Справедливости ради надо отметить, что словесность как уровень коммуникационной культуры подобного не допустила бы. Опредмечивание информации в звуке совершается в памяти отправителя информации и запечатляется в памяти получателя информации. Но не отчуждается, как это имеет место на письме и как это случилось с мифическим подпоручиком. Разум, как известно, развивается за счет памяти. Письмо, книжность опредмечивают информацию, разгружают память, позволяют сосредоточиться, сфокусироваться на осмыслении прочитанного. А при восприятии информации, опредмеченной в звуки и цвет, какая уж тут фокусировка! Это хорошо почувствовал Александр Блок в стихотворении «Сны»:
И пора уснуть, да жалко,
Не хочу уснуть!
Конь качается качалка,
На коня б скакнуть!
Луч лампадки, как в тумане.
Раз-два, раз-два, раз!
Идет конница а няня
Тянет свой рассказ
Внемлю сказке древней, древней
О богатырях,
О заморской, о царевне,
О царевне ах
Раз-два, раз-два! Конник в латах
Трогает коня
И манит и мчит куда-то
За собой меня
За моря, за океаны
Он манит и мчит,
В дымно-синие туманы,
Где царевна спит
Спит в хрустальной, спит в кроватке
Долгих сто ночей,
И зеленый свет лампадки
Светит в очи ей
Под парчами, под лучами
Слышно ей сквозь сны,
Как звенят и бьют мечами
О хрусталь стены.
С кем там бьется конник гневный,
Бьется семь ночей,
На седьмую над царевной
Светлый круг лучей
И сквозь дремные покровы
Стелятся лучи,
О тюремные засовы
Звякают ключи
Сладко дремлется в кроватке.
Дремлешь? Внемлю сплю.
Луч зеленый, луч лампадки,
Я тебя люблю!
Красиво туманностью. Под такое сладко засыпать и только.
Там, где письмо, там, где книжность, там тексты. А где тексты там и интертекстуальность. М.М. Бахтин говорил, что человек всю жизнь ориентируется на тексты, созданные другими людьми (высказывания, пословицы, цитаты, речевые и литературные произведения). Лучше всего это можно проследить на научных трудах. Создавая нечто свое, ученый обязан сослаться на сделанное до него, т. е. установить связь произведенного им лично научного текста с научными текстами, созданными другими учеными. Интертекстуальность это воплощение эрудиции, полученной чаще всего путем чтения. Далеко бы мы ушли, остановившись на уровне словесности?
А концепт, наконец?
Развитие человеческого разума предлагает формирование концептов ключевых понятий культуры. В процессе развития и обучения ребенок осваивает ряд концептов, получая, например, представление, кто (что?) такое кот, собака, болезни, смерть, война, часы, хлеб, огонь, молоко, ужас, звезда, аромат, свет, ночь, деревья, животные, радость, счастье, блаженство, любовь. Эти концепты взяты из пьесы М. Метерлинка «Синяя птица», очень дидактичной по замыслу, не очень интересной (для детского восприятия) в постановке на театральной сцене, но невероятно полезной для формирования концептов у ребенка, если не смотреть поставленный по этой пьесе спектакль, но читать или ее саму, или ее краткий пересказ. Почему читать? Опять потому же письменный текст наиболее пригоден для фокусировки при его восприятии.
А концепт, наконец?
Развитие человеческого разума предлагает формирование концептов ключевых понятий культуры. В процессе развития и обучения ребенок осваивает ряд концептов, получая, например, представление, кто (что?) такое кот, собака, болезни, смерть, война, часы, хлеб, огонь, молоко, ужас, звезда, аромат, свет, ночь, деревья, животные, радость, счастье, блаженство, любовь. Эти концепты взяты из пьесы М. Метерлинка «Синяя птица», очень дидактичной по замыслу, не очень интересной (для детского восприятия) в постановке на театральной сцене, но невероятно полезной для формирования концептов у ребенка, если не смотреть поставленный по этой пьесе спектакль, но читать или ее саму, или ее краткий пересказ. Почему читать? Опять потому же письменный текст наиболее пригоден для фокусировки при его восприятии.
А при просмотре мхатовского традиция! спектакля (да и прекрасного, кстати, американско-советского фильма) на ребенка обрушивается красочно поданная и поданная не только словесно, но и посредством актерской игры информация. Запутавшись в многообразии, он может не уловить словесно поданную информацию, что ива растет у речки, дуб живет 4000 лет, из плюща можно вить веревки. Тогда как чтение пьесы эту информацию фокусирует.
Конечно, большинство детей, принадлежащих к словесно-вербальному интеллекту, предпочтут (это же дети!) просмотр фильма, спектакля чтению пьесы, сказки по пьесе. Но гораздо проще было бы сформировать соответствующие понятия одним только чтением, и это должны понимать те, кто учит.
Вот отрывки из пьесы:
Ну, господин Каштан, с тех пор как вы повадились на бульвары больших городов
Вы не находите, что Дуб постарел? Сколько ему лет? Сосна утверждает, что 4 тысячи
Курица сидит на яйцах. Заяц где-то бегает. У Оленя болят рога.
Бык: Самое верное это рогами в живот. Хотите, я его бодну?
Плющ: А я скручу петлю.
Сосна: А я пожертвую четыре доски на домовину.
Кипарис: А я предоставлю место вечного упокоения.
Ива: Самое простое утопить их в одной из моих рек.
Тополь: Меня знобит. Посмотрите на мои листья.
А вот пересказ пьесы (отрывки):
Под барабанный бой стали собираться звери. Выскользнул из темноты Волк. С шумом продирался сквозь кусты Кабан. Притопал Бык. Осел, стуча копытами и лязгая желтыми зубами, показался из-за дерева. Ударяясь глупым лбом о стволы деревьев, протиснулся в круг Баран. Даже Петух поспел сюда и, прокричав свое «ку-ка-ре-ку!», взлетел на плечо молодого Дубка.
Меня, кажется, продуло на сквозняке, отнекивался Тополь, глядите, как дрожат мои листочки.
Давайте лучше запутаем их в наших ветвях, и пусть сидят здесь вечно, как в клетке. Но убивать нет, это не по мне, пролепетала Липа.
Мой ствол слишком прям, а ветви растут высоко. Мне трудно нагибаться. Я до них и не дотянусь, сухо сказала Сосна и отвернулась.
Я такой неповоротливый. Где мне их, увертливых, ухватить? пропыхтел, отфыркиваясь, толстый Вяз.
Я весь источен червями. Пошевелюсь и рассыплюсь, притворно захныкал крепкий Бук.
Я каждой своей веткой дорожу. Неровен час обломаются в драке, прихорашиваясь, пробормотал кудрявый Каштан.
И тут клацнул зубами Волк.
От деревьев, я вижу, мало пользы, провыл он, придется нам, зверям, взяться за дело. И он уже приготовился прыгнуть, весь подобрался и вздыбил шерсть.
А вот как знаменитый педагог К.Д. Ушинский легко сформировал у детей концепты зима, весна, лето, осень. Проверено всеми книжками «Родная речь» в течение веков. Без лишних слов. Но при восприятии письменного текста.
Четыре желания
Митя катался на саночках с ледяной горы и на коньках по замерзшей речке, прибежал домой, румяный, веселый, и говорит отцу:
Уж как весело зимой! Я бы хотел, чтобы всё зима была!
Запиши твое желание в мою карманную книжку, сказал отец.
Митя записал. Пришла весна. Митя вволю набегался за пестрыми бабочками по зеленому лугу, нарвал цветов, прибежал к отцу и говорит:
Что за прелесть эта весна! Я бы желал, чтобы всё весна была!
Опять отец вынул книжку и приказал Мите записать свое желание.
Что за прелесть эта весна! Я бы желал, чтобы всё весна была!
Опять отец вынул книжку и приказал Мите записать свое желание.
Настало лето. Митя с отцом отправились на сенокос. Весь длинный день веселился мальчик: ловил рыбу, набрал ягод, кувыркался в душистом сене и вечером сказал отцу:
Вот уж сегодня я повеселился вволю! Я бы желал, чтобы лету конца не было!
И это желание Мити было записано в ту же книжку. Наступила осень. В саду собирали плоды румяные яблоки и желтые груши. Митя был в восторге и говорит отцу:
Осень лучше всех времен года!
Тогда отец вынул свою записную книжку и показал мальчику, что он то же самое говорил и о весне, и о зиме, и о лете.
Мы уже говорили о том, что интертекстуальность присутствует в человеческом сознании там, где наличествует некоторое количество различных текстов (чем больше, тем лучше).
Интертекстуальность активизируется при чтении современных текстов. Существуют (и в языке, и в культуре) лингвострановедчески ценные единицы, называемые нами логоэпистемами. Это пословицы, поговорки, присловья, крылатые слова, фразеологизмы, популярные афоризмы, «говорящие» имена и названия, т. е. следы культуры в языке и языка в культуре. Сейчас в русском языке их стало особенно много. Активно используются старые логоэпистемы, высочайшими темпами рождаются новые. Газетные, журнальные тексты, тексты произведений художественной литературы содержат такие единицы в значительном количестве, причем часто перифразированные. Поэтому чтение современного текста часто превращается в разгадывание загадок. Это фактически расшифровка, так как за каждой из таких лингвострановедческих единиц стоит определенная информация, определенное знание. Соотнося знание с читаемым (или слышимым) текстом, читатель (или получатель информации) фактически становится соавтором отправителя информации.
Носитель русского языка, если он достаточно образован, как правило, с процессом разгадывания текстовых загадок справляется, т. е. в словесные игры играет успешно. Иностранцу труднее, поскольку знание лингвострановедческих ценных единиц у него ограничено.
Времена меняются: до недавних пор знакомство с логоэпистемами изучаемого языка практиковалось редко. А сейчас логоэпистемы в общении, как уже отмечалось, заняли значительное место. С помощью них активно осуществляются современные словесные игры, ставшие в последние годы доступными не только для образованной части общества.
Давайте попробуем сначала найти в текущей периодике логоэпистемы. Это очень просто. Часто логоэпистема содержится в заголовке какой-либо газетной статьи.
Итак, берем газету «Поиск» от 26 августа 2005 года. Вот заголовок одной из статей Шагреневый список. Что бы это значило? Россияне традиционно читают произведения французского писателя Оноре де Бальзака. Одна из его книг называется «Шагреневая кожа». Там речь идет о человеке, у которого был кусок шагреневой кожи и этот кусок уменьшался по мере того, как исполнялись самые сокровенные желания этого человека. Соответственно уменьшалась и длительность жизни. Название книги стало логоэпистемой.
Вот какие знания всплывают у россиянина, увидевшего заголовок (если они у него есть). Предвосхищается (по заголовку) и содержание статьи очевидно, в ней речь пойдет о чем-то с одной стороны приятном, значительном, а с другой о сокращении чего-то, списка, наверное. Теперь познакомимся с содержанием статьи.