Клок-Данс - Энн Тайлер 19 стр.


Они опять свернули направо и теперь двигались к дому. Им встретилась серая собачонка, лохматая, точно швабра. Она возбужденно подскакивала, заходясь иступленным тявканьем, но Аэроплан только равнодушно фыркнул и отвернулся. Хозяйкой собачонки была старуха в черном платье-балахоне. Похоже, сейчас гуляют одни старики, подумала Уилла, все остальные на работе.

Они подошли к своему кварталу, и Уилла спросила:

 А с соседями, что живут через дорогу, ты знакома?

 Нет, наша сторона улицы с ними не знается. Те, что напротив нас, жуткие задаваки, считают себя особыми, потому что чернокожие. А мальчишки из дома, где мыли веранду, ходят в частную школу и даже словом не перебросятся с Эрландом, хотя они ровесники.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА

Уилла хмыкнула.

На прогулке они сделали круг и теперь возвращались с другой стороны. Миновали дом с красным стикером на окне «Ваш друг агент по страхованию жилищ» («Вот тут живет Хал»,  сказала Шерил), потом дом Кэлли и, наконец, дом Эрланда, перед которым стоял, хмуро разглядывая мобильник, невысокий парень лет двадцати, смуглый, мускулистый, с шапкой темных волос.

 Сэр Джо!  обрадовалась Шерил.

Парень поднял взгляд, лицо его прояснилось.

 Привет!  сказал он.

Против ожидания, Сэр Джо вовсе не выглядел крутым мужиком. Штаны на нем были не кожаные, но из джинсы, а у тротуара был припаркован не мотоцикл, но белый фургон с надписью по борту «Теплохладотехника на любой сезон».

 Серджо Лопес,  представился парень, сунув мобильник в задний карман.

 Ах, Сер-джо!  сообразив, воскликнула Уилла.

Наверное, это вышло как у восторженной девчонки не старше Шерил, потому что парень одарил ее вялой поощрительной ухмылкой:

 Он самый, красавица.

 Ее зовут Уилла,  сурово одернула его девочка.

 Как мать-то?  спросил Серджо.

 Хорошо. Учится ходить на костылях.

 Жуть. Ладно, до встречи.  Серджо небрежно отсалютовал, приложив два пальца к виску, и вразвалочку пошел к фургону. Цокали подковки его кожаных сапог в гармошку, звякала свисавшая с ремня стальная цепочка.

Уилле стало смешно. Приоткрыв рот, Шерил не спускала с парня восхищенных глаз, и даже Аэроплан проводил его взглядом.

 Домой-то пойдем?  спросила Уилла.

 Надо,  вздохнула Шерил.


После обеда Питер ушел наверх дожидаться своего селекторного совещания, а Уилла и Шерил испекли гостинец Денизе печенье с арахисовым маслом. Разумеется, у Шерил имелась специальная банка, куда она аккуратными слоями уложила остывшие кругляши. Тем временем Уилла проверила электронную почту ничего, кроме спама и извещения о дне рождения дочери давнишней подруги в Сан-Диего. Уилла надеялась получить весточку от Иэна. Ну, может, откликнется на выходных. В конце недели он иногда заезжал в какой-то городок, где мобильник ловил сигнал. Уилла набрала коротенькое письмо, сообщая, где она сейчас,  на случай, если вдруг Иэн станет звонить на ее домашний телефон, хоть это маловероятно. Потом отправила такое же письмецо сестре. Элейн, конечно, не заметила бы их отсутствия, пропади они даже на полгода, но Уилле хотелось сохранить иллюзию общения. У меня ведь только одна сестра, говорила она мужу, когда тот спрашивал, ради чего она так старается. Питер видел Элейн всего раз, когда несколько лет назад та проездом была в Сан-Диего, и потом сказал: в жизни не поверил бы, что вы родные сестры. «Противная»  вот какое словцо подобрал он для Элейн.

С селекторным совещанием что-то пошло не так оказалось, Питера забыли включить в число участников. Потом ошибку исправили, но Питер впал в брюзгливое, как его называла Уилла, настроение и еще долго ворчал и чертыхался, костеря дуру секретаршу, все напутавшую. Только около четырех он собрался ехать в больницу. В пятницу в это время народ уже срывается с работы, а посему в палате Денизы они застали маленький сабантуй. Две молодые женщины разливали вино по пластиковым стаканам, а третья, постарше, начальственного вида негритянка, обмазывала крекеры мягким сыром.

 Ой, смотрите, кто пришел!  пропела Дениза.  Знакомьтесь: Питер и Уилла, мать Шона. А это Джинни и Шэрон, мы вместе работаем, и наш директор миссис Андерсон.

Девушки только улыбнулись и пробормотали «здрасьте», а директриса, не выпуская крекер из рук, сказала:

 Всегда рада встрече с бабушками-дедушками. Это неиссякаемый ресурс. Вы обладаете какими-нибудь навыками, которыми могли бы поделиться с нашими учениками?

 Вообще-то мы не из Балтимора,  сказала Уилла, не комментируя свой статус бабушки.  Мы живем в Аризоне.

После этого она и Питер тотчас пропали с радара директрисы. Джинни всем вручила стаканы с вином, Шерил всех обнесла печеньем, миссис Андерсон произнесла тост в честь Денизы. Уилла надеялась, никто не заметил, что Питер лишь пригубил вино.

 Схожу за газетой,  сказал он, отставив нетронутый стакан.

 Я с тобой.  Может, удастся его умиротворить?

После палаты коридор показался очень просторным и тихим.

 А что, никто из них не мог взять к себе Шерил?  вышагивая к лифту, спросил Питер.

 У них же работа. Школа.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА

После палаты коридор показался очень просторным и тихим.

 А что, никто из них не мог взять к себе Шерил?  вышагивая к лифту, спросил Питер.

 У них же работа. Школа.

 Все равно,  упрямо сказал он, вызывая лифт.

Сувенирный магазинчик, приютившийся в нише вестибюля, предлагал газеты, глянцевые журналы, букеты в целлофане, помещенные в ведро с водой, и собрание кофейных кружек с дурашливыми надписями. На полке за кассой щетинился ряд крохотных карнегий, лишенных не только солнечного, но даже искусственного света. Уиллу охватило нелепое желание их выкупить и отпустить на волю.

Пока Питер расплачивался за газету, в магазин вошла непричесанная, сильно беременная женщина в розовом фланелевом халате. Глядя, как она хмуро бродит вдоль стеллажа, кассир, совсем молоденький парнишка, ее окликнул:

 Вам помочь?

Женщина ожгла его взглядом:

 Почему вы спрашиваете?

 Что, простите?

 С чего вы решили, что мне нужна помощь?

 Мэм, просто я подумал, вы что-нибудь ищете

 По-вашему, сама я не найду?

Встретив обескураженный взгляд кассира, Уилла сочувственно вскинула брови, но тут Питер взял ее за плечо и подтолкнул к выходу:

 Пошли отсюда.

В вестибюле он, минуя лифты, направился к бессчетным креслам и кушеткам, сгруппированным парами-тройками, и, выпустив руку Уиллы, рухнул на зеленое виниловое сиденье.

 Ненавижу этот город,  проговорил Питер.

Уилла нерешительно присела на краешек кушетки.

 Ты из-за этой женщины?  спросила она.

Питер молчал.

 В чем дело?

 Во всем. Ненавижу эту жару, эту влажность, этот кошмарный местный выговор Не понимаю, что мы здесь делаем.

 Ну как же, милый? Ненадолго приехали помочь Денизе.

 Мы ее даже не знаем!

Уилла не понимала, с чего он так завелся. И постаралась припомнить все, что произошло с момента их приезда. Казалось, она упустила что-то важное.

 Это как-то связано с твоей работой? Тебя расстроила напортачившая секретарша?

 Какое тебе дело до моей работы?

Уилла замерла.

 По-моему, ты в полном раздрызге,  сказал Питер.

 Что?

Он не ответил.

 Мне казалось, это ты в раздрызге,  после долгого молчания сказала Уилла.

Питер шумно выдохнул, потом свернутой газетой хлопнул себя по колену и встал:

 Ладно, пошли обратно в балаган.

Следом за ним Уилла шагала к лифтам. В животе была противная тяжесть.

В лифте ехали молча. В гудящей тишине поднялись на второй этаж. Шум веселья в палате Денизы был слышен еще в коридоре.

В субботу Уиллу разбудил телефонный звонок. Хотя звонить ей никто не мог, настойчивое треньканье все-таки растревожило. Даже когда телефон смолк, она уже не смогла расслабиться и под мощный вой кондиционера пыталась угадать: Шерил ответила на звонок или неведомый абонент сам бросил трубку? Щурясь в потолок, Уилла прислушалась. Но никакие звуки не могли пробиться сквозь зудение чертовой машины.

Старые электрические часы на комоде показывали без малого девять. Одеяло на пустой кровати Питера отброшено, в изножье скомканная пижама. Сочный золотистый свет за окном разительно отличался от привычной утренней бледности.

Уилла села, пригладила волосы, сунула ноги в тапочки. Потянулась за кимоно, и тут в комнату заглянул Питер.

 А, проснулась,  сказал он.

 Что-то нынче я заспалась.

 Звонила Дениза. Сегодня ее отпустят домой.

 Вот и хорошо.

 Сказала, после обхода. Часов в десять.

Уилла встала, завязала пояс кимоно.

 А ты отвезешь нас?  спросила она.

 Придется. Одна ты не загрузишь ее в машину.

Уилла облегченно выдохнула, постаравшись, чтоб это было не очень заметно.

 Я свяжусь с Роной, как только она откроет свою контору,  сказал Питер, имея в виду их транспортного агента.

 Может, не стоит спешить? Еще неизвестно, как Дениза управится без нас.

 С чем ей управляться-то? Есть Шерил, есть соседи. У нее же только нога покалечена, в конце-то концов!

 Да, но

 Вообще-то я могу сам заказать билеты по интернету.

 Не надо, пусть Рона этим занимается. Ты же говорил, она лихо добывает места в бизнес-классе.

 Пожалуй, ты права. Ладно, подождем. Черт бы побрал эти часовые пояса!

Иногда Питер заявлял вероятно, в шутку,  что вся страна должна жить по единому времени, пусть даже некоторым штатам придется вести дела в темноте.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА

Уилла сомневалась, что Дениза одолеет лестницу на второй этаж, однако после завтрака они с Шерил прибрались в ее комнате и поменяли постельное белье. Маме понадобится еще одна подушка, командовала Шерил и, очищая туалетный столик от всего вплоть до щетки для волос и пузырька с духами, любовно приговаривала:

 Она у меня такая разгильдяйка!

Переводная картинка с крабом на ее щеке растаяла, оставив оранжевые точки. Нынче Шерил была в белых сапогах с кисточками (из униформы мажоретки), в шортах, как всегда врезавшихся в промежность, и короткой маечке, открывавшей круглый живот. Уилла поймала себя на том, что восхищается ее детской непосредственностью.

Выйдя из дома, в соседнем дворе они увидели Кэлли, на ногах-копытцах семенившую к своей машине. Она им помахала и крикнула:

 Как там Дениза?

 Едем забирать ее домой,  ответила Уилла.

 Привет ей! Я в «Гигант», вам ничего не нужно?

 Наверное, нет, спасибо.

Кэлли сделала ручкой и села в машину.

 Надо подарить ей какой-нибудь саженец,  сказала Шерил.  В благодарность, что заботилась обо мне.

 Отличная мысль!  поддержала Уилла.

 Мама тоже согласилась, но, боюсь, забудет.

Назад Дальше