно ездят по всей стране, перемещаются с места на место, обычно рано обзаводятся потомством. Чтобы жене было чем заняться, я думаю. У супруги офицера лишь два варианта. Первый: позволить себя одомашнить и вести существование коровы стоять в стойле, рожать телят, давать молоко, жевать сено.
А второй?
Развестись с мужем.
Но вы выбрали первый?
Вроде бы да.
Мм А почему вы обманули полицию, когда вас спрашивали о той ночи?
Чтобы нам не задавали лишних вопросов. Внимание полиции нам ни к чему. Только представьте, какой бы это был удар по репутации Руара, если бы его вызвали на допрос по делу об убийстве. Что бы сказали люди?
А для вас это так важно?
Она пожала плечами:
А для кого это не важно? Особенно в таком районе, как наш.
Так где ваш муж был в ту ночь?
Не знаю. Но точно не дома. Он не может спать.
Сомадрил не действует?
Когда Руар вернулся домой из Ирака, было еще хуже, тогда ему от бессонницы прописали рогипнол. За две недели у него сформировалась зависимость, и начались провалы в памяти. И теперь муж отказывается от любых лекарств. Он надевает военную форму и заявляет, что ему необходимо произвести рекогносцировку, дежурить и охранять. Он говорит, что просто бродит, как во время ночного патрулирования, но делает это незаметно. Это ведь типично для людей с посттравматическим стрессовым расстройством они все время испытывают страх. Потом он, как правило, возвращается домой, спит пару часов и идет на службу.
И ему удается скрывать это на работе?
Мы видим то, что хотим видеть. А у Руара всегда хорошо получалось производить желаемое впечатление. Он умеет внушить людям доверие.
И вы тоже?
Пиа вздохнула:
Мой муж неплохой человек. Но он слишком многое пережил.
Скажите, а он берет с собой оружие на эти ночные патрулирования?
Этого я не знаю. Руар уходит после того, как я ложусь.
Вам известно, где он был в ночь убийства?
Я спросила его об этом, после того как вы спросили меня. Он сказал, что спал в бывшей комнате Юны.
Но вы ему не поверили.
Почему вы так считаете?
В противном случае вы бы рассказали полиции, что он ночевал в другой комнате. Вы солгали, потому что думали, будто у нас есть на вашего мужа что-то еще, из-за чего ему требуется алиби более надежное, чем правда.
Вы же не хотите сказать, что серьезно подозреваете Руара в убийстве, Холе?
Харри смотрел на пару лебедей, плывущую в их сторону. Он заметил отблеск света с другой стороны шоссе. Наверное, кто-то открыл окно.
Посттравматическое расстройство, произнес Харри. А что за травма у вашего супруга?
Она вздохнула:
Я не знаю. Всё вместе. Кризис среднего возраста. Ирак. Афганистан. Но ясное дело, когда Руар вернулся домой из последней командировки и заявил, что уволился из армии, я поняла: что-то случилось. Он очень изменился. Закрылся. Я долго его доставала своими расспросами, и в конце концов он неохотно признался, что кого-то убил в Афганистане. Хотя, разумеется, они находятся там как раз для этого, однако все случившееся оказало на мужа такое сильное воздействие, что он отказался говорить на эту тему. Но во всяком случае, он продолжал жить.
А сейчас это не так?
Пиа посмотрела на него взглядом потерпевшего кораблекрушение. И Харри понял, почему она так легко открылась ему, чужаку. «Только не в нашем районе». Она хотела излить душу, она отчаянно стремилась к этому, но до сих пор не находила человека, с которым можно поговорить.
После того как Ракель Фёуке как ваша жена умерла, Руар совершенно сломался. Он он больше не продолжает жить, нет.
Снова отблеск. И внезапно Харри понял, что этот отблеск приблизительно из того места, где располагается вилла Боров. Харри замер. Краем глаза он что-то заметил на белой спинке скамейки между ними, что-то дрожащее, перемещающееся, исчезающее, как красное насекомое, быстрое и беззвучное. Но в марте здесь не бывает насекомых.
Харри молниеносно нагнулся вперед, уперся каблуками в землю, оттолкнулся и откинулся на спинку скамейки. Пиа Бор закричала, когда скамейка перевернулась и они упали. Харри схватил женщину и потащил ее в сточную канаву позади скамейки. Потом он пополз, извиваясь, по грязи, Пиа следовала за ним. Он остановился, посмотрел на район за шоссе и увидел, что между ними и тем местом, откуда исходил отблеск, оказалась ива. На дорожке неподалеку остановился какой-то мужчина в толстовке с капюшоном, гулявший с ротвейлером. Казалось, он размышляет, стоит ли ему вмешаться в происходящее.
Полиция! прокричал Харри. Немедленно уходите оттуда! Здесь работает снайпер!
Харри увидел, как пожилая женщина развернулась и поспешила прочь, но хозяин ротвейлера продолжал стоять.
Пиа пыталась вырваться, но Харри навалился на маленькую женщину всем своим телом так, что они оказались лицом к лицу.
Значит, ваш муж все же дома, сказал он, вынимая телефон. Поэтому вы не дали мне войти. И поэтому не заперли дверь, когда мы уходили.
Он набрал номер.
Нет! закричала Пиа.
Дежурная служба полиции, сообщил голос в телефоне.
Инспектор полиции Холе. Хочу сообщить о вооруженном мужчине
Телефон выхватили из его руки.
Руар просто использует оптический прицел в качестве бинокля. Пиа Бор приложила трубку к уху. Простите, мы ошиблись номером. Она дала отбой и вернула Харри мобильник, не преминув заметить: Разве не это вы сказали мне, когда звонили сегодня по телефону?
Харри не шевелился.
Вы довольно тяжелый, Холе. Не могли бы вы
Откуда мне знать, что я не получу пулю в лоб, если встану?
Не бойтесь, этого не случится. Потому что красная точка была на вашем лбу с той самой минуты, как мы уселись на скамейку.
Харри посмотрел на нее, потом уперся ладонями в холодную грязь и поднялся. Он встал и, прищурившись, посмотрел на местность по ту сторону шоссе. Затем он повернулся, чтобы помочь Пиа Бор, но она уже была на ногах. С ее джинсов и куртки падали черные капли грязи. Харри вынул из пачки «Кэмела» сломанную сигарету.
Харри не шевелился.
Вы довольно тяжелый, Холе. Не могли бы вы
Откуда мне знать, что я не получу пулю в лоб, если встану?
Не бойтесь, этого не случится. Потому что красная точка была на вашем лбу с той самой минуты, как мы уселись на скамейку.
Харри посмотрел на нее, потом уперся ладонями в холодную грязь и поднялся. Он встал и, прищурившись, посмотрел на местность по ту сторону шоссе. Затем он повернулся, чтобы помочь Пиа Бор, но она уже была на ногах. С ее джинсов и куртки падали черные капли грязи. Харри вынул из пачки «Кэмела» сломанную сигарету.
Теперь ваш муж ударится в бега?
Думаю, да, вздохнула Пиа Бор. Вы должны понимать, что в данный момент он находится в подавленном состоянии и очень напуган.
Куда он отправится?
Понятия не имею.
Вы ведь знаете, что противодействие полиции уголовно наказуемо, фру Бор? Нельзя нарушать законы.
Вы сейчас говорите обо мне или о моем муже? уточнила она, отряхивая джинсы на бедрах. А может, о себе?
Простите?
Вряд ли начальство позволило вам расследовать убийство собственной жены, Холе. Вы здесь в качестве частного сыщика. Или, скорее, сыщика-нелегала.
Харри оторвал сломанный кончик сигареты, прикурил оставшуюся часть и уставился на свою перепачканную одежду. На куртке появилась дырка от оторвавшейся пуговицы.
Вы сообщите, если ваш муж вернется домой?
Пиа Бор кивнула в сторону пруда:
Остерегайтесь его, он не любит людей.
Харри оглянулся и увидел, что один из лебедей держит курс прямо на них.
Когда он повернулся обратно, Пиа Бор уже уходила вверх по холму.