Слушай, а у тебя друзья-то есть?
Полно, невозмутимо ответила девочка. В школе.
Нет, среди соседей?
На Доркас-роуд никого. А мои подруги Пэтти и Лори Дюмон с Бриско-роуд сейчас гостят у родственников. Шерил выкладывала кружочки на противень идеальными рядами, точно в полудюйме друг от друга. На нашей улице одни взрослые, из детей только я и Эрланд. Но я не такой уж ребенок. Я гораздо взрослее, чем выгляжу.
Это сейчас так кажется, сказал Питер. Погоди, скоро будешь думать иначе.
Но Уилла ее поняла. В детстве она тоже ощущала себя недоверчивым взрослым, заточенным в теле ребенка.
А вот теперь, как ни странно, ей все чаще казалось, что за ее постаревшим лицом прячется одиннадцатилетняя девочка, внимательно взирающая на мир.
Сосед, живший по другую сторону от дома миссис Минтон, заглянул после ужина, когда Уилла, Шерил и Аэроплан смотрели «Космический мусор». Питер вроде бы тоже смотрел («Ну пожалуйста!» упрашивала его Шерил, и Уилла ее поддержала: «Попытайся, дорогой»), но как-то без души, то и дело отвлекаясь на мобильник. И когда позвонили в дверь, он тотчас вскочил:
Я открою!
Шерил включила паузу, на полуслове оборвав разговор двух пришельцев, Аэроплан сопроводил Питера в прихожую. Вернулись они вместе с долговязым, седым, краснолицым мужчиной лет шестидесяти в линялой ковбойке с подвернутыми рукавами и серых штанах, пузырившихся на коленях.
Добрый вечер, скрипуче поздоровался он. Привет, Шерил.
Привет, Бен!
Человек подошел к Уилле и протянул руку:
Я Бен Голд. А вы, значит, та самая дама, что аж из Аризоны приехала позаботиться об этой юной леди.
Уилла представилась. Когда Бен Голд улыбался, его и без того узкие глаза под припухшими веками превращались в щелки. Залапанные стекла очков в прозрачной розоватой оправе напомнили Уилле о недотепах-ботаниках ее школьной поры.
Нынче я проведал Денизу и обещал ей заглянуть к вам узнать, как вы тут справляетесь, сказал Бен.
Спасибо, у нас все чудесно. Как там Дениза?
Прекрасно, она в хороших руках. С ее хирургом я когда-то учился в мединституте. Он не особо тактичен с пациентами, но дело свое знает.
Так вы медик? Вот уж не скажешь, подумала Уилла, но вдруг поняла, что как раз он-то и похож на врача в нем угадывалась этакая лукавая отрешенность.
Скромный лекарь, ответил Голд.
Бен принимает на дому, встряла Шерил. У него там маленький кабинет в пристройке.
Если что, Дениза обратится ко мне, сказал Бен. Но, думаю, обойдется без осложнений.
Не желаете выпить? вдруг спросил Питер.
Интересно, что он собирается предложить? удивилась Уилла, поскольку запас спиртного Денизы ограничивался бутылкой шардоне в холодильнике.
Нет, спасибо, отказался Бен. Пойду что-нибудь сготовлю на ужин. А то я, как всегда, припозднился.
У нас были свиные отбивные! сообщила Шерил.
А я угощусь консервированным перцем. Он повернулся к Уилле: Я в триста шестом доме, обращайтесь в любое время.
А я угощусь консервированным перцем. Он повернулся к Уилле: Я в триста шестом доме, обращайтесь в любое время.
Спасибо, буду знать.
Питер и Аэроплан пошли проводить гостя, Уилла и Шерил, вернувшись на кушетку, продолжили киносеанс. Один пришелец поведал другому, что земляне проявляют странное равнодушие к противоположному полу: «На целую неделю мы оставили розовощекого мужчину в фартуке наедине с блондинкой на высоких каблуках, но они ни разу не совокупились». Шерил покатывалась со смеху, хотя, по ее собственному признанию, уже много раз видела эту серию.
Вы пропустили самое интересное! воскликнула она, когда Питер вошел в комнату.
Уж как-нибудь совладаю с огорчением.
Аэроплан запрыгнул на кушетку, но Питер не вернулся на свое место.
Отмотать назад? спросила Шерил.
Не стоит беспокоиться.
У Питера чирикнул мобильник, и он отошел в сторону, читая сообщение.
Так не поймешь, в чем там дело, если все время отвлекаться, сказала Шерил.
Ничего, он сориентируется, успокоила Уилла.
Но эта серия уже закончилась! Шерил привалилась к стене, выронив пульт на колени, и не шелохнулась, когда после финальных титров на экране возникло приглашение к следующей серии (господи, сколько же их?). Терпеть не могу эсэмэски.
Я тоже. Уилла не очень-то умела их отправлять и даже электронной почтой пользовалась в самом крайнем случае.
Маме сообщения приходят без конца. Только ее телефон дилидонкает.
А мне нравится, что у Питера чириканье. Напоминает, как отец будил меня по утрам. Он всегда насвистывал две веселые нотки, похожие на вступление к «Дикси».
Или на «Эй, Джуд», подумав, сказала Шерил.
Да, верно. Но тогда Пол Маккартни еще не написал эту песню.
И эсэмэски еще не придумали.
Это уж точно.
Уилла чуть подалась к девочке и вдохнула приятный запах попкорна от ее волос.
Наверное, это воспоминание об утреннем посвисте отца и не давало уснуть. «Фьють-фьють!» звучало в ушах, и перед мысленным взором возникало милое спокойное лицо, озаренное доброй улыбкой. Вот он стоит в дверях спальни, слегка согнув колени и склонив голову набок, точно неуклюжая, длинноногая водоплавающая птица.
Все детство Уилла жутко боялась, что отец вдруг умрет, и потом, когда это все-таки случилось, никак не могла принять, что его больше нет. Он упал перед домом, выходя из машины; слава богу, что не в своей одинокой подвальной мастерской. В чем-то смерть его стала даже большим потрясением, чем смерть Дерека. Он был такой спокойный и надежный, на него можно было положиться, когда у матери случались закидоны.
Сейчас мысль о ней отозвалась тянущей болью утраты; Уилла часто ловила себя на том, что скучает по ее робкому взгляду исподлобья, когда она за что-нибудь просила прощенья, по ее заливистому девичьему смеху и высокому звонкому голосу: «Напиши мне письмецо и отправь по почте»
Звуки вот что оживляло прошлое! «Возьми мою руку, я карманник в строю» выпевали лоботрясы Неясно слышались другие, малознакомые голоса, похожие на радиопомехи, путешествующие в бесконечном пространстве. «Раз картошка, два картошка э-э-это я-а-а, Джонни!.. Больной артритом непроизвольно растирает пораженный участок»
На соседней кровати всхрапнул Питер; Уилла вздрогнула и не сразу припомнила, кто он такой.
В пятницу утренний поход в больницу отменился Дениза уведомила, что у нее сеанс физиотерапии.
Ее обучат ходить на костылях, сообщила Шерил, повесив трубку. Навестить ее можно после обеда.
Во второй половине дня у меня селекторное совещание, сказал Питер. Так что отправитесь вдвоем.
Может, все-таки вместе? взмолилась Уилла. Я и дороги-то не помню.
А пора бы запомнить.
Для него выстроить маршрут было плевым делом, а вот ей на это как будто не хватало мозгов, не выручал даже навигатор, показывавший путь всего на два дюйма вперед. Кроме того, Уилла не любила садиться за руль и уж тем более за руль не своей машины.
Однако она не стала приводить все эти доводы, но лишь убито проговорила:
Хорошо. Как скажешь, дорогой.
Совещание это запланировано давно. Питер будто оправдывался.
Да, конечно. Я понимаю, что я как назойливая муха.
Я этого не сказал, я просто говорю, что буду занят.
Я понимаю.
Повисла пауза. Питер прихлебнул кофе.
Наверное, потом я бы смог вас отвезти. Если вы согласны подождать.
Ой, да мы согласны! воскликнула Уилла. Правда, Шерил?
Ну да
Спасибо тебе, милый.
Не за что. Питер покорно вздохнул, хотя вовсе не выглядел побежденным.
Опыт подсказывал Уилле, что умелое манипулирование важный элемент супружества.
После завтрака она, Шерил и Аэроплан отправились на долгую прогулку. Нынче пса взяли на поводок он пугается, когда переходит улицу с оживленным движением, сказала Шерил.
Дождя не обещали, но воздух казался сыроватым, а легкий ветерок что-то такое сулил. Уилла была в сандалиях и хлопчатобумажном платье. Шерил, разумеется, в шортах. И зачем-то налепила на щеку переводную картинку с крабом.
Из-за опущенных ситцевых занавесок окна в доме миссис Минтон выглядели подслеповатыми. Хозяйка никогда не встает раньше полудня, сказала Шерил, и потом готовит себе еду сразу на весь день, потому что с ходунками стряпать нелегко.
А как же она ходит за продуктами? спросила Уилла.
Этим занимается Бен. Каждую пятницу он все закупает по списку миссис Минтон. (Шерил произносила «Митн».)
Перед домом Бена высился столбик с деревянной вывеской в облупившейся белой краске: «Бендж. Голд, врач. Прием без предварительной записи». Очень пожилая пара брела к пристройке, где располагался врачебный кабинет. Старуха обеими руками вцепилась в локоть мужа.
Наверняка артрит, со знанием дела сказала Шерил. Поможет укол кортизона.
«Сыск Реберна», извещало объявление в окне соседнего дома. Внизу приписка мелкими буквами: «Специализация в семейном адюльтере».
Здесь живет тот самый частный детектив, Дейв, сказала Шерил.
«Разве бывает не семейный адюльтер?» подумала Уилла. Интересно, знал ли Дейв о шашнях Шона с Элиссой?
Возле последнего в квартале дома пышно цвели голубые гортензии.
Жилье Барри и Ричарда, сообщила Шерил и скороговоркой добавила: Они голубые, ну да ладно.
На углу они пропустили полицейскую машину с включенной мигалкой, но молчавшей сиреной. В следующем квартале вывесок стало больше: изготовление рам для картин, ремонт компьютеров, подгонка одежды. Полные надежд маленькие предприятия, втиснутые в гостиную или застекленную веранду.
Далее шли солидные заведения вроде гастрономов и химчисток, и Уилла с Шерил взяли правее, к жилым домам.
Вон там Бриско-роуд, где живут Пэтти и Лори, сказала Шерил, когда они пережидали красный сигнал светофора. Везет им! В доме их бабушки свой бассейн.
Это и впрямь удача, согласилась Уилла.
А еще они ходят к профессиональной маникюрше. Как-нибудь сводите меня в маникюрный салон?
Милая, я даже не знаю, где он находится.
А вот их бабушка знает.
Шерил так выделила «их», словно Уилла ее бабушка. Это было удивительно приятно. Уилла вдруг представила, как разыскивает маникюрный салон, чтоб повести туда внучку.
Мама говорит, у нас нет денег на маникюр, сказала Шерил, когда они продолжили путь. Мы сами обрабатываем свои ногти.
Я тоже.
Мама и стрижется сама.
У нее хорошо получается.
А вы как?
Что?
Сами стрижетесь?
Нет, прибегаю к услугам других. Уилла как будто извинялась.
Вы красите волосы, да?
Нет, только чуть подкрашиваю.
Шерил сощурилась на ее прическу.
Седины еще нет, но волосы стали какие-то блеклые, поделилась Уилла.
Ничего, так нормально, сказала Шерил и, помолчав, добавила: Для пожилой женщины вы очень даже симпатичная.
Ну спасибо.
А в девять лет вы были симпатичная?
В девять? Ой, нет!
Шерил улыбнулась.