Подошел к фламандцу и брякнул мошной об стол:
Я принимаю ваше предложение, но есть одно небольшое условие.
Какое? Иоганн вопросительно на меня посмотрел.
Я буду учить своих арбалетчиков воевать по-новому. В это понятие входит все, от манеры ведения боя до устройства быта. И просьба не вмешиваться. Гарантирую, что все это пойдет на пользу.
А вы уверены, виконт, что вы знаете, чему учить? вежливо, но недоверчиво улыбнулся фламандец.
А вы уверены, виконт, что вы знаете, чему учить? вежливо, но недоверчиво улыбнулся фламандец.
Да, я знаю, ответил твердо, с нажимом.
Если это будет полезно, то нет вопросов
Вот и все.
Выбор сделан.
Возможно, я совершил глупость, но уже поздно.
Прощай, бастард дАрманьяк, и здравствуй, рутьер, лейтенант наемных арбалетчиков Жан де де Дрюон или де Сегюр? Без разницы. Потом разберусь.
Впереди у меня
А бог его знает, что у меня впереди.
Однако я точно знаю, что это только начало истории и впереди у меня много приключений, битв, любви, денег и славы.
Все только начинается
Рутьер
Моей маме посвящаю
Глава 1
Ядро со свистом и треском врезалось в телегу, проломив борт и застряв в связках фашин[134]
Вот клятые дойчи Не иначе какой-то дальнобойной серпентиной[135] или фальконетом[136] обзавелись. Далеко бьет, почти в два раза дальше, чем бургундские орудия.
Чуть тронув поводья, проехался вдоль строя арбалетчиков и аркебузиров, которыми командовал по праву лейтенанта наемной компании.
Невозмутимые красные рожи, наглые глаза, браво торчащие усы. Блестят начищенные пехотные салады. Легкий ветерок треплет длинные белые котты с маленьким красным крестиком на груди. Под ними добротные бригантины.
Арбалеты и аркебузы они держат на правом плече, к поясу подвешены короткие широкие фальшионы и кинжалы. Арбалеты кракинены[137], с металлическими дугами и немецким воротом[138]. Болт из такого гарантированно прошибает с трех десятков шагов любую броню; конечно, кроме турнирного доспеха, но в таком никто не воюет, только на турнирах и блистают.
Аркебузы тоже одинаковые, калибром двадцать миллиметров и длиной ствола в полтора метра. Стволы для них сварены в Туделе, колесцовые замки куплены в Леванте[139], а собраны они в Осасуне, мастером Диего Орхедо по моему личному заказу. До сих пор вздрагиваю, когда припоминаю, во сколько они мне обошлись, но деньги уже почти все вернулись. Казна компании возмещает мне затраты.
У аркебузиров в левой руке полусписа[140] с крюком сбоку, служащим подставкой для аркебузы при выстреле, но ей вполне можно работать и в рукопашной схватке как обыкновенной короткой пикой, а еще в качестве дополнительной функции из них довольно быстро собираются переносные рогатки. Всех-то дел в обозе возить брус со сквозными калиброванными отверстиями. Сам конструкцию придумал или не сам, а где-то читал в своей прошлой жизни? Уже не важно. Все знания, которые я принес с собой в эту эпоху, теперь мои. Кто оспорит?
У аркебузиров на сгибе локтя маленькие баклеры, через плечо пущен черно-фиолетовый шарф. Лично заказал у портных на всю банду и обязал носить. Это мои цвета, а все они все-таки мой личный найм.
У арбалетчиков в ногах установлены широкие павезы[141] высотой до груди, чтобы удобно было на верхний срез щита класть арбалет при прицеливании. Болт такую павезу не пробивает даже с десятка шагов: сам проверил, когда их покупал в Сарагосе. Три слоя клеенного рыбьим клеем мореного граба в стальной оковке и подстежка из специально обработанной воловьей кожи.
Кстати, из такой же испанской кожи, необычайно крепкой и легкой, сделаны кирасы для моих кутюльеров[142], выстроившихся рядом с основным строем отдельной бандой общим числом в три десятка. Молодые парни, от четырнадцати до шестнадцати лет, все в статусе учеников арбалетчиков и аркебузиров. Их я экипировал в добротные шапели[143], а поверх кожаной кирасы в металлические пластроны[144] и вооружил протазанами с длинными кинжалами.
У кутюльеров, приписанных к арбалетчикам, за спиной плетеные корзины с запасными болтами, у приписанных к аркебузирам кожаные ранцы с разным огневым припасом. Их задача снабжать стрелков бесперебойно, ну а потом уже добивать раненых врагов и обдирать их как липку. В общем, очень полезные функции они выполняют.
Мы же не собираемся жить вечно? проорал я своей компании, сдерживая гарцующего Родена. Но и спешить в ад не будем! Все равно места для нас там готовы и никто их не займет. Верно?
Верно!
От рева луженых фламандских и мосарабских глоток взмыла стая ворон, пировавшая на трупах незадачливых швейцарцев, решивших устроить ночную вылазку из города Нейса.
Верно!
От рева луженых фламандских и мосарабских глоток взмыла стая ворон, пировавшая на трупах незадачливых швейцарцев, решивших устроить ночную вылазку из города Нейса.
Ну вот Собственно, счастливый ритуал соблюден. Честно говоря, я не особенно уверен, что он счастливый, но так утверждает Иоганн Гуутен мой капитан. Капитан компании рутьеров, то есть отряда наемников. Рутьеры, к слову, народ чрезмерно суеверный. Но так мы себя называем только в узком кругу, не очень популярно это слово по нынешним временам, лет сто назад постарались настоящие рутьеры, совсем не стеснявшиеся этого названия, они опустошали целые области, превращая их в безжизненные пустыни. Но тех после Столетней войны быстро извели, и, кроме устава и некоторых обычаев, сохраненных верными адептами боевого братства этих страшных банд, от них ничего не осталось. Теперь мы бриганды, компаньоны или вообще живорезы. Очень характеризующее название В общем, как только нас ни называют, но от этого мы наемниками быть не перестали. И не перестанем.
Петер, старый козел, ты что тут делаешь? строго прикрикнул я на коренастого бородача, бочком проникшего в строй к арбалетчикам.
Да он поживиться опять намылился засмеялись в шеренге. И маркитанток из обоза Фридриха повалять захотелось. Да не на что
Ко мне! махнул ему рукой.
Бородач, понурясь, выбрался из шеренги и, подойдя ко мне, преклонил колено.
Я покрутил головой и, не увидев вымпелов, сигнализирующих наступление, понял, что время у меня еще есть. И так строго, в воспитательных целях, поинтересовался:
Петер, ты кто такой есть?
Обер-интендант, гранд-повар Петер ван Риис, господин лейтенант! браво отрапортовал наемник, вскочив и выпятив грудь, стукнув по ней кулачищем для достоверности.
Тогда какой такой драной ундины ты лезешь в строй, когда обязан следить за съестными припасами, котлами и поварятами? Я состроил зверскую рожу, впрочем внутренне улыбаясь.
Очень уж удачно я назвал должность повара в своем отряде, и она как нельзя кстати подходила к этому бородачу, знающему все о похлебках, жарком и паштетах.
Так все готово, господин лейтенант! выпучив глаза от усердия, проревел Петер. Прием пищи по распорядку! Малинская чесночная похлебка будет. Я четырех баранов и полувоз провианта с боем взял у самого личного каптенармуса кондюкто[145] шестой роты. Не извольте беспокоиться, пальцы облизывать будете. А для вас лично гусь с
Матерь Божья!
Неожиданно под ноги моему обер-интенданту ударило ядро, совсем заляпав того грязью и заставив рыбкой нырнуть в ближайшую лужу.
Арбалетчики дружно загоготали и застучали кулаками по своим павезам, приветствуя столь удачный кульбит своего повара.
В строй! гаркнул я. Но смотри если твои помощники с котлами не справятся три шкуры спущу и не с них, а с тебя.
Наемники одобрительно загудели и пропустили в шеренгу повара, утирающего морду от грязи.
Все правильно. Для солдата после боя ничего нет важнее тарелки густого горячего и жирного варева. Поэтому в первый же день вступления в командование я организовал в своем отряде централизованное горячее двухразовое питание, вызвав поначалу скептическую улыбку капитана Гуутена, потом взявшего мой опыт на вооружение всей компании.
Иоганн Гуутен Человек, давший мне новую цель в жизни, как, впрочем, и обещал два года назад в Сарагосе
До сих пор не понимаю, благодаря кому и как я переместился из вполне цивилизованного двадцать первого века в дремучее средневековье пятнадцатого столетия. Какое стечение обстоятельств, какая сила превратили меня Александра Лемешева, из тренера сборной страны по спортивному фехтованию в бастарда Жана дАрманьяка, виконта де Лавардан и Рокебрен? Не знаю! Да и, честно говоря, не очень и задумываюсь над этим. Даже порой забываю, кто я есть на самом деле
Потом я уже сам менял личины: то в беглого шевалье де Сегюра, то в нынешнюю свою ипостась лейтенанта наемных арбалетчиков шевалье де Дрюона. Благородный наследник целой страны инкогнито на просторах Европы наемничает, ёптыть
В первый день переноса я чуть с ума не сошел, осознав, куда и в кого угодил. Очень, знаете ли, мне повезло
Попал я своим бестелесным сознанием в бессознательное тело бастарда, получившегося от греховной и преступной связи Жана V конта дАрманьяка и его единоутробной сестры Изабеллы. Папаша мой из-за этого инцеста оказался дважды отлученным от церкви, что не помешало ему стать одним из предводителей Лиги Общественного Блага, личным врагом руа франков Луи XI, и В общем, его грехи перед французской короной и святой католической церковью можно перечислять до бесконечности. Самым же большим папашкиным грехом был грех жажды свободы и независимости для своей страны от жадного до чужих земель короля Людовика, прозванного соседями Всемирным Пауком, объединителя, мать ее в дышло Франции.
Да и это как бы еще ничего по сравнению с тем, что я остался один на один с всесильным Луи, без малейшей поддержки, после того как папашу разодрала на клочки ворвавшаяся в Лектур французская солдатня под руководством его преосвященства галликанского кардинала Жоффруа. Город, в котором отважный конт дАрманьяк удерживал последнюю в своей жизни осаду. А хренов Всемирный Паук, воистину меткое прозвище у этого чертового Луи, просто жаждал извести последнего оставшегося на свободе представителя рода Арманьяков. То есть меня.
Но я выжил! Не без помощи, конечно По воле случая на следующий же день я нашел в лесу одичавшего беглого монаха, впоследствии ставшего мне верным оруженосцем шотландца Уильяма из благородного клана Логанов по прозвищу Тук. Монаха саморасстригу, приговоренного к смерти в славном городе Оше за мелкие шалости вроде убийства, воровства, колдовства и прочие незначительные проступки, за которые по средневековым нравам не только вешают, срубают голову, колесуют с последующим четвертованием, но и сжигают на медленном огне
Я успел? Около меня осадил своего жеребца присно упомянутый Тук.
Да, еще сигнала к выступлению не было. Ну, что там?
Все жалованье до последнего патара[146] отсыпали ухмыльнулся шотландец, совмещавший у меня в отряде должность сержанта арбалетчиков с должностью обер-казначея аудитора, ответственного за казну, жалованье и вообще за все финансовые дела. Монета уже под замком; опечатал и стражу поставил.