Стреляй! кричит в самое ухо Дениса командир.
И Денис стреляет из «шмайссера», поскольку ничего другого не остается. Пусть патроны в его автомате и холостые, но даже такими стрелять по защитникам Родины горько.
Совсем близко слышен свист пули, выпущенной из винтовки Мосина. Стоящий рядом с Фадеевым немец падает, в каске с символикой СС дырка, взгляд отсутствующий, по лбу стекает струйка алой крови. «Кажется, это тот самый весельчак, что сделал каску для Гризлика», вспоминает Денис.
Пули продолжают свистеть. Совсем рядом, в считаных сантиметрах, они пролетают мимо Дениса, но ни одна его не задевает. И это не провидение, не защита высших сил и даже не судьба, это аура, искусственная аура, созданная уклонителем магнитной силы, искажающим траекторию пуль вблизи объекта, его носящего. Полезная вещь, но только против пуль. А вот гранаты
Бах! Взрыв совсем рядом. Фадеева отбрасывает на дно окопа, сверху сыплется сырая земля. Денис сплевывает, на лицо падают капли проливного дождя, в голове гудит, в ней полная карусель. Он разжимает веки: советские солдаты, словно в замедленной съемке, спрыгивают в окопы, кричат, стреляют, но кино становится немым слух временно потерян. Что-то липкое и горячее стекает по виску, Денис проводит ладонью кровь. Он медленно поднимается, карусель в голове продолжается. Окопы уже заполнены штрафниками, идет перестрелка.
И тут перед Фадеевым появляется советский солдат, он вскидывает пистолет-пулемет Дегтярева и открывает огонь. Подсознание заставляет зажмуриться. Тыр-тыр-тыр звучит автоматная очередь, но ни одна из пуль, естественно, не попадает в Дениса, все они огибают человека, на груди которого скрыт уклонитель. Штрафник с удивлением смотрит на автомат, он удивлен, в голове уже наверняка перебирает самые невероятные варианты и вот-вот готовится уверовать в то, что большевики с таким трудом старались уничтожить и запретить. Но разыграться воображению горе-солдата не дает приклад фадеевского «шмайссера». Штрафник падает и теряет сознание.
Потом поблагодаришь, бурчит Денис. Возможно, я тебе сейчас жизнь спас Возможно, даже поменял очень круто.
Он переступает через обезвреженного солдата. Бой вокруг идет полным ходом: кровь, крики, выстрелы, земля под ногами превратилась в жидкое месиво, в ней утопают изуродованные тела, и где немцы, где русские уже не разобрать. А дождь все усиливается.
«Жив ли ты, Ворон?» думает Денис и вскидывает руку с наночасами. Легкая манипуляция пальцами и на сенсорном экране отображается собственная позиция и неожиданно красная точка попаданец, он совсем близко, он приближается он за спиной?!
Фадеев разворачивается на месте и бац! Он ничего не успевает сделать и получает удар прикладом винтовки в грудь. От удара падает в грязь: липко, мокро, противно, дождь льет сверху, капли падают на лицо, и Денис их слышит слух вернулся.
Воронов, стой! кричит Денис. Мы группа спасения, мы пришли за тобой!
Лопочи, лопочи, фашистская мразь! цедит Ворон сквозь зубы, и Денис вспоминает про злополучный речевой чип.
А Ворон вскидывает винтовку и стреляет, почти в упор. Но пуля уходит в сторону. Ворон не верит глазам, секунду колеблется, этой секунды Денису хватает, чтобы отлепить чип от горла и откинуть его в сторону, в грязь. «Пусть там и остается, думает Фадеев. Все равно его затопчут, и он сгниет в земле».
Меж тем озадаченность паренька проходит, он перехватывает винтовку перед собой двумя руками и прыгает на Дениса, пытается удушить его.
Ду-рак, я же с-в-о-й, старается процедить Фадеев, но винтовка надавливает на кадык, и слов не разобрать.
В глазах темнеет, дождь капает на лицо, Денис весь в грязи и мокрый до нитки, а на горло все сильнее давит винтовка. Глаза Ворона полны ярости и ненависти к фашистским захватчикам. «Какой же он молодой, думает Фадеев, глядя на парнишку, старающегося удушить его. И ему довелось пережить все это вживую! Бедняга! Он никогда не будет прежним». Денис упирается в винтовку, тело машинально вспоминает уроки джиу-джитсу. Верхней частью туловища он делает легкий подъем, упор на носки, таз вверх паренька откидывает в сторону. Не теряя ни секунды, Денис запрыгивает на него сверху удар в солнечное сплетение и второй, легкий, ладонью в горло, чтобы больше и не думал рыпаться.
Воронов, твою мать. Денис хватает паренька за ворот гимнастерки и орет тому прямо в лицо: Я из будущего, я прибыл, чтобы вытащить тебя из этого дерьма! Мать твою!
Воронов, твою мать. Денис хватает паренька за ворот гимнастерки и орет тому прямо в лицо: Я из будущего, я прибыл, чтобы вытащить тебя из этого дерьма! Мать твою!
В обезумевших глазах мальчишки на секунду проступает понимание и осознание. Денис разжимает хватку, и вдруг бац! Мощный пинок сапогом по ребрам, Фадеев отлетает в сторону, и над ним нависает очередной советский штрафник ни автомата в руке, ни винтовки, зато острая заточка поблескивает серебром.
Ща-а немчик, я те глазки-то выклюю, ухмыляется штрафник, явно из бывших зэков, и бросается на Дениса.
Фадеев успевает перехватить его руку как раз вовремя, но бывший зэк наваливается всем телом, и острие заточки медленно, но неуклонно приближается к зрачку Дениса. Вот оно уже в нескольких сантиметрах: блестит, зэк ухмыляется, взгляд дикий, улыбка кривая, с неба льет дождь, вокруг стреляют и кричат
И снова бац! Кто-то ударяет штрафника прикладом в висок, и того откидывает в сторону. Фадеев смотрит на спасителя огромная фигура Игорька возвышается над ним, здоровяк улыбается:
Вижу, я как раз вовремя?!
Денис с благодарностью кивает.
Воронов, кивает он на мальчишку, тот лежит в грязи и еле дышит.
Понял. Игорек поднимает Воронова с земли и легким движением руки закидывает его на плечо. А теперь убираемся отсюда!
Здоровяк протягивает Денису руку, тот обхватывает ладонь.
С радостью.
«Сегодня напьюсь как свинья», думает Денис, последний раз окидывая взглядом фашистский окоп и десятки человеческих трупов, где русские, где немцы, не разобрать, все в крови и грязи. От запаха пороха невозможно дышать. Раздаются выстрелы, крики, ругань, с неба льет дождь
Над Теотиуаканом уже давно взошло солнце. Оно коснулось великих храмов Кецалькоатля, Яхуало и Закуала, прошло Дорогой Мертвых, мимо домов и хозяйственных построек ацтеков, любовно прикоснулось к самому огромному зданию Южно-Американского континента Пирамиде Солнца и двинулось дальше по городу, где рождаются боги, чтобы приковать взор к Пирамиде Луны. Ведь даже солнцу стало любопытно взглянуть на то, что сейчас готовилось произойти на вершине пирамиды.
Жители Теотиуакана тоже все как один собрались на Площади Луны: в нарядных набедренных повязках, украшения в носах и ушах, головы в перьях. Лица устремлены вверх, к вершине Пирамиды. Ступени тянутся ввысь, по ступеням расставлена стража: воины-орлы в стеганых хлопковых доспехах, украшенных перьями, и в огромных шлемах в виде птичьих голов, и воины-ягуары в шкурах диких кошек поверх тел, в руках щиты, копья, у некоторых макуауитли деревянные мечи с лезвиями из обсидиана страшное оружие, сделанное не для убийства, а для того, чтобы рвать плоть, лишать противника сил сопротивляться и брать его в плен, для особых целей. Как раз таких пленных нынче было достаточно. Достаточно для великого праздника и услаждения ненасытного Кецалькоатля.
Кецалькоатль!
Кецалькоатль!
Кецалькоатль!
Ацтеки, как завороженные, словно в трансе, скандируют имя владыки, призывают к началу праздника и жаждут видеть великого бога.
А на вершине Пирамиды уже все готово. Из тени выходит сам Кецалькоатль великий Пернатый Змей. Черты его разительно отличаются от низкорослых индейцев: он высок, широкоплеч, на лице русая борода, а глаза голубые. Облачен Кецалькоатль в набедренную повязку и плащ из цветастых перьев, а во всю грудь татуировка змеи, раскрывшей пасть, обнажившей клыки и выпустившей раздвоенный язык. Пернатый Змей разводит руки в стороны, и толпа на Площади Луны взрывается ликующим криком:
Кецалькоатль!
Кецалькоатль!
Кецалькоатль!
Пернатый Змей довольно улыбается. Делает знак рукой, и жрецы за его спиной ведут первого пленного молодого обнаженного индейца с бегающими глазками. Упирающегося юношу укладывают на алтарь, один жрец держит его руки, другой ноги, глаза паренька наполнены страхом, с отчаянием он взирает на кровавого бога. И бог доволен этим: видеть неподдельный ужас в глазах жертвы что может быть прекрасней?! Кецалькоатль улыбается, оглядывая восхищающийся им народ, преданных воинов, сохраняющих невозмутимое спокойствие и гордо взирающих на толпу. Лишь один воин-ягуар посмел бросить взгляд на жертву, но тут же отвернулся, будто в смущении.
«Зелен еще», усмехнулся про себя Пернатый Змей.
Кецалькоатль снимает с пояса черный жертвенный нож, вытесанный из обсидиана, высоко поднимает руки в ритуальном движении. Толпа замирает, стихает и с восхищением взирает на владыку, объятого солнечным светом. А в глазах жертвы ужас. Нож резко опускается, вонзается в грудь паренька-индейца, тот кричит, стонет, а Кецалькоатль с улыбкой наслаждения вспарывает грудную клетку. Хлещет кровь. Жертва бьется в агонии, а Пернатый Змей извлекает из вспоротой груди еще бьющееся сердце и высоко поднимает его над собой. Толпа ацтеков взрывается восхищенными криками, она ликует, она полностью предана своему владыке:
«Зелен еще», усмехнулся про себя Пернатый Змей.
Кецалькоатль снимает с пояса черный жертвенный нож, вытесанный из обсидиана, высоко поднимает руки в ритуальном движении. Толпа замирает, стихает и с восхищением взирает на владыку, объятого солнечным светом. А в глазах жертвы ужас. Нож резко опускается, вонзается в грудь паренька-индейца, тот кричит, стонет, а Кецалькоатль с улыбкой наслаждения вспарывает грудную клетку. Хлещет кровь. Жертва бьется в агонии, а Пернатый Змей извлекает из вспоротой груди еще бьющееся сердце и высоко поднимает его над собой. Толпа ацтеков взрывается восхищенными криками, она ликует, она полностью предана своему владыке:
Кецалькоатль!
Кецалькоатль!
Кецалькоатль!
И Кецалькоатль доволен.
«Это и отличает человека от животного, думает Пернатый Змей, животное убивает из страха или ради пропитания, а человек человек может убивать просто ради удовольствия получая высшее наслаждение в каждой секунде агонии своей жертвы».
И Кецалькоатль получает это наслаждение, он полностью счастлив, ведь это его мир, мир, живущий по его законам и правилам, мир, где он истинный хозяин!