Вот черт! Ты же убил его!
Да хрен с ним! Видишь он выследил нас!
Не думаю, что магистр будет доволен твоим поступком!
А, что было делать?
Ладно, тащи его, к могиле вон той, там есть вырытая.
Нет, его надо зарыть, где ни будь в другом месте!
Две темные тени, нагнулись над послушником и схватив за края фуфайки поволокли Василия в темноту ночного кладбища.
Где-то в темноте, скрипнула дверь. На пороге вагончика появилась женская, сутулая фигурка. Старуха всматривалась в темноту ночи. Но среди бугорков могил и штакетника памятников ничего не было видно.
Нина открыла глаза. Яркий солнечный свет заставлял щуриться. Женщина подняла руку и поднесла ее к бровям. Светлая больничная палата, белые простыни и красное пятно на них. Нина присмотрелась и вдруг поняла, что это роза Обыкновенный цветок розы с огромным красным бутоном и зеленым стеблем, покрытым большими шипами. Павлова с удивлением рассматривала цветок интересно откуда, он здесь взялся?
Нина открыла глаза. Яркий солнечный свет заставлял щуриться. Женщина подняла руку и поднесла ее к бровям. Светлая больничная палата, белые простыни и красное пятно на них. Нина присмотрелась и вдруг поняла, что это роза Обыкновенный цветок розы с огромным красным бутоном и зеленым стеблем, покрытым большими шипами. Павлова с удивлением рассматривала цветок интересно откуда, он здесь взялся?
Павлова! К вам пришли! прозвучал голос медсестры.
Нина с удивлением подняла глаза. У окна стоял он. Журналист известный журналист стоял в палате с накинутым на плечи белым халатом. Нина невольно улыбнулась. Стас, видя, что ей приятно весело сказал:
Ну, вот, а то спать задумали нечего вам спать. Человек и так треть своей жизни спит, представляете треть! А если бы можно было на треть в жизни, сделать больше, представляете, как бы шагнуло человечество!
Нина молчала и продолжала улыбаться. Стас невольно покосился на соседку, лежащую на соседней кровати. Та, словно поняв намек, засуетилась и встала:
Ой! Пойду, вниз, газет, что ли свежих, с кроссвордами куплю! А то, что-то скучно.
Стас благодарно посмотрел ей в глаза. Когда они в палате остались одни, Андреев сел на краешек Нининой кровати и, улыбаясь спросил:
Ну?! Нина вам легче?
Та вновь улыбнулась, а вместо ответа потянулась своей рукой к руке Стаса. Он протянул ей свою ладонь. Ее рука была теплой и мягкой, Стас рассмотрел ее тонкие белые пальцы.
Вы пришли! Я так рада! Ко мне вчера приходила Оля. Она мне сказала, что вы согласны вести расследование.
Тсс! Стас приложил палец к губам. Сейчас не о каких расследованиях! Вам нельзя волноваться, поэтому давайте о другом.
Нет, это приятное волнение и тем более, я уже себя хорошо. Доктора сказали, что меня сегодня или завтра выпишут.
И все равно все равно давайте не будем об этом.
Нина насторожилась.
Что-то случилось?
Стас понял, что от темы про вчерашнее происшествие ему не уйти. Он тяжело вздохнул и посмотрев Нине в глаза спросил:
Нина, скажите к вам вчера вечером, Юра Сергеев приходил?
Да! А что? Что-то случилось? Что с Юрой? недоуменно ответила Нина.
Вы пили чай и после этого нечего не помните?
Да, это ведь Юра, скорую вызвал, я видно перенервничала! Вот и потеряла сознание. А, что? Это не так?
Да нет, все, так. Но, дело в том, что вызвал скорую я!
Вы?! А где Юра был?! Юра то?!
Он был рядом, соврал Стас.
Ой, вы меня напугали.
Скажите Нина, а вы ничего за своим сыном, в последнее время странного, не замечали?
Нина напряглась еще больше. Она поправила волосы на голове и удивленно ответила:
Странного? Что, вы имеете в виду?
Ну, допустим мальчик, стал каким то скрытным. Раздражительным.
К чему, к чему, вы клоните?
Ну, просто, я ведь веду расследование, мне нужны разные подробности, вот решил на всякий случай спросить.
Нина немного успокоилась. Она даже улыбнулась и ласково ответила:
А если так, то, а то вдруг вы опять подумаете, что Эдик того, сам повесился.
Нет, я просто хочу составить его психологический портрет, может, что то его беспокоило, ну в последние дни?
Нина задумалась и посмотрела в окно. Затем вновь перевела взгляд на Стаса.
Вы знаете, Стас, да действительно. Сейчас я анализирую и вспоминаю все его последние дни.
И что?
Да понимаете, Эдик был очень жизнерадостным мальчиком, а последние недели три. С ним как будто что-то случилось! Он стал раздражительным, никого не хотел видеть! Даже друзей. Подолгу, закрывался, в своей комнате, и что-то брякал на гитаре. Причем обычно он пел веселые песенки, а тут какие то грустные. Бурчал, бурчал, я просто думала, что на мальчика хандра напала. Ну, знаете, такое в его возрасте бывает. Понравилась девчонка и не отвечает на взаимность, но, как оказалось, что-то не то
А, что, девочка то у него была?
Ну, была девочка это громко сказано. Нравилась ему одна, Ира Шмелева. Одноклассница. Милая такая девчонка. Я даже радовалась, что они дружат. Но вы не подумайте, нет! Они может быть, ну целовались пару раз, ну а, чтоб дальше! Нет, я думаю, нет! Рано ему еще было.
Рано, откуда, мы знаем? Когда нам рано? Когда нам поздно? Как там природа подскажет! Вот, я сам помню тоже в шестнадцать лет, так влюбился! С ума сходил, а ей восемнадцать было! И что?! Она мою светлую мечту о любви банально разбила. После дискотеки напилась. И меня заставила вместе. Тогда я в первый раз водку выпил, ну а дальше, в общем, после этого подъезда, я понял, что любовь это не такая, уж романтика и возвышенные чувства.
Нина рассмеялась:
Надо же я услышала откровения знаменитого Стаса Андреева, о том как он имел первое сексуальное приключение! Ха! Ха!
Стас обиженно на нее посмотрел.
Да не обижайтесь, вы, действительно очень смешно! Дело в том, что у меня то же самое было, но вот только я охмурила молодого мальчика, когда мне было девятнадцать, а ему семнадцать и это правда не в подъезде было, а на даче! Ха! Ха!
Стас улыбнулся и заметил:
Значит, правду Алегрова поет?
А, что она поет?
Ну, песенка у нее забавная все мы бабы стервы!
Ах, это?! Ну, можно, сказать да, и Нина вновь улыбнулась.
Ну, вот! Вроде разрядили обстановку, а теперь давайте все таки к серьезному вернемся, предложил Стас.
Нина вздохнула и ответила:
Да, о чем там, а ну вот, Эдик, в общем, он, раздражительный стал. Я, с ним, пыталась заговорить, а он не в какую. Говорит отстань мама и все!
Скажите, а в это время он к своему отцу ходил?
К Сереже? Ходил, я же вам говорила, что не могла это ему запретить.
А, каким, он возвращался из этой семьи?
Возвращался? Хм, вы знаете, пожалуй, еще более грустный. Может, у него Сережа тоже спрашивал, только он действительно приходил грустный.
А вот с бабушкой своей, он виделся?
С бабушкой? Зинаидой Павловной? Да конечно.
А к ней он как относился, ну что ни будь там, говорил про нее?
Да нет, вроде ничего, он знал, что она очень трудная женщина. Правда к нему вроде относилась хорошо, так ничего не говорил. Вот только однажды
Что однажды? насторожился Стас.
Однажды он сказал мне очень странную фразу про бабушку.
А какую?
Он сказал, что она не та за кого себя, выдает и, сказал, что она погубит отца. Сергея мужа моего бывшего, но я тогда этому не придала значения, сказала, что она уже его погубила, когда сделала все, что бы мы с Сергеем развелись.
А он, Эдик, что сказал Эдик?
А Эдик сказал странную фразу, он сказал, что развод это начало падения, а крах еще впереди, что это значит, я не поняла.
Да? Интересно, а вы знаете, что сейчас делает Зинаида Павловна?
А, что она может делать, она пенсионерка дома сидит, внука воспитывает, ведь Матвей сын сестры Сергея, он с ней живет.
Да, а вы не слышали о таком обществе добровольном обществе охраны памятников «Некрополь»?
Нет, а что, это за общество?
Это такая организация, она занимается добровольной реставрацией заброшенных могил на городском кладбище.
И, что при чем тут Некрополь?
А при, том, что, эта ваша Зинаида Павловна, его возглавляет!
Нина вздрогнула и схватила Стаса за руку. В ее глазах блеснул страх.
Нет, не может быть! Старуха совсем с ума сошла.
Я бы так не сказал. Я имел честь с ней общаться ну странности в ее поведении, безусловно, есть, но так это совершенно здравая тетка!
Нина совсем серьезно взглянула на Стаса.
Стас, вы знаете, я хочу вас попросить об одной вещи, вернее поступке.
Хм, надеюсь не спрыгнуть с водонапорной башни?
Нет, я вас попрошу съездить на кладбище к Эдику у меня, что-то не хорошее предчувствие.
Стас удивленно на нее взглянул.
А почему меня? Вот вас завтра выпишут, вместе и поедем.
Нет, я хочу, что бы вы сейчас съездили.
Хм, почему сегодня?
А где находится это общество Некрополь?
На центральном городском кладбище, не далеко от церкви, вагончик стоит.
Нина задумалась и помрачнела. Стас видел, что она заволновалась.
Что случилось?
Я, конечно, ничего не хочу говорить, может это мои предрассудки, что я Зинаиду Павловну просто не выношу. Но дело в том, что Эдик похоронен на центральном кладбище, справа от церкви, там, где новые захоронения.
Стас, обомлел от услышанного. Он понял мысль Нины, но ничего не стал говорить.
Так, вы съездите?
Хм, да, сейчас съезжу. Правда, мне на работу нужно, но я обязательно съезжу. А как я найду там могилу Эдика? Там ведь множество захоронений!
Очень просто! Могила находится под огромной березой, вы ее увидите издалека. Она там одна, справа от церкви.
Стас пожал руку Нины и вышел из палаты.
Мысли о вчерашнем покушении на Нину крутились клубком противных змей в голове Стаса. Он не как не мог понять, откуда же взялся этот неизвестный человек, тюкнувший старуху мать Ольги по голове. Мучительные раздумья отвлекали и раздражали Андреева.
Стас пожал руку Нины и вышел из палаты.
Мысли о вчерашнем покушении на Нину крутились клубком противных змей в голове Стаса. Он не как не мог понять, откуда же взялся этот неизвестный человек, тюкнувший старуху мать Ольги по голове. Мучительные раздумья отвлекали и раздражали Андреева.
Выйдя из больницы, он закурил сигарету и, смачно затянувшись, посмотрел на противное серое небо. Спешащие по своим делам прохожие, бесконечная вереница грязных от серого снега машин и тусклые краски февральского города. Унылое настроение слегка разгоняло воспоминание о разговоре с Ниной. Стас улыбнулся и поймал себя на мысли, что общение с этой женщиной было, почти единственным, светлым пятном в проходящей нудной и длинной зиме. Монотонность рабочих будней и череда регулярных попоек с друзьями. Господи, а вспомнить то нечего подумал он, и подняв воротник, медленно поплелся к краю тротуара.