Ну как же так! Собрался запустить и этой кружкой в стену, но, поняв, что особого эффекта не получится, передумал.
Ну как же так?! И главное, зачем я перся в этот долбаный Арагон?
Проехал половину Франции!
Отправил на тот свет туеву хучу людей!
Перевалил эти чертовы Пиренеи, потеряв проводника и всех вьючных лошадей!
Месяц сидел в этой долбаной гостинице в центре долбаной Сарагосы, ожидая аудиенции у этого долбаного Хуана.
И что?
А ничего! заорал я сам себе и запустил в стену наполовину обглоданной костью.
Ровным счетом ничего. Культурно послали на хрен! Изысканно! Вежливо! Без объяснения причин!
И, млять, предложили должность при дворе! Должность королевского конюшего!
Млять! Конюшего! Мне! Арманьяку!
А затем всучили подачку в двести арагонских флоринов, чтобы не приставал.
Кабальеро! Позвольте разделить с вами пару кувшинчиков вина и этого великолепного каплуна
Поднял глаза, навел фокус и увидел перед собой высокого худого мужика лет тридцати пяти с длинным крючковатым носом, рубленым шрамом через все лицо и алмазной сережкой в правом ухе. Опрятно и дорого одетого, правда, в излишне кричащих расцветках и с явным переизбытком золота и драгоценных камней. А вот шпага у него оказалась боевая, абсолютно без украшений, с потертым и поцарапанным простым эфесом.
За его спиной переминалась служанка, держащая большой поднос, загруженный кувшинами и блюдами.
Иоганн ван Гуутен, представился незнакомец. Мм Шевалье. Да, шевалье.
Молча указал ему на место напротив.
С фламандцами ну да, скорее всего, он фламандец я еще не пил. Интересно.
Виконт де Лавардан, де Рокебрен. Бастард дАрманьяк, представился сам, продолжая разглядывать визитера.
Глаза колючие, холодные как две ледышки Но морда умная. Рубака, однозначно. Вон как личико располосовали. Кого-то он мне напоминает. Вроде же не встречал его еще в своей новой жизни
Иоганн Гуутен, поймав мой изучающий взгляд, улыбнулся.
Мы не встречались, уверенно сказал он, разрезая кинжалом каплуна, и, наколов на кончик лезвия половину птицы, положил мне на тарелку. Потом предложил: Выпьем?
Выпьем, согласился я и показал на шотландца. Мой эскудеро внезапно захотел спать
Это бывает, хохотнул Иоганн. Я предлагаю выпить за цель!
Это бывает, хохотнул Иоганн. Я предлагаю выпить за цель!
У каждого цели разные! возразил я ему.
По содержанию да, согласился фламандец, но по сути они все одинаковы.
Интересно! Стукнул своей кружкой о его. Ну что же, давайте выпьем, а потом вы растолкуете смысл вашего выражения.
С удовольствием! Фламандец алчно влил в себя вино, замочив закрученные кверху усы. Стремление к какой-либо цели, виконт, по сути своей является удовлетворением своих личных амбиций, и не более того.
Тогда можно было выпить просто за личные амбиции.
Так мы это сейчас и сделаем, улыбнулся Гуутен и разлил вино по кружкам. Я вижу, вы, виконт, находитесь в некотором расстройстве личных чувств. Не так ли?
А что, заметно? слегка удивился я.
А потом понял, что это заметно уже двое суток всей гостинице, да и, пожалуй, всему кварталу. Подумал и признался:
Да. В некоторой степени да.
Обманутые ожидания?
Именно так Но это мое личное дело, шевалье.
Я понимаю Фламандец примирительно улыбнулся. Но есть лекарство, позволяющее забыть все невзгоды и примирить себя с самим собой.
Вы лекарь, Иоганн? поинтересовался я слегка язвительно.
Надо же, наконец наткнулся среди местной дворянской братии на настоящего философа. Сейчас заявит, что лекарство вино, и предложит заказать мне еще
В некотором смысле, кивнул фламандец. Я помогаю людям найти новый смысл в жизни.
Очень интересно. Ну так в чем лекарство?
Война. Война очищает, война дает новые силы, война дает новый смысл жизни, не обращая внимания на мою иронию, убежденно ответил фламандец. Предлагаю выпить за войну.
Война Смерть, кровь, грязь жестокость и мерзость. Что может быть страшнее войны? Да, пожалуй, ничего. Хотя если разобраться для чего я направлялся в Арагон? Собирался развязать войну! Именно для удовлетворения своих амбиций. Ввергнуть Арманьяк в бедствие ради самого Арманьяка. То есть меня. Ну и почему я не должен с ним согласиться? Такой же он урод, как и я
Ох, непрост этот Иоганн ван Гуутен, и совсем не просто так он ко мне подсел
Я, пожалуй, с вами соглашусь, чокнулся я с Иоганном кружками. Но
Война! Хочу воевать! Во-о-оева-а-ать!.. радостно заорал вдруг пробудившийся Тук.
Он допил остатки вина в своей кружке и опять брякнулся лицом в блюдо.
Вот видите, мой товарищ с вами согласен, расхохотался я. Но давайте перейдем к делу. Явите мне свое предложение. Только, пожалуйста, без лишних разговоров. Вы предлагаете, я выслушиваю и отказываюсь либо соглашаюсь.
Вы проницательны, виконт. Фламандец тоже рассмеялся. Я хочу вам предложить войну.
Где, с кем и в качестве кого? Внезапно в мыслях наступил просвет, и я вспомнил монахов-францисканцев, встреченных мною по дороге к Лектуру.
Капитан рутьеров!
Шрам через все лицо!
Фламандец!
Зовут Иоганн!
В Бургундии. В войске дюка Карла Смелого. Против кого? Против того, на кого он укажет своим перстом. Могу перечислить несколько вариантов. Франки, швейцарцы
Прежде чем я отвечу, позвольте вам, Иоганн, задать один вопрос.
Ради бога. Хоть тысячу.
Почему в Арманьяке, на дороге в Лектур, вы не дали своим людям убить монахов-францисканцев, но потом приказали порвать им сутаны?
Гуутен изумленно уставился на меня.
Но как?.. Хотя это не имеет никакого значения покачал головой фламандец и налил вина. Я отвечу на ваш вопрос. Мне так просто захотелось.
И все?
Могу ответить более развернуто. Когда я запрещал убивать, я был одним человеком. Когда приказал порвать им одежду, совсем другим. Вот и все. Ничего более.
Честно ответил. Не стал рассусоливать о благородстве, снисхождении и всякой подобной хрени.
Я понял вас, Иоганн. Пожалуйста, теперь поподробнее о вашем предложении.
Я через несколько дней со своим отрядом отправляюсь в Бургундию наниматься к Карлу Смелому. Мне нужен лейтенант, мой вчера благополучно помер от застарелой раны, и нужны деньги на доэкипировку отряда. Двести флоринов и чин ваш. Личная доля в добыче, равная двум третям от моей, жалованье лейтенанта, отдельная палатка, обеспечение отрядное. Под вашим началом будет пять десятков арбалетчиков при общем подчинении мне.
Вы рутьеры?
Я предпочитаю нас называть именно так. Но, к сожалению, это имя многие недостойные ублюдки запятнали до такой степени, что приходится его скрывать. Для всех мы бриганды.
Численность отряда?
Восемь десятков спитцинеров[133] и пять десятков арбалетчиков. С обслугой, учениками и обозом общая численность под две сотни.
Почему именно я?
Все просто, виконт. Мне нужны деньги, а у вас они есть. Если вы не справитесь, то я вам отдам эти деньги в Бургундии, и мы попрощаемся. Если справитесь, совсем другое дело. Но почему-то мне кажется, что это ваше дело. Я редко в людях ошибаюсь.
Что для него? ткнул я рукой в шотландца.
Он скотт?
Да.
Ваш эскудеро?
Да.
Так и останется вашим эскудеро, плюс жалованье стрелка. В перспективе сержант арбалетчиков. Но это должность не мной назначаемая, а выборная. Придется ему постараться.
Я до вечера буду думать, коротко ответил фламандцу, бросил на стол пару серебряных монет и, подхватив за шиворот Тука, потащил его к нам в комнату.
Что-то не позволило мне отказаться сразу, хотя почти наверняка знаю, что откажусь. Зачем оно мне? Денег пока достаточно. Казна, прихваченная из Лектура, даже не тронута. Есть еще долбаные арагонские флорины. Всего остального в избытке. Прикупить пару вьючных лошадок и вернуться в замок Прейоль к Кармен?
Притащил шотландца в комнату, бросил на кровать и, подойдя к тазу с водой, опустил в него голову.
Хватит бухать.
Погоревали и хватит.
Не желает Арагон воевать с Пауком за Арманьяк это их дело.
Любовь у меня есть, деньги тоже, без земель и титулов обойдусь как-нибудь
Может, к бриттам смотаться? А вдруг Эдуард Английский Нет, никаких гарантий.
Кто я для Хуана, Эдуарда и остальных монархов? Никто по большому счету. Был бы жив отец все было бы по-другому. Все рухнуло с его смертью
А Карл Смелый еще есть! Он спит и видит, как Паука под цугундер подвести. А если
Походил по комнате, размышляя.
Нет и еще раз нет. Пошлет. Что я ему могу преподнести? Какую помощь могу оказать в борьбе с Пауком? Поднять восстание в Арманьяке?
Нет, не могу. Я даже не помню наших сторонников. Ни одного.
Что еще?
А ничего больше.
Только из-за меня одного никто войну с Пауком начинать не будет Нет.
Возвращаюсь к Кармен, и точка. Надо будить Тука собираться, нечего штаны просиживать. Заеду в Барселону, проведаю мать в монастыре и к Кармен.
Решено
А вот в качестве кого мне к ней возвращаться?
От неожиданности возникшего вопроса упал в кресло.
В качестве кого я собираюсь возвращаться к любимой женщине?
Разрешение баронессе на брак Мадлен не пожалует, мало того сдаст меня с потрохами братцу от женской обиды за поруганную любовь. Однозначно. Даже если это была не любовь, а просто ее каприз.
Прятаться в тайных любовниках я не хочу, да и рано или поздно все тайное становится явным.
М-да В Фуа мне путь заказан, как и в Арманьяк.
Согласиться на титул конюшего при Арагонском дворе? Если не психовать и поразмыслить трезво, это не так уж плохо. Даже довольно щедро и престижно. Третья придворная должность по значимости, после маршала и сенешаля
Но вот что-то не хочу Не хочу и все. Не по мне это
Повинуясь внезапному порыву, растолкал Тука.
А? Что? Куда? Шотландец никак не мог сфокусировать на мне глаза.
Что нам делать, братец?
В смысле? Тук поискал глазами вино, увидел кубок на столике и основательно приложился.
Что нам дальше делать? В Арагоне мы все закончили.
А я почем знаю? Шотландец утерся рукавом и намерился опять упасть на кровать.
Можем поехать в Бургундию на войну.
О! Война! Это дело! Едем Скотт с блаженной улыбкой завалился на койку и захрапел.
Вот счастливый человек
Думай, думай, бастард дАрманьяк
А что тут думать? Есть ключевой момент! Карл Бургундский наверняка будет воевать с Пауком!
Действительно, что тут думать!
Пометался по комнате, достал мешок с арагонским золотом и пересчитал монеты. Ссыпал обратно в кошель. Постоял несколько секунд возле двери и решительно спустился вниз, в общий столовый зал.