По моему сужденью,
Пожар способствовал ей много к украшенью.
По мысли Скалозуба, благодаря московскому пожару, уничтожившему и малоценные строения, появилась возможность развернуть строительство новых красивых домов. Ну примерно так, как если бы сейчас сгорела у вас старая дедовская дача, и вы утешились бы тем, что на ее месте современные умельцы воздвигнут для вас двухэтажный коттедж. Слабое это или сильное утешение зависит от материальных возможностей погорельца
А судьи кто?
Так начинается знаменитый монолог Чацкого, который осуждает московский быт и московских старожилов, отказываясь принять знатных и влиятельных москвичей за образец. Тем более, что они, по словам Фамусова, не одобряют образ жизни Чацкого. В наше время вы можете обращать эти слова ко всем, незаслуженно и некомпетентно, на ваш взгляд, критикующим вас или что-то, что вы любите: любимую команду, музыку и т. п. Правда, мы не уверены, что критики после этого примут вашу точку зрения. Что остается? Утешиться тем, что и Чацкого никто не послушал.
Кричали женщины: ура!
И в воздух чепчики бросали!
Чацкий осуждает страсть к мундиру, которую питают московские жены и дочери. Они так радовались приезду военных, что бросали в воздух головные уборы. Когда это делали мужчины, они поступали по старому обычаю бросать вверх шапки в знак приветствия. Но чепчик не шапка, и приличия требовали женскую голову публично не обнажать. Не только московские женщины так поступали. Ради справедливости надо сказать, так относились в те времена к военным и тамбовские, и воронежские, и рязанские (подставьте любой город) дамы. Сейчас вы можете употреблять эти гневные слова Чацкого применительно к тем людям, которые чем-то зря, на ваш взгляд, неумно восторгаются. Даже если они при этом не всегда женщины и ничего не бросают. Похожая ситуация часто бывает на концертах рок-звезд.
Ах! Злые языки страшнее пистолета.
Это говорит Молчалин, упрекая Софью в том, что она не сдержала своих чувств при его падении с лошади и дала тем самым повод всем, кто при этом присутствовал, заподозрить ее в любви к скромному чиновнику. Хоть Молчалин и не положительный герой, но он прав действительно, словом можно убить успешнее, чем оружием. Думается нам, что каждый из вас в этом отношении особенно девочки уже успел накопить некоторый опыт и вы убивали, и вас убивали. Так что если кто-то о ком-то что-то очень плохое, очень недоброе сказал произнесите эту фразу Молчалина и тем самым еще раз убедите себя и окружающих в одной из вечных истин. Не злословьте, старайтесь сдерживаться, если вдруг захотелось сказать о ком-либо что-то нехорошее.
Обиженный на то, что Софья предпочла Молчалина, по сути дела выбрав его в мужья, Чацкий отмечает, что Молчалин не отличается умом. Кстати, в исследованиях комедии недавнего времени как раз подчеркивается: что-что а ум-то у Молчалина как раз есть трезвый, расчетливый, страшный для окружающих. Но Чацкий подходил к Молчалину не как ученый к литературному объекту исследований, а как соперник, которому не повезло. Чего не скажешь от ревности! Даже общеизвестная в данном случае истина в устах Чацкого выглядит как оскорбление.
Чины людьми даются,
А люди могут обмануться.
Так отбивает Чацкий «сочувственную» реплику своего соперника о неуспехе Чацкого на служебном поприще. И он прав увы, не всегда те, кому доверено оценивать чьи-то возможности ум, талант, способности, дают этим возможностям адекватную оценку. Не приняли, допустим, выпускницу школы в медицинский вуз, а она с пяти лет всем пораненные пальцы и пятки перевязывает. Что делать? Идти к своей цели, даже если тебя сразу не оценили. И почаще, чтобы самому в себе не разочароваться, вспоминать эти слова Чацкого. А мы вам желаем встречать людей, которые бы не обманывались в отношении справедливой оценки ваших достоинств.
Ох! глухота большой порок.
Так сетует графиня-бабушка, пытаясь наладить беседу с князем Тугоуховским. Что ж тут скажешь действительно, глухота не подарок. Знайте, что это так, но вслух предпочтительно об этом все же не говорить, ведь сейчас слуховые аппараты неплохо компенсируют слух вдруг вас услышат? А вот невнимательного, прекрасно слышащего, но не слушающего вас собеседника, можно этими словами и укорить.
Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы да сжечь.
Фамусов возмущается тем, что знания, по его мнению, портят молодежь. Дело в том, что книгам, особенно французским, приписывали распространение «вольнодумства» французское новомодие. Революция революцией, но перед экзаменом такое желание предпринять что-либо, чтобы не видеть надоевшие учебники появляется.
Все врут календари!
утверждает родственница Фамусова, старуха Хлёстова. Ведь в памяти людей того времени было живо еще старое летоисчисление К тому же даже и сейчас информация в календарях часто бывает сомнительной. Поэтому можете расценивать календари как источник любопытных сведений, но не достоверных знаний, до тех пор, пока в их издании что-нибудь не изменится в лучшую сторону.
Ба! знакомые всё лица!
говорит Фамусов, застав выясняющих отношения Софью, Молчалина, Чацкого и Лизу. И сейчас, вместо того чтобы, неожиданно встретив знакомых, кричать современное: «Какие люди! И без охраны!», поприветствуйте их словами Фамусова.
В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов.
отправляет Фамусов провинившуюся Софью. Эти слова мы произносим сейчас, когда хотим подчеркнуть, что место, куда кого-то отправляют, забыто Богом и людьми. Вполне возможен такой диалог:
Куда на каникулы едешь?
А, не спрашивай. В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов.
При этом совершенно не обязательно пункт назначения должен находиться в Саратовской области. Это может быть и Владивосток, и Сыктывкар, и подмосковная деревня, и «Золотые пески». В общем, куда вас направляют против вашего желания.
Сюда я больше не ездок!
гневно восклицает Чацкий в своем последнем монологе. Да, действительно, возвращение в Москву ему не удалось. Если вам захочется подчеркнуть, что какое-то место, в котором вы побывали, вам по ряду причин не понравилось, вы можете сказать: «Сюда я больше не ездок». Даже если это место находится через квартал от вашего дома способ передвижения ездить, ходить не имеет значения, а важно только то, что с этих пор вы туда ни ногой.
Карету мне, карету!
Это самые-самые последние слова Чацкого, поэтому-то они и остались в памяти первых зрителей комедии, и последующих поколений зрителей, и хотя сейчас, сгорая желанием срочно уехать откуда-то, где вам не понравилось, вы воспользуетесь услугами автобуса, троллейбуса, трамвая, метро, такси, попутной машины, собственного автомобиля все равно повторите только слова Чацкого, и окружающие сразу поймут только вас тут и видели.
Это самые-самые последние слова Чацкого, поэтому-то они и остались в памяти первых зрителей комедии, и последующих поколений зрителей, и хотя сейчас, сгорая желанием срочно уехать откуда-то, где вам не понравилось, вы воспользуетесь услугами автобуса, троллейбуса, трамвая, метро, такси, попутной машины, собственного автомобиля все равно повторите только слова Чацкого, и окружающие сразу поймут только вас тут и видели.
Ах! боже мой! что станет говорить
Княгиня Марья Алексеевна!
Такими словами Фамусова, ужаснувшегося предстоящим кривотолкам о происшедшем в его доме, заканчивается комедия. Да, вот уж кто не мог игнорировать общественное мнение, так это Фамусов. В данном случае некая Марья Алексеевна в фамусовском представлении олицетворяет это общественное мнение. Это эквивалентно известному присловью: а что люди скажут? Присмотритесь к себе: а вы зависите от того, что скажут люди? Или вам все равно? Если все равно, употребляйте эти слова Фамусова иронически по отношению к тому, кто к кривотолкам, сплетням прислушивается.
Слово, фраза а сколько за ним стоит. И как помогает объясниться в различных ситуациях. Воистину, чтение вот лучшее ученье!
Вот сколько существует возможностей (и невозможностей) понимания. И если с реальным дискурсом проблем не возникает, проблема адекватности понимания актуальна в сфере латентного дискурса. Что касается виртуального дискурса и квази-дискурса, создающих подобие реальной коммуникации, то с ними надо быть осторожнее здесь широки возможности для мошенников, выдающих подобие за действительность.
Начитанному человеку последнее не угрожает. Он готов к тому, что написанное может восприниматься небуквально. Как у М.И. Цветаевой: Боюсь читаю не то, что ты пишешь.
Начитанные люди в 20-е годы прошлого века обходили стороной суды над литературными героями, представлявшие собой квази-дискурс.
Начитанный человек критически относится к слухам они тоже являют собой квази-дискурс.
Читая текст, человек создает дискурс (в самом лучшем случае реальный). Но если экран телевизора, монитора, кинотеатра выдает готовый дискурс (цвет, звук, выражение лица, одежда; слова тоже, но не всегда в первую очередь), где умственная работа? Дискурс, котоый не является продуктом прочитанного текста, проглатывается как таблетка. Мыслим-то мы все-таки словами, а не музыкой, не красками, не спецэффектами. Слово же легче всего получить, если оно написано (напечатано). Звучащее слово зависит от окружения, и далеко не всякое окружение служит обогащению лексикона.
Мы уже сравнивали результат чтения текста с режиссерскими постановками пьес в театрах (или с экранизацией). Исходной субстанцией является текст. Реализованная задумка режиссера-постановщика опирается на осмысление этого текста. Еще К.С. Станиславский (кстати, вслед за А.С. Пушкиным) говорил о предлагаемых (у Пушкина предполагаемых) обстоятельствах. Вот главный герой: в пьесе, допустим, не написано, что он сегодня ел на завтрак, как он собирается провести через какое-то время отпуск, но играющий его актер должен себе это представлять и об этом помнить. Это сверхзадача. Вот такая же сверхзадача у читателя художественного текста он домысливает авторское вложение в текст. Ну и в результате получает реальный (все в соответствии с авторскими планами домыслил) или же латентный, или же виртуальный, или же квази-дискурс. Кстати, о театральных постановках и экранизациях классики в наше карнавализованное время. Они не могут заменить знакомство с программным классическим текстом. Так в постановке гоголевской «Женитьбы» одним из московских театров на сцене появляется гармонист в современных очках, с гармошкой. Естественно, и сопровождающие его неглавные герои старательно исполняют под его аккомпонемент жалостливую песню «Виновата ли я». В еще одной современной постановке «Женитьбы» на другой московской сцене появляются аж четыре Агафьи Тихоновны. Носитель невербального интеллекта, пытающийся познакомиться с классикой, оплатив театральный билет (только чтоб не читать!), по сути дела с ней так и не познакомится, поскольку искренне будет считать, что в гоголевские времена играли на гармошке (про четырех невест мы уж и не говорим).