ГЕНРИ: Поверить не могу, что ляпнул такое. Я глажу Клэр по волосам и страстно мечтаю немедленно оказаться в своем настоящем, поговорить с Клэр, выяснить, что я рассказал ей, пятнадцатилетней, о смерти матери. Это все от недосыпа. Если бы я нормально спал, то и соображал бы живее или, по крайней мере, мог бы убедительно отбрехаться. Но Клэр, самый правдивый человек на свете, ужасно чувствительна даже к маленьким обманам, и теперь мне придется или отказаться говорить что-либо, а тогда она с ума сойдет от волнения, или врать, чего она не потерпит, или сказать правду, которая огорчит ее и заставит по-другому относиться к матери. Клэр смотрит на меня.
Расскажи.
КЛЭР: Генри выглядит несчастным.
Клэр, я не могу.
Почему?
Незачем говорить вещи заранее. Это перевернет твою жизнь.
Да. Но нельзя же останавливаться на полдороге.
Нечего рассказывать.
Мне становится страшно. Вдруг захлестывает уверенность.
Она покончила с собой! Этого я всегда больше всего боялась.
Нет. Неправда. Ничего подобного.
Я смотрю на него. Генри выглядит ужасно несчастным. Не знаю, правду ли он сказал. Если бы я могла читать его мысли, как все было бы легче. Мама. Мамочка.
ГЕНРИ: Это ужасно. Я не могу оставить ее в таком состоянии.
Рак яичников, очень тихо говорю я.
Слава богу, шепчет она и начинает плакать.
5 июня 1987 года, пятница
(Клэр 16, Генри 32)
КЛЭР: Я весь день жду Генри. Я так взволнована. Вчера я получила водительские права, и папа сказал, что сегодня вечером я смогу взять «фиат» на вечеринку у Рут. Маме эта идея совсем не нравится, но, поскольку папа разрешил, она ничего сделать не может. Я слышу, как после обеда они ругаются в библиотеке: «Мог бы меня спросить» «Люси, все будет в порядке»
Я беру книгу и иду в долину. Ложусь на траву. Солнце начинает садиться. На улице прохладно, в траве полно маленьких белых мошек. Небо на западе окрашено в розовый с оранжевым, надо мной темно-голубая арка. Я подумываю вернуться в дом за свитером, когда слышу, что кто-то идет по траве. Конечно, это Генри. Он входит на поляну и садится на камень. Я наблюдаю за ним из травы. Он выглядит довольно молодо, ему, наверное, едва за тридцать. На нем однотонная черная футболка, джинсы и сапоги. Он сидит неподвижно и ждет. Я не выдерживаю, выпрыгиваю из травы и пугаю его.
Господи, Клэр, ты напугала чудака до сердечного приступа.
Ты не чудак.
Генри улыбается. Он такой странный, такой взрослый.
Целуй, приказываю я, и он меня целует.
В честь чего?
Я получила водительские права!
Генри выглядит встревоженным.
О нет! В смысле, поздравляю.
Я улыбаюсь: ничего, что бы он ни сказал, настроения мне не испортит.
Ты просто завидуешь.
Если честно, то да. Я люблю водить, но никогда не делаю этого.
Почему?
Слишком опасно.
Трусишка.
В смысле, для других. Представь, что случится, если я сижу за рулем и вдруг исчезаю? Машина будет продолжать ехать, и ба-бах! куча трупов и реки крови. Ничего хорошего.
Я сажусь рядом с Генри на камень. Он отодвигается. Я не обращаю внимания.
Я сегодня собираюсь на вечеринку к Рут. Хочешь со мной?
Он поднимает брови. Обычно это означает, что он собирается процитировать книгу, которую я не читала, или прочитать мне нравоучение. Вместо этого он просто говорит:
Но, Клэр, там же будет полно твоих друзей.
Ну и что? Я устала прятать тебя.
Ну, посмотри: тебе шестнадцать. Мне сейчас тридцать два, ровно в два раза больше. Ты правда думаешь, что никто не обратит внимания и твои родители ничего не узнают?
Хорошо, вздыхаю я, но мне ехать придется. Давай со мной, посидишь в машине, я ненадолго, а потом куда-нибудь прокатимся.
ГЕНРИ: Мы останавливаемся в квартале от дома Рут. Я слышу громкую музыку; это Talking Heads, «Once in a Lifetime»[35]. Мне почти хочется пойти с Клэр, но это будет неразумно. Она выскакивает из машины, говорит: «Сиди», как будто я большая непослушная собака, и уходит, стуча каблучками и покачивая бедрами в короткой юбке. Я откидываю сиденье и жду.
КЛЭР: Едва попав в дом, я понимаю, что эта вечеринка большая ошибка. Родители Рут уехали в Сан-Франциско на неделю, поэтому у нее, по крайней мере, будет время, чтобы починить, отчистить все и придумать объяснения, но все равно я рада, что это не мой дом. Старший брат Рут, Джейк, тоже пригласил своих друзей, так что всего получилось около сотни человек, и все пьяные. Здесь больше мальчишек, чем девчонок, и я жалею, что не надела брюки и туфли без каблуков, но с этим уже ничего не поделаешь. Когда я прохожу на кухню за выпивкой, кто-то говорит за моей спиной:
Глядите-ка: мисс Смотри-но-не-трогай! И раздается противный причмокивающий звук. Поворачиваюсь и вижу, что на меня таращится Ящер (мы так называем его из-за прыщей). Хорошее платье, Клэр.
Спасибо, но это не про твою честь, Ящер.
Он идет за мной на кухню.
Деточка, это не очень вежливо. В конце концов, я просто пытаюсь выразить восхищение твоим шикарным нарядом, а ты в ответ просто оскорбляешь меня
Кажется, он не заткнется никогда. Наконец я вырываюсь, используя Хелен как живой щит, чтобы выбраться из кухни.
Ну и гадость, говорит Хелен. Где Рут?
Рут прячется наверху в спальне с Лаурой. Они курят косяк в темноте и смотрят из окна, как несколько дружков Джейка голые купаются в бассейне. Вскоре мы все оказываемся у окна и таращим глаза.
Хм, говорит Хелен. Мне бы вот такого.
Которого? спрашивает Рут.
Того, у вышки.
О-о.
Посмотри на Рона, говорит Лаура.
Это Рон? хихикает Рут.
Ух ты! Ну, думаю, любой бы выглядел лучше без футболки с «Металликой» и жуткой кожаной жилетки, отвечает Хелен. Эй, Клэр, ты что-то молчишь.
Что? Да, наверное, отстраненно отвечаю я.
Посмотри на себя, говорит Хелен. Ты просто тебя просто перекосило от желания. Мне за тебя стыдно. Как можно было себя до такого состояния довести? Она смеется. Правда, Клэр, почему бы тебе с кем-нибудь из них не закрутить?
Я не могу, жалобно отвечаю я.
Конечно можешь. Просто иди вниз и крикни: «Хочу трахнуться!» и полсотни парней завопят: «Выбери меня!»
Ты не понимаешь. Я не хочу это не
Она хочет кого-то определенного, говорит Рут, не отрывая глаз от бассейна.
Кого? спрашивает Хелен.
Я пожимаю плечами.
Да ладно, Клэр, признавайся.
Оставьте ее в покое, говорит Лаура. Если Клэр не хочет говорить, нечего заставлять.
Я сажусь рядом с Лаурой и кладу голову ей на плечо.
Я сейчас, подскакивает Хелен.
Ты куда?
Я привезла шампанского и персикового сока, чтобы сделать «Беллини», но оставила в машине.
Она вылетает за дверь. Высокий парень с волосами до плеч делает прыжок-кувырок назад с вышки.
Ничего себе, одновременно говорят Рут и Лаура.
ГЕНРИ: Проходит много времени, может быть час или около того. Я съел полпакета картофельных чипсов и выпил теплую колу, которую мы привезли с собой. Немного подремал. Она ушла уже давно, и я думаю, не пройтись ли мне. И еще мне надо отлить.
Я слышу, как к машине кто-то бежит на каблучках. Выглядываю из окна и вижу, что это не Клэр, а сногсшибательная блондинка в узком красном платье. Я моргаю и тут понимаю, что это подруга Клэр Хелен Пауэлл. О нет!
Она подскакивает к моему окну, нагибается и таращится на меня. Я вижу в ее вырезе все, вплоть до асфальта. Мне слегка нехорошо.
Привет, парень Клэр. Я Хелен.
Ошибочка, Хелен. Но рад познакомиться. От нее алкоголем несет за версту.
Ты не хочешь выйти из машины, чтобы представиться по всем правилам?
Не думаю. Мне и тут вполне неплохо.
Хорошо, тогда я к тебе сяду.
Она неуверенно обходит машину, открывает дверь и плюхается на водительское сиденье.
Я давно мечтаю с тобой познакомиться, признается Хелен.
Правда? Почему?
Я давно мечтаю с тобой познакомиться, признается Хелен.
Правда? Почему?
Я отчаянно мечтаю, чтобы пришла Клэр и спасла меня, но ведь тогда конец конспирации, так?
Я вычислила, что ты существуешь, говорит Хелен sotto voce[36], наклонившись ко мне. Мои могучие аналитические способности привели меня к выводу, что, если убрать все невозможное, остается правда, как бы она ни была невероятна. Поэтому Хелен делает паузу, рыгает. Фу, ужасно. Извини. Поэтому я пришла к выводу, что у Клэр есть парень, иначе она не отказывалась бы трахаться с нашими милыми ребятами, которые ужасно от этого страдают. И вот ты здесь. Я права!
Мне всегда нравилась Хелен, и мне жаль обманывать ее. Хотя это объясняет то, что она сказала мне на нашей свадьбе. Я люблю, когда запутанные кусочки головоломки сходятся воедино.
Логика неоспоримая, Хелен, но я не парень Клэр.
А почему ты тогда сидишь в ее машине?
Вспышка озарения. Клэр меня за это убьет.
Я друг родителей Клэр. Они беспокоились, что она едет на вечеринку, где, наверное, будет выпивка, и попросили меня поехать с ней и поиграть в шофера, если она выпьет лишнего.
Это абсолютно необязательно, надувает губки Хелен. Наша маленькая Клэр пьет не больше самого крошечного, маленького такого наперстка
А я и не говорю, что обязательно. Просто у нее родители ужасно волновались.
По тротуару стучат каблучки. На этот раз это Клэр. Она замирает, увидев, в какой я компании.
Хелен выпрыгивает из машины и говорит:
Клэр! Этот противный тип говорит, что он не твой парень.
Мы с Клэр обмениваемся взглядами.
Это так, коротко говорит Клэр.
О, произносит Хелен, ты уезжаешь?
Почти полночь. Я уже скоро превращусь в тыкву. Клэр обходит машину и открывает дверцу. Поехали, Генри. Она заводит двигатель и включает фары.
Хелен замирает в свете фар. Затем подходит к моему окну.
Не парень, да, Генри? На минуту ты меня обманул, ничего не скажешь. Пока, Клэр.
Она смеется, и Клэр, неловко вырулив с парковки, уезжает. Рут живет на Конгер. Когда мы сворачиваем на Бродвей, я вижу, что здесь не горят фонари. Дорога двусторонняя. Она прямая, но без фонарей кажется бездонным черным колодцем.
Лучше включи дальний свет, Клэр, говорю я.
Она протягивает руку и вообще гасит фары.
Клэр!..
Не говори мне, что делать!
Я затыкаюсь. Единственное, что я вижу, это горящий циферблат на приборной доске. Время 23:36. Я слышу, как машина со свистом рассекает воздух, слышу шум двигателя, чувствую, как колеса крутятся по асфальту, но мы почему-то не движемся, это мир несется вокруг нас на скорости сорок пять миль в час. Я закрываю глаза. Не помогает. Открываю глаза. Сердце выскакивает из груди.
Вдалеке появляется свет. Клэр включает фары, и мы снова мчимся по дороге, идеально прямой, с желтыми полосами посередине и у тротуара. Время 23:38.