Несмотря на исходящий от камина жар, по груди и плечам Роджера пробежала дрожь. И Бак, и Макьюэн слегка дернулись; Гейлис прекрасно заметила это, однако не подала виду. Роджер бросил на своего предка гневный взгляд, призывая того обернуться, но Бак был увлечен Гейлис. Он взял ее под руку и повел к лестнице.
Макьюэн едва слышно фыркнул.
Прислушиваясь к шагам и звонким голосам Бака и Гейлис, оставшиеся в гостиной Роджер и доктор Макьюэн молчали у каждого были на то свои причины.
Роджер боялся, что доктор выйдет из себя попросту говоря, слетит с катушек. Даже собственные чувства Роджера а внезапный уход Бака и Гейлис его тоже отнюдь не обрадовал меркли рядом с пунцовым лицом Гектора Макьюэна.
Доктор недовольно пыхтел. Судя по всему, он хотел последовать за странной парочкой, но что сказать им, когда догонит?
Это не то, о чем вы думаете, нарушил тишину Роджер, молясь и надеясь, что так оно и было.
Макьюэн бросил на него разгневанный взгляд.
Ну да, конечно, рявкнул он. Вы ее не знаете.
Точно не так хорошо, как вы, многозначительно отозвался Роджер, изогнув бровь.
Выругавшись в ответ, Макьюэн взял кочергу и стал злобно пронзать куски торфа в камине. Не выпуская железный прут, он посмотрел на дверь таким безумным взглядом, что Роджер вскочил и схватил его за руки.
Тише, дружище, ровным тоном сказал Роджер в надежде успокоить собеседника. Не надо. Лучше присядьте. Я расскажу вам, почему мой почему он интересуется ею.
По той же причине каждый деревенский пес интересуется сукой в период течки, со злобой рявкнул Макьюэн и все же позволил Роджеру забрать у него кочергу. Доктор не стал садиться, однако сделал несколько глубоких вдохов и более-менее угомонился. Ладно, говори уж, хуже не станет.
Ходить вокруг да около или витиевато изъясняться не было смысла, только не в этой ситуации.
Она его мать, и ему это известно, выпалил Роджер.
Макьюэн ожидал услышать что угодно, но явно не это, и на мгновение, к удовольствию Роджера, на его лице отразился полнейший шок. Правда, всего на секунду. Его не проведешь.
Вы знаете, кто он такой, продолжил Роджер. Он снова взял доктора за руку и подвел к обитому парчой креслу. Кто мы такие. Cognosco te?
Я Макьюэн то открывал, то закрывал рот, пытаясь подобрать слова, но так ничего и не вымолвил.
Понимаю, это трудно, успокаивал его Роджер. Вы ведь знаете, да?
Я да. Доктор опустился в кресло, сделал пару глубоких вдохов и посмотрел на Роджера. Его мать? Мать?
Можете не сомневаться, заверил Роджер. Он вдруг кое-что понял. Ну конечно Вы в курсе, что она одна из нас?
Я да. Доктор опустился в кресло, сделал пару глубоких вдохов и посмотрел на Роджера. Его мать? Мать?
Можете не сомневаться, заверил Роджер. Он вдруг кое-что понял. Ну конечно Вы в курсе, что она одна из нас?
Макьюэн кивнул.
Она никогда этого не признавала. Только только смеялась надо мной, когда я рассказывал, откуда явился. Я долгое время ни о чем не догадывался, пока не Его губы вдруг сомкнулись в тугую ниточку.
Видимо, вам не приходилось лечить ее, осторожно предположил Роджер. А она это, случайно, никак не связано с голубым светом?
Роджер старался не представлять Гейлис и доктора Макьюэна обнаженными и потными в лучах бледно-голубого свечения. Что ни говори, а миссис Дункан все-таки его далекая родственница.
Доктор бросил на него унылый взгляд и покачал головой.
Не совсем Она отлично разбирается в травах и неплохо ставит диагнозы, но этого этого она не умеет. Макьюэн покрутил перед собой руками, показывая, что он имеет в виду, а Роджер вдруг вспомнил, каким теплом обдало его шею от касания пальцев доктора.
Макьюэн встал и потер лицо рукой.
Полагаю, нет смысла увиливать. Она забеременела от меня, и я как будто «видел» не самое подходящее слово, хотя как еще это описать, я не знаю. Я словно видел, как мое семя добралось до ее яйцеклетки. И плод он мерцал внутри ее. Я чувствовал это при каждом прикосновении к ней.
Роджер покраснел.
Простите за такой вопрос, но почему вы решили, что причиной тому именно она то есть то, чем она является? С обычной женщиной было бы иначе?
Макьюэн отозвался мрачной улыбкой и качнул головой.
У меня было двое детей от одной женщины в Эдинбурге в моем времени, тихо проговорил доктор, глядя в пол. Поэтому я и не думал возвращаться это одна из причин.
Больным горлом Роджер попытался издать звук, который говорил бы: «Сочувствую, сожалею», только вот гортань не обманешь: вышло довольно суровое хмыканье, от которого доктор снова побагровел.
Вы правы, нет мне оправдания, печально добавил Макьюэн.
«Оно и к лучшему, подумал Роджер. Глянул бы я на твои попытки вернуться, ты ты» Он сдержал все обвинения, что хотел высказать от этого сейчас толку не будет, и вернулся к прежней теме.
Вы сказали, что Гейлис забеременела от вас. Где тогда этот ребенок? спросил Роджер, прислушиваясь к шагам и стукам наверху.
Макьюэн сделал долгий прерывистый вдох.
Говорю же Она отлично разбирается в травах.
Господь всемогущий. Вы знали, что она намерена это сделать?
Доктор громко сглотнул, ничего не ответив.
Боже мой. Боже, повторил Роджер. Не мне вас судить, но, на мой взгляд, вы должны гореть в аду.
После чего спустился вниз по лестнице и вышел из дома на улицы Крейнсмуира. Пусть сами разбираются.
Он обошел площадь шестнадцать раз (небольшая была площадь), прежде чем его гнев хоть немного утих. Теперь Роджер, сжав кулаки и делая глубокие вдохи, стоял перед дверью дома Дунканов.
Надо вернуться. Утопающих не бросают, даже если они целенаправленно угодили в болото. Да и мало ли чего способен натворить Макьюэн в очередном приступе ярости может и броситься к этим двоим на чердак. О реакции Бака или, боже упаси, самой Гейлис страшно подумать.
Стучаться он даже не стал. Артур Дункан местный прокурор, его дверь всегда открыта. Заслышав шаги, служанка высунула голову, а увидев Роджера, видимо, решила, что он просто выходил на минутку.
Роджер мигом взлетел по лестнице, уже представляя, как Гектор Макьюэн висит на небольшой люстре в гостиной, беспомощно дергая ногами.
Однако он обнаружил доктора все в том же кресле. Макьюэн сидел, закрыв лицо руками, и даже не поднял голову, когда Роджер осторожно потряс его за плечо.
Ну же, дружище, прохрипел Роджер и затем откашлялся. Вы по-прежнему доктор, вы нужны людям.
Макьюэн испуганно поднял глаза. На его лице отражались самые разные эмоции: гнев, стыд, печаль, вожделение. Вожделение это ведь тоже чувство? Ладно, не время пускаться в ученые размышления. Доктор расправил плечи и с силой потер лицо, словно желая стереть все то, что так явно на нем проявлялось.
И кому я нужен? осведомился он, вставая и стараясь взять себя в руки.
Мне, ответил Роджер и снова прочистил горло. Его кашель звучал как грохот перекатывающихся булыжников и ощущался точно так же. Сильные эмоции едва не душили. Может, выйдем на улицу? Мне надо подышать, да и вам тоже.
Макьюэн снова глянул на потолок шум наверху затих и, поджав губы, кивнул. Затем взял со стола шляпу и последовал за Роджером.
Они вышли с площади, обогнув крайний дом, и стали взбираться по коровьей тропе, обходя кучи навоза, пока не увидели насыпную дамбу, где можно было присесть. Роджер устроился на возвышении и поманил за собой Макьюэна; тот послушно сел рядом. Прогулка вернула доктору самообладание: он сразу повернулся к Роджеру и расстегнул его воротник. Вспоминая прикосновение Гейлис Дункан к его шее, Роджер вздрогнул, однако Макьюэн не обратил на это внимания на улице холодно.
Доктор положил пальцы на шрам и склонил голову набок, будто прислушиваясь. Затем осторожно пощупал выше, потом опять ниже и слегка нахмурился.
Вот оно, то самое странное ощущение, словно шею окутало теплом. Пока Макьюэн осматривал его, Роджер задержал дыхание, а теперь вдруг сделал резкий выдох.
Боже, без хрипоты произнес он, касаясь шеи уже своей рукой.
Так лучше? Макьюэн внимательно рассматривал своего пациента, забыв о недавних переживаниях.
Да лучше. Шрам никуда не делся, однако что-то изменилось. Роджер осторожно кашлянул немного болит, немного сжимает горло, хотя в общем и целом заметно улучшение. Он опустил руку и уставился на доктора. Спасибо. Что вы, черт возьми, сделали?
Напряжение, не отпускавшее Макьюэна с момента прихода гостей в дом Дунканов, наконец-то улетучилось, как и неприятные ощущения в гортани Роджера.
Не уверен, что смогу вам точно объяснить, извиняющимся тоном ответил доктор. Просто я знаю, какой гортань должна быть на ощупь, и когда я положил пальцы на вашу Он пожал плечами. В общем, я мысленно представил ее в правильной форме.
Макьюэн снова легонько коснулся шеи Роджера.
Определенно лучше, пусть и совсем немного повреждения ведь очень серьезные. Честно говоря, я сомневаюсь, что вашу гортань можно полностью исцелить. Однако если вы захотите повторить процедуру, придется выждать некоторое время, пока ткани заживут как и в случае с наружным ранением. При тяжелой травме стоит проводить сеансы лечения раз в месяц. Гейлис считает Его лицо вдруг задергалось, Макьюэн совсем забыл о недавних событиях. Не без труда уняв дрожь, он продолжил: Гейлис считает, что фазы луны влияют на этот процесс, но она же
Ведьма, закончил за него Роджер.
Выражение лица доктора снова стало несчастным, и он опустил голову, чтобы скрыть это.
Может быть, тихо сказал Макьюэн. Она определенно необычная женщина.
И люди должны радоваться, что таких больше нет, добавил Роджер и сразу осекся. Раз уж он молится за бессмертную душу Джека Рэндолла, почему бы не помолиться за собственную прабабку, даже если она убийца. Сейчас главной задачей было вытащить беднягу Гектора Макьюэна из цепкой хватки Гейлис, иначе она его уничтожит.
Доктор Макьюэн Гектор. Роджер положил ладонь на плечо собеседника. Вам надо убираться отсюда подальше от нее. Она не только принесет вам несчастье и разрушит вашу душу она вполне может убить вас.
В печальном взгляде доктора он заметил удивление. Макьюэн отвернулся, сжал губы и искоса глянул на Роджера, будто опасался смотреть ему прямо в глаза.
Вы наверняка преувеличиваете, не слишком уверенно возразил он и шумно сглотнул.
Роджер сделал глубокий, ничем не стесненный вдох, и легкие наполнил свежий холодный воздух с примесью влаги.
Нет, не преувеличиваю, сказал он. Подумайте об этом, ладно? И молитесь, если можете. Господь милостив, верно? Он прощает.