Прочитайте.
Таланкин открыл папку, где лежала наша гордость только что законченные «Похороны прабабушки»:
Вера Федоровна, только этот эпизод идет под музыку. Без музыки все будет восприниматься не так эмоционально. Поэтому, если не возражаете, Георгий Николаевич будет напевать мелодию.
Панова не возражала. И Таланкин с выражением начал читать:
Идет по земле тень Сережи. Раздаются звуки похоронного марша.
Я запел «Траурный марш».
В кадр входят тени людей, несущих гроб. Идут под музыку тени с гробом. Камера панорамирует вверх. Проплывают ветви деревьев. Чистое небо. Слышно, как падает земля на крышку гроба
Бум! Бум! Бум! изобразил я и снова запел.
Камера панорамирует вниз. В кадр входит белая кладбищенская стена. На ней тени стоящих у могилы и тени двух рабочих. В кадре слепое, в подтеках лицо полуобвалившегося памятника. И вдруг памятник стремительно проваливается вниз
Цам! изобразил я тарелки
Немногочисленные посетители ресторана стали на нас оглядываться.
Камера взлетает в небо
Цам!
летит над маленькими и нестрашными крестами могил. Тени крестов все гуще и гуще. Отчаянный сережин вскрик, Таланкин повысил голос, Музыкальный акцент!
Тррр-рр! Цам! Я добавил к тарелкам барабанную дробь.
Камера, вылетев за ограду кладбища, останавливается на краю обрыва! И мы слышим голос Сережи: «Коростелев, а я тоже умру?» И голос Коростелева: «Нет, брат, ты никогда не умрешь», с пафосом закончил Таланкин.
И тут вступает флейта, сказал я.
Выслушав всю эту ахинею, бедная Панова долго молчала.
Ну как? не выдержали мы.
Извините, товарищи, но я в кино не очень понимаю, сухо сказала она. И ушла.
А мы надрались.
А мы надрались.
Через два месяц мы показали готовый сценарий Марьяне Качаловой.
Я двумя руками за! похвалила она, прочитав. Но если в авторах будут стоять только ваши фамилии, этот сценарий не примут. Надо, чтобы в титрах обязательно стояло имя Пановой.
Вера Федоровна Панова была признанным писателем. А признанные писатели тогда приравнивались к государственным фигурам и с ними считались.
Позвонили в Ленинград, сообщили Вере Федоровне, что сценарий готов и спросили, не собирается ли она в Москву.
Не скоро. Приезжайте вы. Я вам забронирую номер в «Европейской».
Мы взяли билеты на «Стрелу» и утром были в Ленинграде. Пошли в «Европейскую». Нам вручили ключи. Мы поднялись в номер и присвистнули: это были трехкомнатные апартаменты с картинами и антикварной мебелью. А может, она и заплатила? Пошли вниз выяснять. Нет, не заплатила! Мы рассчитались за сутки, тут же поехали на вокзал и с трудом наскребли на два бесплацкартных билета в общем вагоне на завтра.
А собирались провести в Ленинграде несколько дней.
Отнесли сценарий Пановой, поблагодарили за гостиницу и попросили, ссылаясь на срочные дела, обязательно прочитать до завтра. Очень не хотелось ночевать на вокзале.
На следующий день до двенадцати (конец суток) забрали из гостиницы вещи и пошли за ответом.
Не так плохо, как я ожидала, сказала Панова. Но подпись под этим, она постучала по папке со сценарием, в таком виде я не поставлю.
Почему?
А вот почему, она открыла сценарий на закладке. Вот! «Навстречу проехал автобус с пионерами, и они закричали «Обогнали! Обогнали!» Ну как же так можно, товарищи?! «Навстречу» проехали и «обогнали»! Может быть, все-таки «мимо» проехали? А?
Мы облегченно вздохнули.
Да, точно. «Мимо».
Потом последовало еще несколько замечаний в таком же духе, с которыми мы тут же согласились, и Панова поставила свою подпись.
Верная Марьяна Качалова отнесла сценарий новому директору «Мосфильма», и новый директор, не вникая, кто мы такие и откуда взялись, увидев на обложке фамилию Пановой, запустил фильм в производство. В третьем объединении, которым руководили Александров и Рошаль.
Оператором мы взяли Толю Ниточкина (это был его дебют). Художником Веру Низскую (тоже дебют). А директором картины согласился стать мой старый знакомый Циргиладзе, который тут же, не спрашивая нас, прикрепил к фильму опытного второго режиссера, ассистента и своего друга Кима. Второй режиссер и ассистент искали актеров, мы писали режиссерский сценарий, Ким кипятил воду и заваривал чай.
Режиссерский мы писали вчетвером, с оператором и художником. Обговаривали каждый кадр. Потом я зарисовывал. Всего кадров было 505.
На художественном совете объединения сценарий прошел, но нашу «прабабушку» потребовали убрать: «Фильм детский, нечего детей пугать». Мы не очень расстроились: знали, что эпизод несложный и мы его все равно снимем.
Борис Павлович
Пока писали режиссерский сценарий, были найдены и утверждены актеры на роли Коростелева и мамы, на роль дяди-капитана, тети Паши и Лукьяныча. Из детворы были найдены Лидка и Шурик, остались Сережа и Васька.
Сережу мы представляли себе светленьким и голубоглазым. И к нам толпами приводили светленьких и голубоглазых мальчиков пяти-шести лет. Они читали стихотворение. Одно и то же про Ленина. Оно мне уже ночами снилось.
Однажды привели черненького мальчика, пятилетнего Борю Бархатова. Стихи он неожиданно прочитал не про Ленина, а «Вот парадный подъезд» Некрасова, «р» он не выговаривал, и в его исполнении «парадный» звучало как «паадный». Забавный пацан. Мы решили опробовать его на пленку.
Боря Бархатов Сережа.
Пока ставили свет в павильоне, Боря подошел ко мне и спросил:
Георгий Николаевич, скажите пожалуйста, сколько энергии поглощают эти приборы?
Не знаю, спроси у оператора.
Анатолий Дмитриевич, он сразу запомнил, как кого зовут, скажите пожалуйста, сколько энергии поглощают эти приборы?
Мне некогда. Спроси у бригадира осветителей.
Товарищ осветитель, сколько энергии поглощают эти приборы?
Мальчик, иди гуляй!
Что за работники? Никто ничего не знает!
Все засмеялись.
Вот сейчас ты удивился. А можешь сказать то же самое возмущенно? спросил Таланкин.
Выругаться?
Да.
Что за работники! Одни балды! Никто ничего не знает! Жуки навозные! Так? Или еще сердитее?
Выругаться?
Да.
Что за работники! Одни балды! Никто ничего не знает! Жуки навозные! Так? Или еще сердитее?
Достаточно, сказала Борина мама, испуганно глядя на нас.
Борю перекрасили в блондина, и Сережа был найден. Остался Васька. Кого бы ни приводили пробоваться на эту роль я всех категорически отвергал, хотя ребята вроде бы были подходящие. Таланкин уже начал злиться.
История Васьки мне чем-то напоминала историю моего школьного друга Володи Васильева по прозвищу Мюнхгаузен. И поэтому, наверное, я подсознательно хотел, чтобы Васька внешне был похож на него.
Толя Савицкий, Мюнхгаузен и я. 1945 год.
Из раскадровки. Васька и Сережа с Шуриком.
Между прочим. Мюнхгаузен жил в Уланском переулке, в доме напротив. Прозвище ему дали за то, что он никак не мог определиться с отцом: то это был легендарный чекист, которого убили бандиты, то легендарный бандит, которого убили чекисты.
Мама у него была учительницей, и у нее тоже было прозвище Ходячий МУР. Мюнхгаузен связался с блатными, в школу не ходил, болтался на улице, а мама все пыталась затащить его домой и запереть. Поэтому, завидев мамашу, Мюнхгаузен пускался наутек. Она не могла его догнать и кричала: «Держите! Он у меня сумочку украл!» Сердобольные прохожие Мюнхгаузена отлавливали и начинали лупить. Мать подбегала и бросалась на сердобольных:
Отпустите ребенка, фашисты!
Я с Мюнхгаузеном дружил он был веселый и добрый парень.
Завязывай, советовал я. Посадят!
Исправлюсь, обещал он.
Но не смог. Его и правда посадили.
В «Сереже» шалопая-Ваську посадить не успели вовремя приехал дядя-капитан и забрал Ваську, чтобы перевоспитать и отдать в морское училище.
Прошло много лет. Звонок в дверь. Открываю: стоит высокий парень в заграничной морской форме.
Вам кого?
Улыбается:
Разрешите доложить? Я Мюнхгаузен!
Оказывается, отец Володи во время войны был командиром партизанского объединения в Болгарии. А после войны членом болгарского Политбюро. Он разыскал семью, и Мюнхгаузена с мамой специальным самолетом доставили в Софию.
Отец Мюнхгаузена перевоспитал и отдал в морское училище.
Бондарчук
Время поджимало. Васек, похожих на Мюнхгаузена, все не было и не было, и мы утвердили на эту роль мальчика, который нравился Таланкину. Потом сняли исполнителей всех ролей на пленку и показали пробы худсовету объединения. Утвердили всех, кроме Коростелева:
Хорошо бы Коростелева сыграл такой актер, как Сергей Бондарчук. Если уговорите Бондарчука, мы вас запустим. Сценарий мы ему уже послали.
Мы вышли с худсовета растерянные и подавленные.
Бондарчук Народный артист СССР, лауреат Ленинской премии. Тарас Шевченко, Отелло На хрена он нам?! ругался я.
Зря паникуем, подумав, сказал Таланкин. Не станет он сниматься в нашей маленькой, простенькой картине.
И с этой надеждой мы поехали к Бондарчуку выполнять решение худсовета уговаривать.
Бондарчук и его жена Ирина Скобцева встретили нас приветливо, усадили за стол, напоили чаем и угостили заграничным печеньем. Таланкин начал витиевато извиняться, что наш сценарий без нашего ведома послали такому выдающемуся актеру, что мы мечтаем, чтобы Сергей Федорович снимался у нас, но, конечно, прекрасно понимаем, что его не может заинтересовать такая примитивная роль. И что
Почему? перебил его Бондарчук. Сценарий мы прочитали, роли понравились. Мы с Ирочкой согласны.
Я поперхнулся чаем. Приехали! Директор совхоза «Ясный берег» Отелло, а деревенская мама Сережи Дездемона!!! (Бондарчук и Скобцева снимались в фильме «Отелло», на нем и поженились.)
Но куда деваться И мы с Таланкиным соврали, что очень рады.
Пока у нас был подготовительный период, фильм Бондарчука «Судьба человека» получил Главный приз на Московском фестивале. И Бондарчук полетел в Мексику на фестиваль фестивалей представлять свой фильм в Акапулько.
А нашу картину мы начали снимать без него.
А когда он вернулся в Москву, в Краснодар, где у нас были съемки, пришла телеграмма: «Связи запуском фильма «Тарас Бульба» сниматься в «Сереже» не смогу. Понимаю подвожу, но это мечта жизни. Извините. С уважением, Бондарчук».
Мы в панике. Конец сентября, а у нас героя нет! Если срочно не найдем, картину закроют! Начали звонить всем, кто мало-мальски подходил на эту роль. Безуспешно все заняты.
Тут пришла вторая телеграмма: «Связи закрытием «Тараса Бульбы» если еще нужен могу прилететь Краснодар».
И Бондарчук прилетел: энергичный, загорелый, в шикарном заграничном костюме. Я, Таланкин и Ниточкин жили втроем в одном номере, а Бондарчука Циргиладзе поселил в двухкомнатном люксе. (Бондарчук приехал один. Скобцева должна была приехать позже.)