Мы стояли и смотрели друг другу в глаза почти целую минуту, пока не вмешалась Делия.
Ну, если это не мистер Большой Хрен
«Вот дерьмо».
У Грэма расширились глаза, когда он пожимал ей руку. Потом он с удивлением посмотрел на меня.
Я вижу, что моя репутация меня опередила. Я предпочитаю верить в то, что Сорайя выбрала это прозвище, основываясь на сексуальном, а не на ботаническом значении слова «хрен».
Я так называла тебя до того, как мы познакомились Это было в те дни, когда у меня был твой айфон.
Что именно подсказало тебе выбор этого прозвища?
Ты мне напомнил это ничтожество, мистера Большого из сериала «Секс в Большом городе». Отсюда и мистер Большой Хрен.
Рука Грэма обняла меня за талию.
А кем будешь ты? Развратной Самантой?
Я прищурилась от удивления.
Ты смотрел этот сериал?
Мама его обычно смотрела.
Забавно. Я улыбнулась.
Теперь, когда ты знаешь меня немного лучше, я все еще напоминаю тебе того парня?
Ну, у тебя есть водитель. Поэтому, я полагаю, некоторое сходство есть.
Грэм наморщил лоб.
Но в нашем городе нет секса, так?
Когда я свирепо посмотрела на него, он игриво чмокнул меня в щеку, потом провел рукой по спине, отчего по моему телу пробежала дрожь. Вечер будет долгим.
Познакомив Грэма с Лероем и кое с кем из гостей, я повела его знакомиться с Тигом. Изо рта моего друга свисала сигарета, когда он обменивался с Грэмом рукопожатием.
Мистер Большой Хрен Как поживаете?
Грэм округлил глаза.
Я замечательно. Ты, должно быть, Тиг.
Не знаю, говорила тебе об этом Сорайя или нет, но она мне как сестра. Учитывая то, что в ее жизни нет брата по крови или даже отца, заслуживающего этого названия, я надеру тебе задницу, если ты причинишь ей боль. Я просто хотел сразу предупредить тебя об этом.
Познакомив Грэма с Лероем и кое с кем из гостей, я повела его знакомиться с Тигом. Изо рта моего друга свисала сигарета, когда он обменивался с Грэмом рукопожатием.
Мистер Большой Хрен Как поживаете?
Грэм округлил глаза.
Я замечательно. Ты, должно быть, Тиг.
Не знаю, говорила тебе об этом Сорайя или нет, но она мне как сестра. Учитывая то, что в ее жизни нет брата по крови или даже отца, заслуживающего этого названия, я надеру тебе задницу, если ты причинишь ей боль. Я просто хотел сразу предупредить тебя об этом.
Грэм медленно кивнул головой в знак понимания.
Я ценю, что ты за ней присматриваешь.
Рад, что мы это выяснили. Тиг хихикнул. Я собирался предложить тебе сделать татуху за счет заведения но что-то подсказывает мне, что ты не поклонник татуировок.
Я поклонник ее татуировки. Грэм подмигнул мне и поскреб подбородок. У него был такой вид, будто он что-то обдумывает. Честно говоря, я, пожалуй, заинтересовался твоим предложением. А ты и сводишь тату тоже?
Ага. Ты о чем конкретно?
У меня есть татуировка, которую я больше не хочу. Это была ошибка, и мне бы хотелось ее забить тушью поверх и вокруг, перебить во что-то другое.
«Унего есть татуха? Черт меня подери, не может такого быть».
Давай посмотрим. Тиг махнул рукой, приглашая нас следовать за ним.
Мои глаза не отрывались от задницы Грэма. Она потрясающе выглядела в этих джинсах. У меня чесались руки сжать ее. Интересно, как бы он на это отреагировал?
Приглушенные голоса гостей на заднем плане совсем смолкли, когда мы вошли в тихую заднюю комнату. У меня сбилось дыхание, когда Грэм медленно стащил рубашку через голову, взъерошив волосы. Я впервые воочию увидела его мускулистую грудь. Красота его тела превзошла мое воображение. Было ясно, что он много тренировался. Я не могла отвести взгляд от его «кубиков». Кожа у Грэма была очень гладкой и загорелой. В этом было все, что я представляла, и даже больше. У меня защипало ладони от отчаянного желания прикоснуться к его коже. Мои глаза побежали дальше по тонкой счастливой тропинке волос, уходившей в джинсы. Потом мой взгляд вернулся к его груди и остановился на татуировке на левой стороне его торса. Я прищурилась и разглядела имя, написанное курсивом: Женевьева. У меня упало сердце. Проглотив ревность, я намеренно отказалась от вопроса, ответ на который мне до смерти хотелось узнать.
«Кто, черт подери, эта Женевьева?»
Я почувствовала, как запылали мои уши. Хуже тревоги по поводу того, что Грэм обыкновенный бабник, была возможность существования женщины, которая действительно что-то для него значила. Значила достаточно, раз он решился навсегда поставить на своем теле клеймо с ее именем.
Тиг посмотрел на меня, почувствовав мой дискомфорт, потом повернулся к Грэму:
Кто такая Женевьева?
Тот посмотрел на меня, потом ответил:
Моя бывшая девушка. Как я уже сказал, татуировка была ошибкой. В выражении его лица не было юмора, и от этого мне еще сильнее захотелось узнать, что произошло между ним и этой женщиной.
Тиг взял альбом с различными рисунками, детали которых могли бы замаскировать имя. Грэм выбрал сложный племенной дизайн.
Я стояла и завороженно слушала звук иглы. Напряжение в воздухе было настолько плотным, что Грэм время от времени оборачивался и смотрел на меня. Ти-гу удалось забить имя краской и оттенками настолько, что, в конце концов, стало казаться, будто его никогда там не было. Новая татуха выглядела в высшей степени сексуально на оливковой коже Грэма. Честно говоря, мне захотелось пробежаться по ней языком.
Тиг закрыл татуировку прозрачным пластырем и дал инструкции, как ухаживать за ней. Потом Грэм снова надел рубашку.
Спасибо, приятель. Сколько я тебе должен?
Тиг развел руками.
Ничего. Это за счет заведения.
Я настаиваю.
Просто позаботься о моей девочке. Больше мне от тебя ничего не нужно. Ничегошеньки.
Грэм посмотрел на меня.
Я могу это сделать. Он положил руку мне на поясницу и повел обратно в главный зал.
Принести тебе выпить? спросил он.
Давай. Я выпью немного пунша.
Грэм вернулся с двумя стаканами пряного напитка, и мы оба быстро осушили их. Капли красной жидкости упали мне в декольте. Прежде чем я успела их вытереть, длинный палец Грэма провел линию вверх посередине моей груди.
Грязнуля, укорил он меня и слизнул пунш со своего указательного пальца.
Грязнуля, укорил он меня и слизнул пунш со своего указательного пальца.
Одного этого прикосновения мне почти хватило. Меня невероятно влекло к нему, но никогда я не желала его так отчаянно, как в этот вечер. Повседневная одежда, очки, то, как он смотрел на меня, его вид без рубашки Это был перебор. Но сильнее всего меня сводила с ума непроходящая ревность к этой Женевьеве. Чуждое и бесконтрольное чувство собственницы нахлынуло на меня. Моя реакция заставила меня очнуться. Я уже слишком глубоко погрузилась, мне обязательно причинят боль. Осознание этого плюс капелька рома, и вы получите разгоряченную развалину.
Ты сегодня очень задумчива, Сорайя. Расскажи мне, что у тебя на уме.
Мое тело начало тонуть в горячей волне. Никогда в жизни я не реагировала на мужчину подобным образом. Ни разу я не испытывала такой страх и такое желание одновременно. И ревность никогда не поднимала свою уродливую голову. Я не хотела, чтобы Грэм это почувствовал. Мне нужно было остыть.
Я сейчас вернусь, сказала я ему и ушла в глубину салона. Но я не успела далеко уйти. Твердая рука легла мне на талию. Грэм втолкнул меня в офис Тига, закрыл дверь и прижал меня к ней, положив руки по обе стороны от меня.
Думаешь, тебе одной хреново из-за того, что тут происходит? проворчал Грэм.
Я стояла молча, пытаясь выровнять дыхание.
Свет не горел, и он не сделал попытки его включить. В темноте офиса я почти ничего не видела. Я только чувствовала его грудь у моей груди и его дыхание на моих губах, когда он сказал:
Ты сводишь меня с ума. Мне необходимо до тебя дотронуться. Пожалуйста, позволь мне попробовать тебя на вкус Только один раз.
Подняв подбородок, я прижала его голову к своей груди. Он медленно провел языком по моему декольте, постанывая у моей кожи. Он стянул верх моего платья вниз, обнажая одну мою грудь, и взял в рот сосок. Он втянул его в рот с такой силой, что я взвизгнула. Между ног у меня все пульсировало от желания. Но хотя я жаждала ощутить его внутри себя, я была в ужасе. Я резко отдернула голову и начала приводить в порядок платье.
Задыхаясь, Грэм уткнулся носом в мою шею, положил ладонь мне на сердце и притянул меня ближе к себе.
Боже, вы только послушайте, как бьется это сердечко. Ты хочешь меня. Я чувствую это. Но ты чертовски меня боишься. Почему?
Не знаю, прошептала я.
Грэм отодвинулся от меня и взял мое лицо в свои ладони.
Поговори со мной, пожалуйста. Что случилось, почему ты так недоверчива?
Я боюсь, что мне причинят боль.
Кто причинил тебе боль?
Даже мне самой было трудно понять, откуда это идет. У меня не было бойфренда, который предал бы мое доверие или разбил мне сердце. Это не имело смысла. Я никогда раньше не влюблялась. Чувства, которые я испытывала к Грэму, были для меня в новинку, но мне не хотелось ему в этом признаваться. Одно я знала точно: корни моей паранойи были каким-то образом связаны с моим отцом. Поэтому я решила рассказать Грэму историю, которая могла бы хоть как-то объяснить ему мой страх быть отвергнутой. Правда, я и сама едва ли ясно это понимала. Все было лучше, чем признаться ему в том, что ни к кому до него я ничего подобного не испытывала.
Мне было около десяти лет, когда мои родители развелись. В конце концов, мой отец женился на нашей соседке. Тереза была вдовой. У нее было три дочери, одна из них была со мной одного возраста и ходила в ту же самую школу. Ее звали Брианна Как бы там ни было, мой папа стал отцом для них и начал проводить все меньше и меньше времени со мной и моей сестрой. Для девочек моей возрастной группы в школе устраивали церемонию роз и танцы для пап и дочек. Каждый отец должен был купить дюжину роз для своей дочки, а затем сделать совместные фото во время танцев. Мама спросила у отца, сможет ли он принять участие в празднике вместе со мной. Он ей ничего не ответил. Я все-таки пришла в школу нарядно одетая, в надежде, что он появится. И он появился Но с Брианной. Она появилась с охапкой розовых роз в одной руке, а другой рукой она держала за руку моего отца. Я в слезах убежала домой. Когда моя мать обрушилась на него за это, он ответил, что не понял, что я заинтересована в том, чтобы пойти на праздник. Отец сказал, что у Брианны папа умер, поэтому было так важно, чтобы он пошел с ней. Он сказал, что думал, что я все пойму. Как бы там ни было, это не имеет никакого отношения к тебе, Грэм. Ты спросил, почему у меня проблемы с доверием, и мой отец это единственная причина, которая приходит мне в голову.