На лицо горничной набежала тень. Она невольно положила руку на живот, будто пыталась защитить еще не рожденного ребенка, который, к сожалению, был нужен только матери.
Принцесса ободряюще тронула ее за плечо и принялась расталкивать Клозильду, косясь в угол, где стояло упакованное в защитный чехол свадебное платье. Паж, готовый позвать мастера Артазеля, уже маялся под дверью.
Спустя полчаса совместными усилиями удалось прогнать с лица Клозильды улыбку из сна. Улыбка оказалась упорной и насиженное место покидать не желала. Однако матрона Мипидо продолжала дрыхнуть уже без нее, не подозревая о том, что время торжественной церемонии все ближе и ближе, а ее любимый Вистунчик в своем доме главы Гильдии гончаров дует уже пятую стопку успокоительного настоя под заботливым взглядом посаженого отца, мастера Пелевана.
Принцесса ободряюще тронула ее за плечо и принялась расталкивать Клозильду, косясь в угол, где стояло упакованное в защитный чехол свадебное платье. Паж, готовый позвать мастера Артазеля, уже маялся под дверью.
Спустя полчаса совместными усилиями удалось прогнать с лица Клозильды улыбку из сна. Улыбка оказалась упорной и насиженное место покидать не желала. Однако матрона Мипидо продолжала дрыхнуть уже без нее, не подозревая о том, что время торжественной церемонии все ближе и ближе, а ее любимый Вистунчик в своем доме главы Гильдии гончаров дует уже пятую стопку успокоительного настоя под заботливым взглядом посаженого отца, мастера Пелевана.
А? Что? продрала глаза невеста еще полчаса спустя. Дайте поспать!
Какой поспать? взъярилась Ванилька, отдуваясь, как мерин-тяжеловоз, везущий бревна, расталкивать габариты матроны оказалось не просто. Быстро вставай! Тебя уже ждут в храме!
Зачем? удивилась Клози и вдруг изменилась в лице. Пресвятые тапочки, у меня же свадьба сегодня! С Вистунчиком моим гениальным!
Аркаешевым тестикулам слава! мрачно заметила Ванилла, присаживаясь на край кровати. Что-то я устала немного Твое Высочество, кати ее умываться!
Однако катить Клозильду не пришлось. Свадебный адреналин вздернул ее на ноги, метнул в купальню, а оттуда в угол, где стояло платье. Защитная ткань спала, открывая взорам многоярусное сооружение, расшитое мелким жемчугом. Должно быть, весило оно немало, но матрона легко сняла его с подставки и потрясла перед изумленными лицами посетительниц.
Вот она, шедевра мастера Артазеля! Луна середины лета в озере, полном кувшинок!
В дверь постучали.
Я могу войти? раздался голос маленького мастера.
Должно быть, паж, услышавший голос пробужденной нимфы и измученный долгим ожиданием, сбегал за портным, не дожидаясь приказа.
Входите, мэтр! в один голос воскликнули все присутствующие.
Платье действительно напоминало перевернутую кувшинку, лепестки которой невесомо ложились один на другой и загадочно поблескивали жемчужной россыпью. Под руководством Артазеля оно было торжественно водружено на матрону Мипидо, которая попыталась придать лицу выражение, с ее точки зрения соответствующее шикарному наряду.
Лучше не надо! констатировала Ванилька, а Катарина едва не насильно оттащила Клози от большого зеркала, чтобы усадить перед трюмо и сделать прическу.
Ваше Высочество, заглянул в дверь Григо Хризопраз, у дворцовых ворот стихийное бедствие в виде толпы зевак, уличных музыкантов и друзей жениха, которые прибыли, дабы вручить подарки прекрасной невесте и ее подругам.
Мы уже бежим! тяжело поднялась с кровати Ванилла. Летим! Скачем!
Галопируем! с серьезным лицом добавила Бруни.
От хохота Клозильды из ее высокой прически повыпадали все шпильки до одной.
Это не волосы, а бедствие! всплеснула руками Катарина, бросаясь подбирать их с пола.
Спустя еще некоторое время невеста, похожая на крупногабаритный сахарный бутон с торта и слегка встрепанная, выходила из дворца, от волнения отрывая сильными пальцами прачки одну за другой жемчужинки с верхней пелеринки.
Друзьями Висту оказались двое старейших мастеров Гончарной гильдии и странствующий художник с бледным лицом и горящими глазами. Окинув понимающим взглядом округлившихся подружек невесты, он энергично обменялся шкатулками с одним из пожилых гончаров и пошел в атаку на бастион с названием Клозильда.
О, несравненная дева, красотой повергающая к стопам всех представителей мужского пола, твое необъятное обаяние сразило наповал бедного творца натюрмортов! Но гораздо важнее, что сраженным наповал оказался мой старинный друг, чудеснейший и добрейший человек, мастер Висту Вистун! Один из гончаров ткнул его локтем под ребро, и художник, поправив бархатный берет с пером, едва не слетевший с его головы, поспешно добавил: Глава Гильдии славных гончаров! Рассказывая мне о вашей встрече, он был немногословен, однако его глаза полнились такой любовью, что я даже боюсь представить чувство подобной силы
Чуйство прошептала Туча Клози и сопнула носом.
Мой друг Висту человек скромный и практичный, и подарок, что он шлет тебе со всей любовью, ему под стать, подмигнув, сообщил художник и откинул крышку шкатулки.
Ванилька, ожидавшая увидеть драгоценный гарнитур, разочарованно выпятила губу. На малиновой подушечке лежал простой железный ключ.
Ванилька, ожидавшая увидеть драгоценный гарнитур, разочарованно выпятила губу. На малиновой подушечке лежал простой железный ключ.
Бруни с опаской покосилась на невесту и поразилась выражению чистейшего восторга, бушевавшего на ее лице, подобно майской грозе. Дрожащими руками Клозильда взяла ключ, на миг прижала к губам и, спрятав за корсет, отвернулась, чтобы скрыть подступившие слезы.
Пока один из гончаров, шагнув к Ванилле, начал произносить речь, принцесса тихо спросила:
Все в порядке, Клози?
Все великолепно, Твое Высочество! всхлипнула та. Это ключ от чердака, где он держит картины, которые никому не хочет показывать! Понимаешь, что это значит?
Понимаю, с восхищением покачала головой Бруни, похоже, это ключ от его сердца!
Подругам невесты подарили их портреты, выполненные яркими красками на костяных пластинках. Они были так искусно нарисованы, что казались живыми. Принцессе даже было страшновато заглядывать в глаза самой себе. Казалось, та Бруни смотрит на нее с превосходством и снисходительной насмешкой, потому что она совсем-совсем другая, несмотря на внешнее сходство: полная уверенности в себе, внутренней силы и спокойствия. К сожалению, Бруни не могла сказать, что ей, настоящей, присущи эти черты. При внешней невозмутимости, приобретенной за годы работы в трактире, она по-прежнему остро переживала события вокруг себя, и хорошие, и плохие.
А что это тут у нас? в мгновение ока портрет Ваниллы оказался в руках ее невесть откуда взявшегося супруга.
Тот был одет в соответствии с событием: в салатовый камзол, при виде которого почему-то сразу приходили на ум пасущиеся на лужайке кролики, желтые лосины и синие туфли с помпонами. Образ довершал легкомысленный красный шарфик, заколотый брошью, изображающей лобызающихся пастуха и пастушку.
Ох, это ж любовь моя законная! воскликнул шут, разглядывая портрет. Передайте мастеру Вистуну, что этот подарок для меня! Я буду носить его тут он похлопал по нагрудному карману камзола, и в часы разлуки смотреть на любимую, пускать скупую мужскую слезу и вспоминать ее пышные, мягкие, соблазнительные
Кхгм! поперхнулась Ванилла.
Глаза! нашелся Дрюня и сам же зашелся в приступе хохота.
Бруни заметила в толпе за его спиной широкоплечую фигуру в плаще, с глубоко надвинутым на лицо капюшоном. Видна была только пшеничная с сединой борода. Его Величество сдержал обещание и явился на свадьбу. Инкогнито.
Однако пора отправляться в храм! воскликнул шут. А чего же мы ждем?
Принцесса скрыла лукавую улыбку. Клозильда взволнованно оглядывалась, ожидая свадебный экипаж, который должен был отвезти в храм ее и подружек. От звука весело стучащих по камням мостовой копыт толпа зевак прянула в стороны. Невеста, открыв рот, смотрела, как подъезжает не украшенная цветами повозка, а самая настоящая карета, запряженная гнедыми лошадьми, чьи шкуры лоснились, а в гривы и хвосты были вплетены весенние цветы. Карета была по-королевски роскошная, из орехового дерева, с мягкой отделкой внутри из голубого бархата и кожи и с мальчишкой-грумом на запятках, одетым едва ли не богаче Дрюни.
Ох, мое сердечко сейчас разорвется! совершенно искренне простонала матрона Мипидо, бросаясь к карете, от кареты к Бруни, от Бруни к лошадкам, от лошадок к груму и оттуда обратно к принцессе. Твое Высочество, это же Это Ваш подарок! О-о!..
Это он, Клози, засмеялась Бруни, обнимая ее, давай же сядем и поедем!
Да! поддержала Ванилла, опираясь на руку шута. Давайте уже сядем!
На полпути к храму карету встретил эскорт жениха, в котором, кажется, решил поучаствовать каждый гончар из квартала мастеровых. Словно подчеркивая принадлежность к гильдии, они, все как один, прямо на праздничные камзолы надели рабочие фартуки. Поскольку мастер Вистун на следующий день после свадьбы должен был передать полномочия главы Гильдии преемнику, мастера, годами работавшие под его руководством, таким образом выражали Висту свое почтение.
Жених, сильно волнуясь, заступил карете дорогу и мгновение разглядывал ее, разинув рот. Про разговор с Бруни он помнил, но такого шикарного подарка не ожидал. К своему титулу придворного живописца он пока не привык, потому к предметам роскоши относился с опаской. Спохватившись, Висту подошел к карете, распахнул дверцу и подал руку Клозильде.
Они не сказали друг другу ни слова, но от взгляда, которым обменялись, в сердцах у всех, кто это видел, завели хоралы тепло, любовь и радость, делая и так солнечный день еще светлее и радостнее.
Они не сказали друг другу ни слова, но от взгляда, которым обменялись, в сердцах у всех, кто это видел, завели хоралы тепло, любовь и радость, делая и так солнечный день еще светлее и радостнее.
Посаженый отец мастер Пелеван ждал невесту у ступеней храма, а за его плечом шмыгала носом и вытирала дрожащими пальцами слезы сухонькая старушка.
Мамочка моя! издали увидев ее, в изумлении закричала матрона Мипидо. Мамочка, да как же вы добрались из такой дали! Мамуля!
Томазо довольно переглянулся с женихом сюрприз удался!
Более не сдерживая слез, Клози и ее матушка обнялись. Глядя на них, Бруни изумленно переглядывалась с Ваниллой. Как у такой маленькой, худенькой женщины получилась эта великолепная и необъятная матрона?!